Справа, тремя сотнями миль ниже, лежал Тихий океан. Слева возвышались острые пики гор, вонзаясь в небо огромным полукругом и защищая долину и курорт, который поражал своей роскошью – возможно, слишком крикливой.

Ноа разглядывал здания, отметив про себя, что они кажутся совершенно безлюдными. С другой стороны, вчера курорт на Мамонтовой тоже выглядел заброшенным.

Ветер играл волосами Бейли, заставлял тонкий джемпер еще сильнее подчеркивать ее роскошные формы. Ноа рассматривал курорт, два высотных здания, соединенных висящим высоко над землей переходом. Думается, из их окон открывался потрясающий горный вид. Вверх по утесу круто возносилась подъездная дорога, но машин на ней не наблюдалось.

«Предстоит штурмовать горный подъем, – подумал он. – Интересно, знала ли об этом Бейли?» Он окинул взглядом ее сапоги на высоких шпильках.

– Готова?

– Раньше был гольф-карт, чтобы подвозить наверх…

Ноа посмотрел на одноэтажный ангар сбоку от бетонированной площадки. Ни огней, ни движения. Никаких плохих парней с «пушками». Хотя, если честно, все это могло означать полное дерьмо, учитывая, как развивались события раньше.

Враги могли прятаться где угодно. Сидеть в засаде.

Ноа понимал: никому не составит особого труда вычислить, где находятся курорты Алана, и быстренько отправить парней в каждый из них, где головорезы могут затаиться и ждать, когда явится Бейли и достанет то, за чем они охотятся.

– Сначала в ангар.

– Зачем?

Дверь была заперта. Но, пройдя вдоль периметра, Ноа радостно воскликнул:

– А вот зачем!

Бейли уставилась на гольф-карт, который, похоже, знавал лучшие времена еще в прошлом веке.

– Вот оно!

Ноа помог Бейли забраться внутрь, а сам приступил к запуску мотора. Бейли смотрела на него во все глаза.

– Ты кто, Супермен?

Ноа целую вечность был предоставлен сам себе и за это время освоил кучу полезных навыков, необходимых для выживания. Кое-какие из этих навыков иногда шли вразрез с законом. Но, черт возьми, тогда он был одиноким напуганным мальчишкой и подыхал с голоду.

С тех пор он изменился во многих отношениях, однако в данной ситуации требовались радикальные меры.

– Супермен пролетел бы по воздуху прямо в отель.

Он надавил на педаль газа, и они вылетели на дорогу.

– Работает, – весело ухмыльнулся Ноа и выжал педаль до самого пола, что, впрочем, не возымело особого эффекта, поскольку они ехали круто в гору.

По правде говоря, было преувеличением сказать «ехали». Скорее, тащились вверх по однополосной горной дороге с такой скоростью, что их мог бы обогнать любой неторопливый бегун. Ноа предпочел бы скорость повыше и лошадиных сил побольше.

Черт, на самом деле он предпочел бы сейчас валяться в постели. Стоит уточнить – вместе с Бейли.

– Ты в порядке? – крикнул он сквозь шум дребезжащего двигателя и ветра, который дул им в лицо.

Она кивнула, но ничего не сказала. Наверное, нервничала из-за того, что ждет впереди. А еще ее зубы выбивали дробь, когда карт подпрыгивал на ухабах.

Одной рукой Бейли придерживала волосы, чтобы не падали на лицо, а другой поправляла солнечные очки, которые то и дело сползали с носа. Самая красивая и сексуальная штучка из всех, что доводилось видеть Ноа, и его сердце вдруг болезненно сжалось.

– Просто войдем, потом выйдем, – крикнул он ей. – А затем назад в самолет. – Вот дерьмо!

Он поспешно пригнулся, когда на них спикировала птица. Огромная птица. И Бейли рассмеялась.

Рассмеялась! Это был такой мелодичный, такой прекрасный смех, что Ноа обернулся и изумленно уставился на нее, в результате чего чуть не врезался в скалу.

– В чем дело? – спросила Бейли, машинально проводя рукой по волосам.

– Впервые вижу, как ты это делаешь.

– Что делаю?

– Смеешься. – Улыбаясь, он сжал ее руку. – Мне очень нравится. Еще раз, пожалуйста.

И она снова рассмеялась, на сей раз удивленно. Покачала головой:

– Ты сумасшедший.

– Ну, насчет этого у меня никогда не было сомнений. – Ноа понял, что улыбается как дурак только по одной причине – он с Бейли на острове Каталина и яркое полуденное солнце струит на них свое тепло.

Дорога, однако, то и дело петляла, поэтому приходилось крепко держать руль, и он отпустил руку Бейли, чего ему решительно не хотелось делать. Они уже были на половине подъема, когда он почувствовал на себе ее взгляд и обернулся.

– Почему полгода?

– Что?

– Почему ты не был близок с женщиной целых полгода?

– Ты издеваешься?

– Просто мне интересно.

Она нашла блеск для губ в своей сумке, и теперь они казались влажными и сияющими.

Очень аппетитными. Она вся была очень аппетитной, и он уже знал, какова она на вкус.

Этой мысли было достаточно, чтобы инстинкты вновь пробудились в его теле, однако Бейли была упряма и продолжала гнуть свою линию:

– Ноа?

Его улыбка померкла. Ноа не хотел вспоминать ту катастрофу и говорить о ней. Он никогда о ней не говорил – не было необходимости. Катастрофа произошла – и этой трагедии он не смог избежать. Теперь все было кончено. Кончено!

Но Бейли продолжала на него смотреть, вскинув голову на свой особый манер, который ему так нравился, и одна длинная прядь упала ей на глаз. Вздохнув, Ноа сосредоточился на очередном вираже. Следующий крутой поворот он прошел чуть резче, чем следовало, подняв такую тучу пыли, что она могла бы его удушить не менее эффективно, чем собственные сожаления о прошлом.

– У меня не находилось времени для свиданий.

– Ну и кто теперь лжет? – мягко спросила она.

Будь он проклят, если эта рана уже зажила! Ноа ненавидел лжецов. А теперь – да, стал одним из них! Но Бейли продолжала на него смотреть. Она ждала. Она не отстанет, пока он ей не ответит. Хоть что-нибудь.

И, к собственному изумлению, он начал объяснять вполне правдоподобно:

– Мое последнее свидание… закончилось плохо.

– И с тех пор ты никого не встретил?

– Плохо, Бейли, очень плохо.

Не давая ей возможности для новой реплики, он прошел последний поворот и припарковался в тени первого из зданий. Вышел из гольф-карта и заглянул через стекло двойных дверей, пытаясь рассмотреть, что там, внутри.

Этот курорт был далек от завершения, не то что на Мамонтовой горе. Стены успели облицевать, возможно, и электричество подвели. Но это было все.

– Тут еще полно работы, – сказал он, когда услышал, как Бейли подошла и встала рядом.