Одри поспешно спрятала письма в шкатулку на каминной полке.

— За всю свою жизнь я не разболтала ни одного секрета, — повернувшись к Элинор, сказала она. — Если вы станете мне доверять, у вас не будет причин об этом пожалеть.

— К сожалению, я вышла из того возраста, когда можно кому-то доверять.

— Мадам, — громко спросили за дверью, — вам помочь?

— Да, мне необходима помощь одного из вас, — ответила Одри. — Проводите нашего дорогого гостя как можно более незаметно на улицу.

Элинор завязали глаза и вывели на внутренний двор, расположенный позади здания, а оттуда — через душный тоннель, который, как предположила она, был проложен под несколькими соседними домами. Наконец с нее сняли повязку, и Элинор увидела, что стоит посреди тротуара. Она с облегчением вздохнула.

О нет! Оказывается, Элинор снова попала в западню. Невдалеке ее поджидал Себастьян Боскасл — хмурый и непреклонный. Она покорно приготовилась услышать выговор.

— Если ты еще хоть раз выкинешь такое, я собственноручно прикую тебя к…

У Элинор не хватило духу спорить. Ей даже не пришло в голову спросить, как Себастьян узнал, где ее надо ждать.

— Где экипаж? — пробормотала она, направляясь туда, где, по ее мнению, он должен был стоять.

— Нужно идти совсем в другую сторону.

— Но почему?

— Ради Бога, Элинор, не задавай глупых вопросов.

— Нет, ответь мне, куда делся экипаж? Себастьян взял ее за руку и крепко сжал.

— Я его переставил.

— А где Уилл? — изумленно спросила Элинор.

— Он появится в нужный момент.

— Ты…

— Об Уилле потом. Лучше скажи, что случилось с тобой. Элинор съежилась под пристальным взглядом мужа.

Она увидела искреннюю заботу в его глазах, поняла, что Себастьян о ней волновался, и почувствовала, что может немного расслабиться. Муж крепко обнял ее, и Элинор позволила ему это, понимая, что заслужила его гнев, и сознавая, что сейчас нуждается в его поддержке.

— С тобой все в порядке? — прошептал Себастьян, когда Элинор положила голову ему на грудь.

Она кивнула, кусая губы. Ах, как бы ей хотелось как-то обойти в разговоре тему ее провала!

— Как тебе удалось убежать?

— Я бы не назвала это побегом. Скорее, меня выдворили, — пряча глаза, призналась Элинор.

— Так, значит, ты так и не забрала письмо?

— Не удалось. — Она высвободилась из объятий Себастьяна. Качая головой, Элинор сказала: — Я разыскала там сразу два письма, но меня поймали.

— Охранники? — спросил Себастьян, оглядываясь на улицу.

— Нет…

Из дома неподалеку раздались мужские голоса. Себастьян взял жену за руку и повел по улице. Его теплая рука дарила Элинор утешение.

Уилл, одетый в плащ из верблюжьей шерсти и высокую бобровую шапку, нервно вышагивал возле экипажа. Его белокурые, с рыжим отливом волосы были в беспорядке. А когда Элинор подошла ближе, она почувствовала, что от кузена сильно пахнет бренди.

— Твой муж, — сообщил Уилл, покосившись на стоявшего рядом Себастьяна, — сущее чудовище. Я думал, что он… что он собирается…

Тот не дал ему договорить, встав между ним и Элинор.

— Хватит чесать языком, как торговка на рынке. Твое дело — управлять экипажем.

Уилл молча кивнул и послушно занял место кучера.

Через пару минут Элинор сидела в экипаже напротив своего супруга, а гнедые рванули с места и понесли так резво, словно принимали участие в скачках.

— Не хочешь объяснить мне, что случилось? — спросил Себастьян, испытующе глядя в лицо притихшей жены.

— Одри Уотсон поймала меня с поличным, но потом отпустила.

Себастьян нахмурился, а потом потер лоб.

— Почему же она проявила великодушие?

— По-моему… Мне кажется, она понимает, почему я этим занимаюсь.

— Тогда, может, она и со мной поделится этим? — съязвил Себастьян, а затем грозно спросил: — Зачем тебе все это, Элинор? Почему ты ввязалась в такую авантюру?

Та резко отвернулась, чтобы не видеть его сердитую физиономию.

— Я задал вам вопрос, мадам.

— Ты в самом деле хочешь узнать?

— Да.

— Потому что мне очень нравится это занятие.

— Тебе доставляет удовольствие тайком проникать в чужие спальни и ускользать, рискуя покрыть свое имя позором в случае разоблачения?

— Это помогает мне развеять скуку.

— Миссис Уотсон известно о том, кто ты такая? — помолчав, спросил Себастьян.

— Пока нет.

— Вы раньше встречались? — удивленно поинтересовался он.

— Прошлым летом я видела ее мельком на аукционе в королевской академии, где проходила выставка акварелей Беллисанта.

— Нуда, разумеется, — согласно кивнул Себастьян.

Элинор сжалась в комок. Она чувствовала, что заслужила неодобрение мужа. Одри Уотсон может легко узнать, кто она такая. Это просто вопрос времени. Герцогине придется пережить двойное унижение — не только от разглашения якобы опрометчивых связей герцога, но и от того, что их разоблачит самая известная в Лондоне хозяйка борделя.

— А еще у меня забрали мой любимый пистолет, — пробормотала Элинор.

— Ну, это не самая высокая цена за свободу. Я был готов разнести весь дом в щепки, чтобы вызволить тебя оттуда.

— Представляю, что это была бы за сцена, — грустно улыбнулась Элинор.

— Если бы хоть волосок упал с твоей головы, я бы устроил им светопреставление, — мрачно проговорил Себастьян.

Она вздохнула. То, что муж о ней тревожился, растрогало Элинор и растопило остатки льда в ее сердце. У нее пропало желание прятаться в надежную броню, которая до этого не позволяла ей снова влюбиться в своего мужа.

— Ради чего весь этот риск, милая? Я все-таки не понимаю.

Себастьян сел рядом с ней.

Забота мужа подействовала обезоруживающе на Элинор. Она была растрогана до глубины души, и от этого ей захотелось плакать.

— Ради вознаграждения, разумеется.

— Какого именно? — Себастьян нахмурился. — Ты говоришь о деньгах? Герцогиня пообещала осыпать тебя золотом?

— Не совсем так. Ты же понимаешь, что рано или поздно герцог вернется в Англию и станет влиятельной политической фигурой?

— Разумеется.

— В преданности людям, облеченным властью, есть свой резон, — медленно сказала она. — Выгода для всей семьи.