Рождественским утром в городе, раскинувшемся на берегу залива, счастливая молодая девушка обнимала за шею сонного, сощурившегося от света Ника Мак-Кейба.

— Мистер Ник, вы слишком добры ко мне! — звонко проговорила радостная Мин Хо, прижав лицо к мягкому отвороту темного халата Ника. — Спасибо! Спасибо!

— Не стоит благодарности. — Ник похлопал ее по стройной спине и поцеловал в темную макушку. — Веселого Рождества, милая.

— Веселого Рождества вам! — Мин Хо в последний раз обняла его и отпустила.

— Посмотрите, отец, посмотрите. — Она повернулась, чтобы показать сияющему Лин Тану изящный золотой медальон у нее на ладони. Медальон был одним почти из полудюжины подарков, полученных ею от Ника.

— Очень красиво, — сказал Лин Тан. И он тоже поблагодарил Ника Мак-Кейба за его внимательность и щедрость.

Ник отмахнулся от них, пожал широкими плечами и произнес слегка охрипшим голосом:

— Ну, хватит глупостей. Прочь отсюда, вы оба, мне надо одеться. — Однако его серебристо-серые глаза светились добротой.

Вернувшись в свои апартаменты, Мин Хо протянула медальон отцу. Она с готовностью отвела со спины тяжелые черные волосы, обнажая хрупкую шею, повернулась спиной к Лин Тану и стояла не двигаясь, пока он застегивал крошечный замочек.

— Готово, — сказал он, слегка сжав ее хрупкие плечи. — Медальон очень красивый, а владелица медальона еще красивее.

— Перестаньте, отец, — нежно пожурила его Мин Хо, — вы считаете меня хорошенькой, потому что я ваша дочь. — Она живо подбежала к зеркалу над каминной доской, чтобы полюбоваться медальоном.

Ее отец улыбнулся и с любовью посмотрел на нее. Может, он и судил немного предвзято, но не слишком. Мин Хо и в самом деле была красавицей. Она была красива с самого рождения. Теперь, когда ей должно было исполниться семнадцать, она стала маленьким совершенством. Миниатюрная, но превосходно сложенная, с плавными женственными линиями. Волосы спускались длинной роскошной гривой ниже тонкой талии. У нее были изящные ступни и маленькие, хорошо ухоженные руки, до которых было приятно дотрагиваться.

Лин Тан неожиданно хлопнул в ладоши.

— Если самая красивая дочь не хотеть выйти в ночной сорочке, скорей одеваться. Быстро-быстро.

— Да, — согласилась Мин Хо, отворачиваясь от зеркала, — надо поторопиться, а то уже и утро пролетело! — Она упорхнула прямо в свою спальню.

Мин Хо появилась снова только через час, она была в модном костюме из мягкой малиновой шерсти, который необыкновенно шел ей. Голова непокрыта, иссиня-черные волосы, разделенные пробором, спускались по спине. На яркой малиновой шерсти блестел золотой медальон.

Щеки Мин Хо горели от волнения — с благословения отца она проведет этот рождественский день совсем не так, как в прошлые годы.

Армия спасения приглашала на рождественский обед всех и каждого, кто заглянет в миссию, размещенную в их портовом пакгаузе. Мин Хо вызвалась помочь. Позже, когда всех накормят, она отправится в приют Бэттери-Плейс с членами корпуса на большой рождественский вечер.

Всегда заботливый отец, Лин Тан принялся тут же наставлять молодую дочь, давая ей напутственные советы. Мин Хо с характерной для юности самонадеянностью — «такого со мной никогда не случится» — нетерпеливо вздохнула.

— Ах, отец, — сказала она, — я говорила вам десятки раз, что со мной идет Большой Альфред. После вечера он проводит меня домой, так что перестаньте беспокоиться. — Она взглянула на часы, стоящие на каминной полке. — Я опаздываю! Большой Альфред уже, наверное, внизу.

Мин Хо чмокнула отца в щеку и побежала по широкому верхнему коридору. Ее отец следовал за ней по пятам.

В это время из своих апартаментов вышел одетый с иголочки Ник, в прекрасно сшитом костюме из тон-кой шерсти и в длинном черном пальто в талию. Он спешил на праздничную встречу в особняк Адель Паккард на Ноб-Хилл.

Ник поднял глаза и остановился, глядя на видение в малиновом, плывущее к нему. С ироничной улыбкой он скрестил руки на груди, поджидая приближения Мин Хо. Дойдя до него, она остановилась как вкопанная.

Глядя на нее с улыбкой сверху вниз, Ник произнес:

— Ты похожа на… на настоящую китайскую куколку, — Она просияла. Он предложил ей согнутую руку. — Можно проводить тебя вниз до твоего сопровождающего?

На молодом лице Мин Хо появилось выражение легкого неодобрения.

— Ник, вы же знаете, что меня сопровождает Большой Альфред?

— Разумеется. Я пожелаю англичанину веселого Рождества.

— Хорошо! Он будет очень рад! — Мин Хо и отец обменялись улыбками. Потом она попрощалась с ним в последний раз и спустилась по широкой лестнице, держа Ника под руку. Пара пересекла полутемный большой салун и вышла на холодное яркое солнце.

— Малышка Мин Хо! — тепло приветствовал ее Большой Альфред и потом, в изумлении подняв глаза: — Парень!

Ник, ухмыляясь, крепко пожал руку великана. — Счастливых праздников тебе, Большой Эл! — Того же и тебе желаю, мой мальчик, — произнес Большой Альфред, ореховые глаза которого засияли от радости. — Ты хорошо выглядишь.

— А-а, не знаю. Немного теряю форму, — сказал Ник, похлопывая себя по плоскому животу. — Не могу найти хорошего партнера для тренировок по боксу.

Большой Альфред в радостном изумлении поднял кустистые брови.

— Меня можно уговорить провести с тобой несколько раундов. То есть… если ты хочешь.

— Ты серьезно? Думаешь, железный капитан в юбке разрешит тебе?

— Послушай, Ник. Капитан Монтгомери совсем не такая, как ты думаешь. Капитан — очень добрая, понимающая женщина.

— Так и есть, Ник. Правда, — вставила свое слово Мин Хо. — Вы не знаете ее по-настоящему.

— Возможно. — Все так же лучезарно улыбаясь, Ник предупредил Мин Хо: — Смотри только, возвращайся домой в этом же ярко-малиновом костюме, а не в армейском синем. Мы с твоим отцом хотим, чтобы в этой семье была первая в Сан-Франциско женщина-врач.

Мин Хо с улыбкой кивнула. Ник похлопал ее по плечу и еще раз потряс руку Большого Альфреда. А Альфред Дьюк сказал ему:

— Парень, давай-ка после праздников выберемся в атлетический клуб.

Ник, ухмыляясь, наставил на него палец.

— Заметано.

Ник направился к ожидающему его экипажу, он взобрался в него, а в это время Мин Хо и Большой Альфред отправились вниз по улице.

— Хо! Хо! Хо!

В этот холодный рождественский день, вскоре после трех, в гимнастический зал Бэттери-Плейс вошел Санта-Клаус с большим мешком подарков за спиной.

Старый Санта был великаном. Красная ткань его пальто натягивалась на широкой мощной спине, массивных плечах и мускулистых руках. Санта одной огромной рукой в перчатке легко поднимал тяжелый мешок с игрушками и сластями.