Он позвонил отцу Николаю, и тот пригласил приехать.

Игорь уговорил жену. Как раз подвернулась возможность взять на работе машину. Они поехали.

Игорь долго и путано объяснял батюшке свое состояние. Тот выслушал, но на этот раз не сочувствовал, сказал:

— Смотри, Господь вразумит, да поздно будет.

Вообще поездка выдалась неприятная. Игорю все время казалось, что он делает что-то не то и не так. Как будто не он сам принимает решения, а кто-то другой за его спиной толкает его и руководит им. Неприятное ощущение. Он ожидал получить ответы на свои вопросы, ожидал сочувствия и понимания от отца Николая, но вместо этого наткнулся как на стену — на отчуждение, да, именно так. Его сомнения, его метания, попытки познать самого себя — все это, как оказалось, никому не интересно.

Вернувшись домой, Игорь впал в депрессию. Ничего не происходило в его жизни, кроме бесконечных разборок и обвинений. Никому не было дела до его душевных метаний. Все думали только о себе. Вера, например, ну почему она так зациклилась на его изменах? Ведь он не ушел от нее и никогда не собирался уходить. А сама она? Зарылась с головой в работу, они почти не разговаривали, только по привычке делили постель. Она уставала, у нее болела голова… А он устал от этих вечных болезней. Ведь должна же женщина понимать, что мужчине тяжело находиться все время дома, держаться за ее юбку. У него должна быть хоть какая-то свобода. Да, Игорь немного переборщил, согласен. Но кто же знал, что Дашка окажется такой стервой?

Отец Николай, на которого Игорь возлагал такие большие надежды, тоже почему-то устранился. И что значит «поздно будет»? Что еще может случиться? Кажется, уже все, что могло, случилось…

Промаявшись в таком состоянии несколько дней, Игорь написал Вике:

Я помню, какими глазами ты смотрела на меня во время нашей последней встречи. В них была жалость, да, жалость… Что я могу предложить любимой женщине? Ничего.

Я только хотел сказать тебе, что ты очень много мне дала. Я люблю тебя, ты лучшая!

Вот уж действительно, если Бог кого-то захочет наказать, то прежде отнимет разум. Игорь отправил письмо и снова не закрыл почту. Злополучное письмо словно дождалось, когда же его прочитает Вера. И Вера, естественно, прочитала.

А Вика, кстати, на послание так и не ответила. Может, не успела…

На этот раз уговоры не подействовали. Вера потребовала, чтобы Игорь оставил ее в покое и убирался к кому и куда хочет.

Вот тогда ему и вспомнились слова батюшки.

Вера не слушала его. Больше не слушала. А он никак не мог объяснить, зачем написал это письмо. Игорьку было жаль терять Вику — да, жаль. Он понимал, что готовит ей место надоевшей Даши, — да, понимал, точнее, стал понимать, когда Вера четко объяснила:

— Ты ничего не понял. Все твои слова и рассуждения о бабах — лицемерие. Все слова. И Вика должна была стать новой Дашкой. Я больше не хочу тебя слушать. На самом деле ты лживый и вкрадчивый, как бес. Прошу, пожалуйста, не надо меня мучить. Просто уходи.

— Я не хотел! — взревел Игорь. — Прости, прости меня! Я никогда не хотел сделать никому больно! Это было прощальное письмо, черт меня дернул, я думал, так лучше.

Игорь сам не верил себе в этот момент, но он испугался. Испугался того, что сидело в нем, что управляло им, того, что он чувствовал, но не мог объяснить.

— А может, я действительно одержимый? — бормотал он. — Со мной явно что-то не то происходит.

Он сел к ноутбуку и отстучал:

Вика, прости, все это время я врал тебе. На самом деле я просто хотел тебя трахать. Вот такое я говно.

Нажал «отправить». Письмо улетело к Вике.

«Вот теперь действительно все», — подумал ошалевший Игорь.

Игорь знал Вику, теперь между ними никогда ничего не будет… Она не простит.

Как ни странно, он ни о чем не сожалел. Его чувства притупились, он вспомнил о долгах, о том, что надо наконец вернуться в профессию и взяться за работу.

Иногда решение какой-либо проблемы бывает очень болезненным. Но лечения без боли не бывает, особенно если болезнь запущена.

Позвонил Игорь. Сказал: «Все плохо».

— Что случилось? — удивился я.

— Да я опять лоханулся, — нехотя признался Игорь, — надоело все! — бросил он в сердцах.

— Ты толком-то скажи!

— Запутался, понимаешь? С Веркой вообще — караул! Я письмо Вике написал, мудак! Дернуло меня!

— Вот уж действительно мудак! — не выдержал я. — Тебе что, мало было? Еще захотел?

— Да все я понимаю! Охренел совсем с этими бабами, — выдал Игорь.

— И что теперь?

— Теперь? Не знаю… Верка молчит. Я тоже молчу. Пялимся друг на друга сычами.

— Ну, а бабы-то тебя достают? — поинтересовался я.

— Какой там! Тишина.

— Ну и слава богу, — я вздохнул, — ты бы хвост поприжал, амиго.

Он тоже вздохнул, шумно, протяжно.

— Неслабо меня приложило, — признался он. — Такого наслушался о себе, любимом…

— Ну, так…

— Сам виноват, знаю, только устал я от этой виноватости.

— Игорек, ты от меня сочувствия ждешь? — переспросил я.

Он помолчал, обдумывал, наверное:

— Да, в общем, нет, наверное…

— Ты же взрослый мужик. Пора научиться отвечать за свои слова и поступки. У тебя долгов по самые уши, проблем ты себе огреб — еще выше. Может, как-то начнешь уже выбираться?

Игорь хохотнул, правда, получилось не слишком весело:

— А у меня, кажется, от безысходности работа подвернулась, пока фриланс, но надеюсь, в штат возьмут.

— Вот это другой разговор, — сказал я. — Ты, ежели поговорить хочешь, приезжай.

— Да не стоит, — откликнулся он, — это я так, накатило… ладно. Ну, бывай…

— Давай…

Меня так достала вся эта история с Игорем и его бабами, что я вознамерился накатать статью: «О женской психологии и женатых мужиках».

О женской психологии и женатых мужиках

Женщине без любви нельзя — она от этого звереет. (Естественно, я говорю о разбуженных женщинах, и все дальнейшее никоим образом не относится к «спящим красавицам» — они могут совершенно спокойно отправляться к своим мечтаниям о «принцах на белых конях в голубых плащах» — и о них, и о принцах как-нибудь в другой раз.

Как говаривал в свое время один малоизвестный писатель: «Девка — она на то и девка, чтобы замуж и рожать!» Вот здесь и главная проблема (о, очень прошу заметить, серьезная). Потому как, прежде чем выйти замуж, надобно еще найти того мужика, который возьмет.