– Знаешь, я прикинул кукиш к носу, с людьми поговорил. Это наше будущее. А у чердачников будущего нет.

– Как знаешь. Твоя голова умная, я не берусь судить.

– Ну а сам-то тоже по барыжьим делам приехал.

– Там не деньги. Там долг чести.

– Честь, ха… Ну, отвлеклись мы. В общем, узнала братва, где этот мазурик живет. Вытащили его на разговор. А тот непрост оказался. И так складно начал отбрехиваться. Мол, эти деньги у него честно украденные. И вообще, почему бродяги за барыгу подписываются? Парень подкованный.

– Чем закончилось?

– Он сказал: чтобы никому не обидно – половину отдаю. Вторую половину, считай, барыга за учебу заплатил, чтобы впредь быть умнее.

– По понятиям этот жульман мог ничего не отдать.

– Но отдал.

– То есть он в твоих краях живет. И не заносит на благо воровское?

– Он сказал, что ему есть кому в общак занести и братву за колючкой поддержать. Мы ему поверили.

– Почему?

– Потому что такими вещами не шутят.

– Наколку на его адресочек дашь?

– Дам, – кивнул Тарас. – Только время нужно. Им Леша Ширмач занимался. Мне его сначала самого найти надо.

– Когда ответ дашь?

– Подойди через три дня, в то же время. Глядишь, дельце и образуется…

В назначенное время Шалый снова был на берегу. Погода и правда сменилась, похолодало, иногда накрапывал мелкий дождь. Но это не мешало заядлому рыбаку сидеть с удочкой. А коту – ждать своей доли, благо улов был неплох.

– На, Шалый. – Тарас вытащил из кармана сложенный лист бумаги с адресом. – Еще помощь нужна?

– Нет.

– Тогда привет Варнаку и всей честной братве передавай.

– Спасибо тебе и твоим людям за все. Жив буду – сочтемся. Отблагодарим как можем.

– Ловлю на слове…

Вечером Шалый приехал в гостиницу «Октябрь», где в номере скучали Айратяны, и положил на стол бумажку:

– Вот адресочек вашего жульмана.

– Спасибо. – Баграм просветлел лицом. – Как ты так ловко?

– Помогли. Я же говорил, люди везде есть.

– Э-э, Шалый, что бы мы без тебя делали, – расчувствовался Баграм.

– Ничего бы не сделали, – хмыкнул Шалый и добавил: – Все, отбываю на волю. Срок мой с вами вышел.

– Вот, – Баграм извлек из кармана пачку десятирублевок. – Возьми на дорогу. Тебе еще ехать.

Шалый взял деньги. Пересчитал. И сообщил:

– Триста двадцать.

– Могу еще дать, – поспешно произнес Баграм.

– Нет. – Шалый положил деньги на стол. – Оставь себе.

– Почему? – не понял Баграм.

– Потому что бывает все или на деньгах, или на отношениях. Варнак решил, что на отношениях. Так что денег не возьму.

– Ну тогда просто спасибо.

– Всегда пожалуйста. Дальше вы уже сами.

Дверь за ним захлопнулась.

– Ай, молодец. Хороший человек оказался, – восхитился Давид, глядя на закрывшуюся дверь.

– Хорошо, что он на нашей стороне, – усмехнулся Баграм. – Упаси бог от таких врагов.

– Как мы теперь поступим?

– Тянуть не будем. Едем завтра в Шаталовск.

– А дальше? – напряженно спросил Давид.

– Э-э, дальше как получится. Может статься, что порадуем нашего Варуджана трупом еще одного врага, – с угрозой произнес Баграм, твердо решивший поставить в ближайшее время точку в этом деле. Чего бы это ни стоило…

Оперативники вместе с патрульными и участковыми отправились собирать по всему Запорожью участников злополучного катрана. Кого-то из игроков ждет камера, кому-то сгоряча в райотделе помнут бока – несладко придется всем. Не может быть иначе, когда после карточной игры остаются трупы.

Маслов, Павлюченков и Туранов в кабинете последнего обсуждали ситуацию.

– Все-таки вашего Сивуху кто-то из игроков пришил. За гнилой базар, который он там устроил, – сказал начальник областного уголовного розыска. – Или на деньги позарились, которых у того полные карманы были… Ох, не люблю я эти дела в стиле Агаты Кристи – ограниченный круг лиц, закрытая комната. Оно в кино хорошо. А в жизни все иначе – агент дал информацию, мы бандита раскололи, и дело в суд. Это и есть милицейская работа, а не всякие там умствования.

– Кстати, Саша Форточник говорил, что за Сивухой никто не выходил, – произнес Маслов. – Может он врать?

– Не может, – покачал головой Туранов. – Форточник если начал говорить, то скажет все, без утайки. Знает, что бывает, когда недоговаривают.

– Значит, Сивуху убили не игроки.

– Может, просто Форточник не заметил. Или случайно вашего клиента замочили. Поселочек тот еще. Столкнулся он ночью на улице с кем-нибудь, языком зацепился, а там слово за слово – и перо в бок.

– Все может быть, – согласился Маслов. – Но мне другой вариант больше нравится. Некто сидел в засаде около катрана и ждал Сивуху.

– А почему около катрана? – спросил Туранов. – Почему не в городе?

– Потому что знал, что аферист будет на катране. А городского адреса не знал.

– И кто это мог быть?

– Какие-то старые счеты, – предположил Павлюченков. – Скорее всего, кто-то из обманутых.

Туранов задумался.

– В принципе версия годная. Список потерпевших у нас есть. Бросим шифротелеграммы, чтобы у каждого алиби проверили. – В голове начальника розыска уже складывался план действий по отработке этой версии.

– Это могли быть люди, которые не заявляли о мошенничестве, – высказал идею Маслов. – Правопослушные граждане к кому идут со своей бедой? В милицию. А прохвосты обращаются за помощью к ворам.

– Тогда агентуру надо поднапрячь, – заявил Туранов. – Ведь кто-то слил, что Сивуха на катране будет. Значит, этот «кто-то» им интересовался. И я это узнаю.

– Хорошо бы, – кивнул Маслов. – Но есть еще одна сторона. Мы ни на шаг не приблизились к предводителю шайки.

– Сейчас точно данные Сивухи установим, – успокоил Туранов. – Тут сразу все и попрет. И связи. И контакты. И с кем сидел. И что говорил. Думаю, тут ваш Барин и нарисуется…

Маслов сообщил Верзилину об их успехах. И тот развил бурную деятельность. В считаные часы установил личность Сивухи. Им оказался Игнатий Сивухин, тридцати трех годков от роду, дважды судимый, проживавший в Ворошиловграде. По оперативным учетам проходил как лицо, склонное к карманным кражам. В свое время был подручным одного снабженца – расхитителя социалистической собственности, которого лет десять назад посадили за растрату.