— Мы прощаемся, — объяснила Корди с лучезарной улыбкой. — Кэти уже почти в пути. Она как раз собиралась пойти попросить вашего человека отвезти ее в аэропорт.

— Подождите меня в машине, Корделия, я не задержу вас надолго. Мне надо кое-что сказать вашей сестре. — Голос Хавьера был резок, обычно присущая ему бархатистость исчезла, остался лишь наждак глубочайшего презрения. И хотя он обращался к Корди, его глаза ни на секунду не отрывались от измученного болью лица Кэти. Того очаровательного, дьявольски притягательного человека, которому она готова была пообещать все на свете, больше не существовало.

Краем глаза она видела, что Корди обошла машину кругом и с торжествующей улыбкой скользнула на пассажирское место. Кэти облизнула губы. В горле у нее пересохло. Она не смогла бы выдавить из себя так необходимого извинения, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Она вся дрожала от осознания своей ужасной вины и едва выносила его стальной взгляд.

— Значит, бежишь? — с угрозой в голосе спросил Хавьер. — Предупреждаю тебя: попробуй только сделать шаг за ворота finca без моего разрешения, и я подам на тебя в суд за нарушение обещания. — Он щелкнул пальцами, все еще сверля ее глазами, и тут же рядом с ним возник Томас. Хавьер быстро сказал ему по-испански несколько слов. Томас кивнул, бросив на нее печальный взгляд, и ушел. — Ты останешься здесь до моего возвращения. Мне придется сказать тебе много неприятных вещей, — пообещал он. — И ты выслушаешь их все, от начала до конца. — Он повернулся на каблуках и бросил, уходя: — Тогда, и только тогда, ты будешь вольна делать все, что пожелаешь.

Наступил вечер, а Хавьера и Корди все еще не было. Даже самый поздний, необычайно долгий обед не мог задержать их на столько времени, обреченно думала Кэти, поглядывая на пыльную белую дорогу. Если он хочет таким образом наказать меня, то ему это удалось в полной мере. А может быть, спросила она себя в отчаянии, Корди его так очаровала, что он напрочь забыл о моем существовании?

Ну и ладно, решила она, я больше не буду ждать ни минуты. Он не имеет права командовать мною! Кто он мне такой? Сколько можно чувствовать себя виноватой и примерно наказанной? Он подаст на меня в суд за нарушение обещания? Пусть только попробует!

Сейчас попрошу Томаса отвезти меня в Херес, попрощаюсь с доньей Луисой, Розой и Хуаном, а потом сниму на ночь номер в каком-нибудь дешевом отеле. Стыдно, конечно, там появляться, но я не могу просто так сбежать, мне надо в последний раз подержать на руках своего ребенка.

Мысль о том, что она никогда больше не увидит малыша, потому что Хавьер добьется его усыновления, независимо от того, захочет жениться на Корди или нет, была просто непереносимой.

Кэти глубоко вздохнула и побрела в дом, стараясь не расплакаться и повторяя про себя то, что она уже давно признала: семья Кампусано сможет обеспечить ее ребенку гораздо более светлое будущее, чем она сама.

Забрав из комнаты сумку, она отправилась на поиски Томаса и нашла его на кухне. Но на ее простую просьбу последовал раздраженный отказ:

— Lo siento senorita, дон Хавьер говорит оставаться здесь.

А Пакита, оторвавшись от раковины, где она усердно мыла овощи, сказала целую фразу по-испански, которую Кэти не поняла, но по тону ее голоса было понятно: ?Не волнуйтесь и не беспокойтесь, все будет хорошо?. Этот покровительственный тон она взяла еще днем, когда подавала для Кэти обильный обед, к которому та не смогла даже притронуться.

