Когда Ник вернулся, она уже снова сидела на длинном диване, прихлебывая чай. Его черные волосы были зачесаны назад, царапины на лице были очищены от крови. На нем была рубашка из темно-синего шелка и серые брюки от костюма.

В руке он держал стакан со спиртным. Кей бросила беспокойный взгляд на запертую дверь. Этот подвыпивший владелец салуна приводил ее в состояние опасного возбуждения. Кей сопротивлялась этому единственным известным ей способом — оскорбляя его.

— Снова пьем? — спросила она с ноткой презрения в голосе. — Вы и так совсем пьяны, Мак-Кейб.

— Да, я пью, — произнес он, — но это не означает, что я напьюсь.

— Вы выглядите пьяным. Вы ходите, как пьяный. От вас разит, как от пьяного.

Ник поднял стакан с выпивкой в шутливом приветствии, поднес его к губам и осушил одним большим глотком. Потом подошел к столику на колесиках и налил себе еще один стакан. Слегка покачиваясь, он подошел к дивану и рухнул на него рядом с Кей.

— И запомните, капитан, — слова прозвучали невнятно, — если я хочу пить, я выпью. Если я хочу напиться, я напьюсь. — Кей пожала плечами, сосредоточившись на темном чае в своей чашке. — Взгляните на меня! — произнес Ник, и его голос заставил ее резко повернуть голову. — В этом городе я делаю то, что мне нравится, и любой, оказавшийся на моем пути… — Он покачал головой и помолчал. — Вы на моем пути, капитан, и это начинает действовать мне на нервы.

— Вероятно, вы относитесь к тем мужчинам, которых легко вывести из себя, — сказала Кей, останавливая взгляд на его подбитом глазу. — Вас все еще забавляют кабацкие драки? Не пора ли вам отказаться от этих глупостей?

На лбу Ника забилась жилка. Каждый мускул его стройного тела напрягся.

— Однажды, когда вы скажете какую-нибудь дерзость, я забуду, что вы женщина.

— Я только указала на то, что…

— Указываю здесь только я, капитан, — прервал ее Ник, и его брови угрожающе сдвинулись. — Это вас мне надо благодарить за этот фонарь под глазом. Это вы уговорили Большого Альфреда уйти от меня и присоединиться к вашей банде ангелов. — Кей открыла рот, собираясь что-то сказать. Он остановил ее взглядом. — Вы думаете, мне нравится, когда из меня вышибают мозги? Уверяю вас, что нет, но у меня не остается выбора. Мне приходится защищать себя и салун.

— Мне жаль.

— Нет, вам не жаль. Вы забрали моего вышибалу, мою главную приманку, двух девушек из «Карусели». Вы были бы счастливы прикрыть мое дело. Но этого не случится. Вам не удастся подорвать бизнес в «Золотой карусели».

— Вероятно, нет. Полагаю, вы всегда были страшно умны.

— Это верно, капитан. Я умен. Дьявольски умен.

— Неужели? Тогда, думаю, у нас есть что-то общее.

— У нас много общего, — произнес Ник, взял стакан, перегнулся через Кей и с размаху опустил стакан на край стола. — Я вызволяю несчастных из темноты на свет и снимаю с них земные тяготы. Вы делаете то же самое.

— Кощунство! Бездны ада разверзнутся под вами, Мак-Кейб.

— Без сомнения, но аду придется подождать. Мне нравится здесь. Мне нравится моя жизнь. Больше всего я люблю свой салун. Этот салун означает для меня больше, чем что-либо. Или кто-либо.

— Ваш салун — кузница самого дьявола, — парировала Кей. — А вы, Ник Мак-Кейб, — дьявол!

— Вы говорите — дьявол? — произнес он с нехорошей ухмылкой и развязно придвинулся поближе. — Не хотите ли повстречаться с маленьким помощником сатаны? — Он взялся за пряжку своего ремня.

— О-о! — Кей задохнулась от ярости и вскочила с дивана. — Вы отвратительный, вульгарный, мерзкий…

— Негодяй? — Ник тоже поднялся с дивана. — Да, я такой, капитан. А вы распевающая псалмы зануда…

— Ник Мак-Кейб! — Кей с шумом выдохнула воздух. Она резко повернулась и поспешила к двери. Однако Ник опередил ее. Он прислонился мускулистым плечом к тяжелой двери, загораживая ей путь.

— Не смейте больше рыскать вокруг моих девушек и не пытайтесь увести их от меня. Если попробуете, наживете себе неприятности.

Заставив себя не мигая смотреть в эти отливающие серебром глаза, блестевшие от выпитого, Кей проговорила:

— Я не боюсь вас!

— Зато вы боитесь себя, — сказал он с язвительной . ухмылкой. — Помните, что произошло чуть раньше, когда я держал вас на руках перед камином?

Лицо Кей запылало.

— Ничего не произошло.

— Капитан, вы же знаете, что лгать — грешно. — Ник покачал головой и прибавил низким вкрадчивым голосом: — Сегодня ночью, лежа в постели в темной комнате, вы, сами того не желая, будете вспоминать это странное, восхитительное маленькое «ничего», случившееся сегодня здесь.

— Выпустите меня из этой комнаты!

— Идите. — Ник широко распахнул дверь. — Уходите с глаз моих. — Он взял ее руку в свою и вложил в ее ладонь серебряную букву «S»: — Но сначала, капитан, заберите эту булавку и воткните ее прямо в…

— Ник Мак-Кейб!

— … в свой воротник.

— Вы меня здорово удивили!

— Вы о торговле детьми?

— Это не вполне законно. Даже можно назвать преступлением. — Мужчина с болезненным цветом лица облизал тонкую верхнюю губу. Его черные глаза-бусинки засверкали, когда он произнес: — Вы согласны?

— Согласен ли я? — эхом откликнулся тучный одноглазый человек, сидящий за огромным письменным столом из черного орехового дерева. — А что же, по-вашему, помогло мне разбогатеть?

Мужчины спокойно беседовали в огромном роскошном кабинете. Угловой кабинет был расположен на верхнем этаже самого высокого здания в финансовом районе Сан-Франциско. Из выходящих на север окон кабинета была видна широкая панорама залива.

Перед мужчиной, сидящим за столом во вращающемся кожаном кресле с высокой спинкой, открывался вид с высоты птичьего полета. Он мог развлечься, просто глядя в высокие окна с зеркальными стеклами. Если бы он хотел, то без труда мог бы наблюдать за работой всего делового порта. Он увидел бы буксиры, лавирующие в неспокойных водах гавани. Мог бы наблюдать, как огромные океанские суда величаво входят в порт. Он смог бы даже заметить небольшие парусные лодки, снующие туда-сюда и огибающие полуостров.

Столь живописный вид открылся бы взору любого гостя, сидящего напротив него в одном из легких кресел.

Но в это холодное, серое декабрьское утро ни со вкусом одетого одноглазого джентльмена за письменным столом орехового дерева, ни одетого с показным блеском мужчину, которому недоставало указательного пальца на правой руке, не привлекал этот живописный вид.

Совещание шло полным ходом. Эта встреча была назначена тучным одноглазым человеком.

На первый взгляд случайная и незначащая, эта встреча таковой не была.