– Ничего со мной не случится.

– Ты не можешь этого обещать.

Он понял – ей пришлось слишком многое пережить, чтобы просто так положиться на кого-то. Она не умеет никому доверять, а он пока не заслужил ее доверия.

– Ты увидишь, – сказал он тихо.

– Ноа… – Бейли выглядела озадаченной. – Почему ты рискуешь ради меня?

Почему? Потому что не мог иначе. Потому что эта женщина кое-что для него значила. Не кое-что, а все. Чтобы показать ей это, Ноа перетащил ее через консоль и усадил к себе на колени. Она открыла рот, вероятно, для того, чтобы привести новые резоны, и тогда он накрыл ее рот своим.

От изумления Бейли застыла, но ему было все равно. Он обвил ее руками и стал целовать, сначала в один уголок рта, потом в другой, пока она, жалобно застонав, не уступила. Еще один тихий стон, и ее ладони легли ему на грудь, а потом сомкнулись, обнимая его шею.

И заставили его сжать ее покрепче.

– Бейли, – прошептал он со стоном, когда она ответила на его поцелуй, раскрыв губы, горячие и щедрые. Он бы непременно пошатнулся, если бы не сидел в машине. – Поэтому, – сказал он хрипло, целуя Бейли то в щеку, то в шею. – Вот поэтому.

Ее пальцы ерошили его волосы – ему очень нравилась эта ласка. Бейли слегка отстранилась, чтобы видеть его лицо.

– Из-за секса? Со мной?

Дело было не только в сексе, эта женщина значила для него куда больше. Он взглянул ей в лицо, но Бейли закрыла глаза.

– Ладно, – прошептала она. – Вот поэтому.

– Не только.

И в доказательство он снова ее поцеловал, просунул язык в ее рот и наслаждался этим вкусом. Пусть наполнит все его существо, ведь именно это, понял Ноа, ему и нужно.

Его не должен был беспокоить тот факт, что за всю жизнь его сердце оставалось нетронутым, а этой едва знакомой женщине удалось растопить его. Более того, она держала сердце Ноа в своей ладони!

Однако его это очень даже беспокоило. Прекрасно, просто прекрасно!

– Ноа, – прошептала она таким голосом, что он непременно бы завелся, если бы уже не был на взводе.

Его язык обследовал ее рот, одна рука ерошила ее волосы, вторая скользила вдоль спины, потом обняла самые роскошные ягодицы из всех, что ему доводилось гладить.

– Скажи мне, куда ты едешь.

Слегка задыхаясь, она поерзала и оседлала его как следует, в результате чего ее жаркое средоточие оказалось точно поверх его самого страждущего органа.

– Остров Каталина, – прошептала она, уткнувшись носом в его шею. – Там еще один курорт, почти достроенный, и я…

– Должна найти «кое-что». – Ну да. Эту сказку он уже слышал. – Я сам тебя отвезу.

– Ты не обязан…

Ноа заставил ее замолчать поцелуем и целовал до тех пор, пока обоим не понадобилась минута, чтобы перевести дух.

– Обещай, что не наделаешь глупостей, – сказала она.

Наделает глупостей? Единственная глупость, которую он мог совершить, так это утонуть в ее глазах. Или влюбиться в нее.

Ненужные подробности.

– Видишь ли, – прошептала Бейли, обхватывая ладонями его лицо. – Я не смогу жить, если с тобой что-нибудь случится.

Ведь в ее жизни с людьми случалось всякое.

Теперь он это знал и понимал ее страхи.

– Никаких глупостей, – обещал Ноа, мысленно складывая пальцы крестом. Ладони скользили по ее спине под джемпером, затем вниз, под джинсы, куда только можно было добраться. Недалеко, надо признать.

Но она слегка подвинулась, предоставляя ему щедрую возможность, поэтому очень скоро пальцы обнаружили нечто шелковое. Похоже, это крошечные трусики-танга.

Господь, благослови трусики-танга.

– Ничего со мной не случится, – хрипло шептал он ей на ухо. – Ни со мной, ни с тобой. За исключением…

– За исключением? – Она задыхалась, будто только что пробежала несколько миль вверх по склону.

– За исключением вот этого…

И он сунул палец под эфемерный шелк, едва прикрывающий тело.

Она ахнула. Ладони сжались в кулаки, руки судорожно напряглись, сжимая шею Ноа, и он нагнул голову – да, точно к ее груди. Носом отодвинул вырез горловины и осторожно сомкнул зубы на прикрытом шелком соске.

Бейли крепко обнимала его за шею, поэтому Ноа не видел ничего, кроме этого прекрасного соска, и он ласкал его языком, левой рукой нашаривая рычаг кресла. Потом спинка сиденья подалась назад, и Ноа опрокинулся на спину. Бейли упала на него сверху.

Замечательно.

Подтянув Бейли вверх, он расстегнул «молнию» ее джемпера и раскрыл его, чтобы получить возможность провести губами по груди, животу, а потом он спустил ее джинсы, чтобы поцеловать и ниже… целовать каждый дюйм кожи… и еще ниже… и еще. Отодвинув шелковую перемычку, коснулся языком жаркой плоти.

– Ноа…

Он с неохотой поднял голову. Но ее вкус все еще оставался на губах. Взгляд, обежав роскошное тело, остановился на лице. Ее глаза вобрали в себя самую глубокую синеву, что была на этой планете. И они были затуманены желанием.

Она его хотела.

И его увлекла волна страсти, абсолютного вожделения. Непокорные волосы Бейли, как обычно, падали ей на лицо, и она взволнованно облизнула губы.

– Ты в порядке?

– Да. Но не думаю…

– Отлично, – сказал Ноа, обнимая ее бедра. – С этого и начнем. – Когда он снова заработал языком, она начала задыхаться. Он принялся посасывать, и она, вскрикнув, выгнулась дугой, чтобы помочь его губам.

Прекрасно. Он хотел сделать так, чтобы она забыла, хотя бы на несколько минут, тот ужас, через который уже прошла и через который еще предстояло пройти.

– Нам нужно ехать, – сумела выговорить она, работая бедрами.

– Никуда мы не едем. Иди сюда. – Он расстегнул джинсы и с помощью Бейли освободил свой инструмент. Она ударилась коленом о консоль, а он чуть не выбил локтем окно, но наконец, о боже, наконец он вошел в нее и сделал так, что оба забыли обо всем на свете…

Бейли никогда не любила перелеты. Находясь в воздухе, она, как правило, нервничала. Но одно дело, когда они с Аланом располагались в хвостовой части частного самолета. Она опускала штору и пыталась забыть, что их от земли отделяют тридцать тысяч футов.

Однако место второго пилота не предусматривало наличие штор.

Ноа бросил быстрый взгляд на Бейли. Его глаза закрывали летные очки, но выдавала ехидная усмешка:

– Когда угоняешь самолет, чувствуешь себя гораздо приятней и спокойней, правда?

Она почувствовала угрызения совести.