Пробормотав с достоинством ?gracias? , Кэти вышла из кухни. Значит, этот смуглый дьявол решил, что может держать меня в заключении, а я, съежившись от страха, должна дожидаться, когда он соизволит вернуться и наказать меня? Он уверен, что если меня не удержат здесь угрозы отдать под суд, то остановит отсутствие транспорта. Ничуть не сомневаюсь, что Томас передал его инструкции и всем остальным работникам усадьбы. Ну что же, дона Хавьера ждет крупный сюрприз. Пойду по шоссе и, если не удастся остановить попутную машину, доберусь до города пешком. Даже если это займет всю ночь!

Крепко зажав сумку под мышкой, Кэти направилась к выходу из дома, чувствуя, что нервы ее на пределе, но понимая: только ненавидя его, только дав ему понять, что он не смеет так с ней обращаться, она удержится от превращения в раздавленную чувством вины истеричку.

Она шагала по дороге, и ее мысли все время возвращались к тому, что сейчас делают Хавьер и Корди, почему они так долго отсутствуют. Строят планы насчет будущего Хуана? Почти наверняка. Хавьеру не составит особого труда убедить Корди, что для всех будет лучше, если он усыновит ребенка и вырастит из него своего наследника и преемника. А если Корди начнет упрямиться, интересно, добавит ли он к этому приманку в виде предложения о браке?

А почему бы и нет? Он уверен в том, что уже не способен полюбить, и даже согласен был оформить брак с самой заурядной женщиной, не умеющей даже доставить удовольствие мужчине! Интересно, а доставила ли я ему удовольствие в ту ночь?

А что, если он был разочарован? Что, если он сейчас говорит Корди обо мне такие же вещи, какие в свое время говорил Дональд? Думать об этом было невыносимо. Кэти брела по проселку и неожиданно спугнула маленькую совку, сидевшую на столбе. Та унеслась куда-то в сгущавшиеся сумерки, и ее резкий крик лишь усилил ощущение одиночества. Кэти задумалась: наверно, никто здесь больше сегодня не проедет. Скоро совсем стемнеет, а я еще даже до шоссе не добралась. Неужели придется признать свое поражение и вернуться домой? И вдруг услышала рев мотора и, увидев свет приближающихся фар, поспешно отступила на обочину.

— Рог Dios! — Это восклицание и последовавший за ним поток энергичной брани на испанском кого угодно заставили бы зажать уши руками. Но она не сделала ничего подобного. Она стояла там, где остановилась, хотя колени у нее предательски дрожали, когда Хавьер выскочил из ?мерседеса? и через мгновение очутился перед ней. Казалось, он пролетел все это расстояние, вообще не касаясь земли. Тело его было напряжено, губы сжаты.

— Куда это, черт побери, ты направляешься? — прорычал он.

У него был такой вид, будто он хочет убить ее. Перемена, происшедшая в этом человеке, который еще совсем недавно очаровал и обаял ее, человеке, который навсегда украл у нее сердце, была просто поразительной. Кэти душили боль и гнев: ему неведомо, что такое терпимость, сострадание и понимание, в нем есть только эта чертова испанская гордость! Наплевать, что Корди наверняка наблюдает из машины за всем происходящим со своей кошачьей улыбкой, пусть слушает.

— В Херес, собрать свои вещи. Куда же еще? — закричала Кэти прямо ему в лицо.

— И как ты собираешься это сделать? — рявкнул он в ответ. — Где твое помело, ведьма?

— Ты же запретил своим людям везти меня, вот я и ищу попутную машину. — Голос у нее дрожал от ярости. — Если бы я была ведьмой, то еще несколько недель назад превратила бы тебя в жабу!

В любой момент она могла влепить ему пощечину, она знала, что вполне на это способна. Все ее чувства были на точке кипения: и любовь к нему, и обида, — и потому ей одновременно хотелось и отвесить ему оплеуху, и поцеловать его. Глаза Хавьера сузились, как от острой боли, и он сильно втянул в себя воздух, так что даже ноздри затрепетали, а грудь поднялась под белой сорочкой.