Сегодня Ухо всего лишь изображал Лениного шофера – задача слишком простая для такого профессионала.

Сам Маркиз сидел на заднем сиденье, как и полагается высокопоставленному чиновнику, чью роль он сегодня играл.

Узнать Леню было непросто: он изучил все, какие смог достать, фотографии и видеоизображения Евгения Лисичкина и с Лолиной помощью загримировался под покойного политика.

«Мерседес» остановился в нескольких метрах от входа во дворец.

Полицейский, дежуривший неподалеку, сделал несколько шагов в его сторону: он хотел на всякий случай проверить документы водителя, остановившегося так близко от обители власти. Однако, увидев номера машины, поднес ладонь к козырьку в почтительном приветствии и вернулся на свой пост: Ухо повесил на «Мерседес» правительственные номера.

Из подъезда один за другим выходили служащие.

Наконец, ровно в пять часов, на пороге появился тот, кого ждал Леня.

Хмурый мужчина в темно-сером плаще мелкими шажками направился к площади, уставившись глазами в тротуар.

Леня распахнул дверь машины и вышел навстречу Черепкову. Тот приближался, не поднимая глаз.

– Извините, – проговорил Маркиз, резко дернув шеей, как будто ему мешал воротничок, – я человек не местный, ищу Мариинский театр, а меня отправили сюда. Это ведь не театр?

– Что? – зять несравненной Серафимы Петровны поднял голову. Увидев Леню, он моргнул и попятился, словно перед ним появилось привидение. Маркиз, для усиления эффекта, еще раз дернул головой.

– Я ведь вижу, это точно не оперный театр, – повторил он, вплотную приблизившись к Черепкову, – здесь нет ни хороших голосов, ни слаженного кордебалета… только богатые декорации. Может быть, это театр комедии, а скорее всего – цирк или даже паноптикум… а что это вы так побледнели?

Черепков растерянно уставился на Маркиза. В его глазах, наконец, мелькнуло осмысленное выражение, и он, ничего не сказав, быстрыми шагами направился к своей машине.

Леня вернулся к «Мерседесу» и сел, на этот раз на переднее сиденье, рядом с водителем.

– Ну что, – спросил он, повернувшись к приятелю, – была?

– Была, – подтвердил тот, – ровно в пять на другой стороне улицы остановилась синяя «Хонда», на заднем сиденье сидела женщина. Она внимательно следила за вашей встречей и только что уехала.

– Отлично, – проговорил Маркиз, – рыбка заглотила приманку и как следует зацепилась за крючок.

Ухо вырулил на Исаакиевскую площадь и собирался уже свернуть к Дворцовому мосту, как вдруг Маркиз удивленно присвистнул и попросил приятеля притормозить.

Он увидел на площади интересную сцену, которую непременно хотел досмотреть до конца.

Возле скромной машины Черепкова стояли двое самых натуральных бандитов. Один из них, широкоплечий двухметровый громила с бритым затылком, толстой золотой цепью на колоннообразной шее и лицом, лишенным малейшего проблеска интеллекта, облокотился на скромные бежевые «Жигули», отчего машина ощутимо накренилась на один бок, и меланхолично жевал резинку. Второй бандит, небольшого роста и подвижный, на фоне здоровенного напарника казавшийся особенно щуплым, пританцовывал рядом, поводя во все стороны острым крысиным носом, как будто к чему-то принюхиваясь. Казалось, он и одной секунды не может простоять на одном месте.

Маркиз вспомнил, как Лола описывала двух бандитов, которые побывали в квартире убитого, что-то там разыскивая. Те двое, что стояли теперь возле машины Черепкова, очень подходили под это описание.

Сам Константин Черепков как раз вышел на площадь, по-прежнему двигаясь мелкими частыми шажками и уставившись в землю. При виде его братки явно оживились. Громила оттолкнулся от машины и выпрямился, при этом несчастные «Жигули» горестно застонали, крысеныш замер и сделал стойку. Черепков, видимо, что-то почувствовал и поднял глаза.

Тут же его словно подменили.

Занудный зять Серафимы Петровны резко пригнулся и бросился бежать, как заправский легкоатлет. Он устремился в тихий переулок, отходивший влево от площади, петляя при этом на бегу, как заяц, – видимо, боялся, что бандиты будут стрелять.

Однако братки, видимо, хотели заполучить его живьем, или они не решились применять огнестрельное оружие в непосредственной близости к обители законодательной власти, во всяком случае, они бросились вдогонку за Черепковым. Щуплый «крысеныш» показал отличную спортивную форму, а двухметровый мордоворот, как и следовало ожидать, сильно отставал, топая, как слон, и пыхтя, как разгоняющийся паровоз.

Черепков оглянулся на своих преследователей и юркнул в первую попавшуюся подворотню.

– Я этот двор знаю, – проговорил Маркиз, – он проходной. Подвези-ка меня к другому выходу, к Казанской!

Ухо, как всегда не задавая лишних вопросов, резко повернул руль и погнал «Мерседес» на Казанскую улицу.

– Жди меня здесь! – крикнул Маркиз, выскочив из машины и устремившись в арку проходного двора.

Здесь он застал уже второе действие драмы. Тощий бандит, похожий на крысу, догнал Черепкова и держал за отвороты серого плаща, поджидая своего отставшего напарника, который уже приближался с тяжелым топотом. Леня, который никогда не любил насилия, совершенно не собирался вмешиваться в происходящее, тем более что Серафимин зять не вызывал у него ни малейшей симпатии. Он хотел только выяснить, что за дела связывают Черепкова с уголовниками, поэтому тихонько скользнул за чью-то машину, стоящую совсем рядом с местом приближающейся расправы, и затаился. Непосредственные участники событий были слишком заняты и не обратили внимания на незваного зрителя.

– Ты чего это от нас бегаешь? – прошипел тощий бандит, встряхнув Черепкова. – Ты что – думаешь, мы с тобой шутки шутим? Ты думаешь, мы с тобой в догонялки играем?

– Я… я не хотел убегать… – тяжело дыша, отозвался Константин, – ноги как-то сами понесли… я испугался…

– Правильно испугался, – одобрил тощий «браток», – только ты, падла трухлявая, еще мало испугался! Ты еще не знаешь, что такое настоящий страх! Вот сейчас мы тебя, козла, как следует напугаем!

В это время запыхавшийся двухметровый громила добежал до них и с ходу заехал Черепкову пудовым кулаком в живот. Черепков ухнул, как филин, и согнулся пополам.

– Дай мне его! – прорычал бандит, отдуваясь. – Я этого козлину на котлеты разделаю!

– Погоди, Жека! – остановил его напарник. – Котлеты из него дрянь получатся, из козла вонючего. Его реально только на собачий корм переработать можно. Но это мы всегда успеем!

– У меня на эту падлу душа горит! – Жека приподнял Черепкова за волосы и ткнул кулаком в скулу. Голова жертвы качнулась, как у тряпочной куклы, и он безвольно обмяк.

– Ты поосторожнее, Жека, – поморщился «крысеныш», – как бы правда не загнулся! Нам же с него еще бабки получить надо!

– Да ты че, Серый, я его почти и не тронул! Так, легонько, в воспитательных целях…