— Чушь, — отмел Самсон предположение. — Все дело в кончиках пальцев.

— В кончиках пальцев? — переспросил Руслан.

— Ну да. У меня после того, как я раскаленную дверь открывал, кожа на пальцах слезла. Потом заново наросла, но это было уже не то. Чувствительность пропала. Я крап перестал различать.

— Какой крап?

— Метки на стирах, — пояснил Самсон, подразумевая игральные карты. — Иногда их иголкой наносят, иногда надрезы на кромке колоды делают. Но мне теперь без разницы. Потому что ни того, ни другого я уже не ощущаю. Загрубели пальцы.

— Да, не подфартило, — сказал Руслан. — Хотя кто его знает. Учитель-то твой выжил?

— Угу. Но без руки и глаз остался.

— Тоже не сахар. Рисковая профессия.

— А наши? — угрюмо спросил Самсон.

— Если я отвечу, то ты опять скажешь, что я каркаю, — усмехнулся Руслан. — Поэтому я лучше промолчу. Сдается мне, брат, что ответ ты и сам знаешь.

— В том-то и дело.

Вздохнув, Самсон отвернулся.

В Евпатории, прежде чем отправиться на поиски ночлега, друзья провели пару часов в интернет-кафе, где внимательнейшим образом изучили ту карты с акваторией Черного моря, где, если верить покойному Семафору, дрейфовала или стояла на якоре яхта «American Beauty». Более того, они отыскали в паре блогов упоминания об этом судне. Первый автор просто проплывал мимо на катере и сфотографировал «American Beauty», сопроводив снимок комментарием: «Непонятно, какого черта америкашки делают в двухстах километрах от нашего Крыма? Гнать их поганой метлой отсюда!» Второй блогер оказался одесситом и несколько раз доставлял на яхту пиццу, о чем счел нужным поделиться с интернет-публикой. Он упомянул в своем посте, что владельца зовут мистер Салливан, и что плавание от берега до «American Beauty» заняло сорок пять минут. Это позволило вычислить примерное местонахождение цели.

Но самая большая удача ожидала друзей в магазине «Все для дайвинга и подводной охоты», куда они зашли, чтобы приобрести гидрокостюмы, ласты, кислородные баллоны, маски и прочую экипировку, необходимую для того, чтобы подобраться к яхте незаметно. В тот же самый магазин заглянул местный житель по имени Ринат Мустаев, которому срочно потребовалось заменить разбившийся подводный фонарь. Он дал парням несколько дельных советов, разговорился с ними, а когда все трое вышли на улицу с покупками, как бы между прочим поинтересовался, для чего им подводное снаряжение.

Надо сказать, Ринат пришелся по душе нашим героям. Его большое, честное лицо располагало к себе и вызывало доверие. Этот крупный, сильный, бородатый мужчина лет сорока, с выпуклым брюшком и широкими, мясистыми плечами явно разбирался в дайвинге, а подыскать другого специалиста было задачей не из легких. Уклонившись от прямого ответа на его вопрос, Руслан сам стал расспрашивать нового знакомого и выяснил, что Ринат Мустаев вот уже десять лет вплотную занимается поиском затонувших кораблей и исторических артефактов. По-существу, татарин зарабатывал этим на жизнь, так что, доверившись малознакомым людям, он очень рисковал. Откровенность за откровенность, решил Руслан, и выложил всю правду про владельца яхты «American Beauty».

— И что вы собираетесь с ним сделать? — поинтересовался татарин.

Переглянувшись, друзья синхронно пожали плечами: мол, понимай, как хочешь.

Поняты они были правильно.

— Угу, — прогудел Ринат, почесывая густую рыжеватую бороду. — Что ж, так мерзавцу и надо. Но как вы собираетесь доплыть до его яхты?

— Силенкой Бог не обидел, — заявил Самсон, поводя плечами.

— Оно-то, может, и так. Только опыта у вас маловато, ребятки. Да и кислорода не хватит. — Татарин повернулся туда, где в просветах между домами синело море. — Вы, как я понимаю, прямо с берега плыть наладились? Так это двести километров. Далековато, даже для таких богатырей, как вы.

— Зафрахтуем какое-нибудь суденышко, — сказал Руслан, глядя в глаза собеседнику. — Лавэ есть, так что проблем не будет.

— Очень даже могут быть, — возразил Ринат.

— Это какие же? — насторожился Самсон.

— А такие, что напоретесь на какого-нибудь стукача. Он вас погранцам сдаст. Повяжут вас, ребятки, и «не жди меня, мама, хорошего сына».

Пропев строчку из песни «Постой, паровоз», татарин рассмеялся с таким довольным видом, будто являлся автором неувядаемого хита.

— Тогда, — подключился Руслан, — помогите выйти на надежного человека.

— На такого, как ты, — сказал Самсон, продолжая смотреть Ринату в глаза.

Тот усмехнулся в усы и почесал затылок:

— Ну, надежнее себя я в этих краях никого не знаю.

— Так может..? — Руслан осекся, боясь спугнуть удачу.

— Деньги есть, — повторил Самсон.

— Никаких денег не хватит, чтобы мою «Афалину» купить, ребятки.

— Мы не покупаем, мы фрахтуем. На двое или трое суток.

— А если с моей шхуной случится что? — спросил Ринат. — Вы ведь в навигации ни в зуб ногой, как я понимаю. Как же вам можно морское судно доверить? Это не велосипед и даже не мотоцикл. Шхуна, ребятки, особого подхода требует.

Побратимы снова переглянулись и одновременно нахмурились.

— Ладно, — сказал Самсон, — забудь об этом разговоре. Мы тебя не видели, ты нас. Договорились?

Предложение было встречено троекратным поворотом головы из стороны в сторону, что означало «нет».

— Не договорились, — сказал Ринат.

Руслан нахмурился и покосился на сумку с оружием, хотя понимал, что ни у него, ни у товарища не поднимется рука, чтобы расправиться с этим честным и мужественным моряком, который не считает нужным скрывать свои мысли. По-видимому, аналогичная мысль пришла в голову Самсона, потому что, досадливо вздохнув, он принялся ерошить свою и без того достаточно всклокоченную шевелюру.

— Не договорились, — продолжал Ринат, выдержав паузу, — потому что очень уж мне не нравится, что такие подонки, как этот Салливан, наслаждаются жизнью, когда по его вине молодые ребята по краю пропасти ходят. — Он досадливо щелкнул языком. — Я же сам по молодости лет бойцом в одной крепкой бригаде состоял, так что кое-какие понятия имею. Крысятничать — последнее дело. — Ринат с силой ударил кулачищем по подставленной ладони. — Это же надо, общак воровской увести и после этого жить припеваючи!.. Вы почему, ребятки, авторитетным людям все, как есть, не изложите? Или совесть не чиста.

— Совесть чиста, — заявил Руслан, не отводя взгляд. — Но, стоит нам сунуться к авторитетам, как нас тут же кончат. Меня — за то, что якобы украл. Кореша моего — за то, что меня не порешил на месте. Нет, — Руслан покачал головой, — мы должны людям виноватого предъявить, тогда к нам претензий не будет.

— Понятно, — протянул Ринат, задумался, а потом вдруг махнул рукой, как человек решившийся на какое-то рискованное дело. — Вот что, ребятки, поехали ко мне.