стороны. К тому же, в твоих словах всегда находилось рациональное зерно: видимо, жизнь заставила тебя стать мудрой гораздо раньше положенного.

Я не жалел тебя, мне все это было на руку. Жалко ли будет этого лишиться, я не задумывался.

Потом, когда тебя не стало, я обнаружил, что ты продолжаешь жить во мне своей жизнью. Твой голос стал голосом моей совести, я ориентировался на твой осуждающий тон, когда обдумывал какие-то идеи. Не знаю, как это работало, но ты действительно помогала мне принять нужное решение и после своей смерти.

В тот раз я не хотел, чтобы ты умерла.

Я до последнего не верил, что ты это сделаешь. Я всё ждал, что ты остановишься в последний момент, и мы просто вернемся в центр. Я думал, ты берешь меня на «слабо», как обычно.

Я показал тебе свою слабость, там, в сарае под звёздами. Это связало нас образом, которого я бы предпочёл, чтобы не было. Ты пожалела меня – и стала доверять сильнее, чем следовало: в этом была твоя главная ошибка.

Я изобрел способ развоплотиться, но умереть, испытывая его, был не готов. Если честно, я был уверен, что это не сработает. Для чего я рассказал тебе о нём? Хотел ли я, чтобы ты захотела его испытать? Хотел ли я избавиться от тебя? Может быть, желание оказаться правым и было сильнее страха потерять тебя, но неверие в успех в любом случае преобладало над всем этим: я не верил, что сработает.

Миг, когда сработало, был самым худшим и самым лучшим в моей жизни одновременно: в моих руках появилось абсолютное оружие, за которое я заплатил потенциалом, на который рассчитывал. Впрочем, ни то, ни другое я по назначению применять не мог: вроде как и не обидно должно было быть?..

К тому же, как я уже говорил, пусть физически тебя не стало со мной рядом, ты обнаружилась в месте гораздо более близком. Я осознал, что теперь есть лишь та ты, что живет в моей голове. Такая же наивная и при этом ироничная, немногословная и спокойная: какой я тебя помнил.

Твои мудрость и спокойствие не ушли из мира навсегда: будучи в моей памяти, ты стала моей частью, моей силой. В моей голове ты была только моей.

Но, спустя столько лет, внезапно я получил пророчество о возвращении тебя настоящей.

К этому я был не готов.

Да и мало кто может быть готов к возвращению человека с того света. Документально есть лишь одно свидетельство, и то с него некоторые начали летоисчисление.

«Как ты смеешь? – эта мысль была у меня первой. – Самозванка!».

И в то же время мне стало до смерти интересно, с кем я встречусь. Что с тобой было там, на том свете? Что ты мне расскажешь?..

Разве я мог упустить возможность такое узнать?

И пока я рассуждал, то отметил, что та ты, из моей головы, внезапно замолчала. Как ни пытался, я не мог больше вызвать твой образ в голове.

Неужели ты была со мной все это время, а сейчас решилась вернуться в физическую форму чтобы…

Чтобы что? Я был крайне заинтригован. Бросил все силы и возможности на то, чтобы найти тебя снова.

И нашел.

Сперва ты напала на меня: и прикончила, если б не Камэл. Это было так на тебя похоже, что до смерти меня растрогало. Сидя на пятой точке на полу, вдыхая жадно кислород, я смотрел в это новое для меня лицо и был готов расплакаться от умиления. Будто бы увидел твоего ребёнка, и отметил в ней унаследованные от тебя черты.

Но потом что? Ты затаилась. Вела себя тихо и мирно, как обычный, цивильный человек. Притворялась несведущей. «Ребенок» тем временем между делом обаял двух моих лучших охотников в лучшей мамочкиной манере.

Я был на измене все эти месяцы. Ты явно что-то задумала, но не спешила воплотить план в жизнь. Если честно, я устал ждать нападения. Возможно, это была твоя тактика: надоесть до смерти, чтобы я расслабился, и потом ударить, когда ослаблю бдительность. И пока я пытался тебя перехитрить, не появляясь в палате, ты умудрилась запудрить мозги Камэлу – самому эмоционально бедному человеку здесь. Он плохо ощущает своё тело, от этого плохо понимает свои эмоции – но тебе удалось раскачать его до умопомешательства.

Камэл похитил тебя. И ты, вместо того, чтобы воспротивиться ему (ведь я-то, цель твоего отомщения, здесь), позволила себя увести. А потом попыталась удрать от него прямо в лесу, голышом, босиком и в кромешной тьме. Чем ты думала? Чего добивалась?

В чем твой мотив? Ты так стремилась попасть сюда чтобы что?

Мне надоело искать ответы на эти вопросы. Игра стала скучной и затянулась. Если не желаешь мне помогать, то тебе пора вернуться туда, где твое законное место.

Тем более, что помочь тебе будет вовсе не сложно.

Человеческое тело очень хрупкое: ты убедилась в этом на своей шкуре. Заставить тебя снова провести аберид не получится: вряд ли ты согласишься на это второй раз – так что придется разрушать физическую оболочку по старинке.

Легко можно сломать тонкую внутреннюю биохимию: например, выпить крепкий раствор поваренной соли – 10 столовых ложек на полстакана воды. Соль моментально свяжет все молекулы воды в организме: сосуды сузятся в ниточку, давление упадёт, кровь сгустится, почки разбухнут и откажут. В одних местах начнут образовываться отеки, а от других мест жидкость отхлынет совсем. В итоге: гипоксия, схлопывание сосудов, и долгая, мучительная смерть в течение минимум 18 часов от обезвоживания и отравления мочевиной одновременно, сопровождаемая непередаваемыми болями от спазмов.

Можно и просто водой отравить – шесть литров будет достаточно. Будет невыносимо больно умирать от отеков, оставаясь в сохранном сознании. В среднем это занимает от десяти, до восемнадцати часов.

Можно отравить кислородом: просто заставить подышать через масочку концентрацией большей допустимого. А еще легко дисквалифицировать главный дыхательный орган – легкие: если пробить легкое, в котором пониженное давление, дав ему контакт с внешней средой, оно попросту схлопнется и не расправится само. Думаю, все это тоже довольно долго и болезненно.

Мне нужно было убить тебя насовсем, но вовсе не хотелось, чтобы ты умирала в долгих мучениях, от сильной боли. Нужно было, чтобы ты осознавала момент смерти: чтобы отследить изменение в ощущениях Рея – изменятся они или нет? -, но при этом не было бы и шанса на выживание. Поэтому я выбрал кровотечение: для столь субтильного тела потерять быстро два стакана