– Ах, да, – сказал инструктор. – Я и не подумал.

Георг поправил фуражку, глубоко вздохнул, придал лицу пренебрежительно-официальное выражение и скомандовал:

– Мари, вскрывай замок… а, ты уже… Я первый, ты страхуешь сзади. В переговоры не встревай, это тебе не мои охламоны и не экспонаты коллекции. И никаких геройств, если что – беги. И кричи.

Они вошли в темноту трансформаторной. Тут действительно было безлюдно, ведь кошмары, даже в таком количестве – не люди. Темнота в углах колыхалась сгустками мрака, тени помельче шмыгали вокруг светового пятна от фонарика, который Мари на всякий случай направила в пол. Глухо гудело. Курсантка спокойствия ради решила считать, что это трансформаторы.

– Здравствуйте, – сказала девушка в темноту.

– Ну-ну, – ответили из темноты. «Прав Георг. Лучше мне не встревать». Тем временем старший инспектор закрыл дверь, достал флакон, сдернул колпачок, приложил флакон к стене. Синяя сверкающая жидкость поползла во все стороны, сначала медленно, потом ускорилась – и через пару секунд разлилась по стенам, обойдя помещение по периметру и сойдясь в противоположном от двери углу. Стены тускло засветились. Пронеслось недовольное хоровое ворчание. «Вот это здорово! – обрадовалась Мари. – Теперь все углы освещены, и никто не сбежит через темноту! И все кошмары видны…»

Она закусила губу. Это было совсем не здорово, что все кошмары оказались видны. На синем искрящемся фоне вырисовалось пять… десять… пятнадцать… девятнадцать силуэтов. Все разные, и действительно – ни один не похож ни на осведомителей Георга, ни на питомцев Лео. Эти источали угрозу, и угрозу нешуточную.

– Облава? – пробасил клубообразный, похожий на кучевое облако кошмар. Очень липкое и холодное кучевое облако. – И всего два человечка? Непохоже. Заблудились, может? Так еще не поздно назад сдать. Если быстро.

В центр выскочил наглый уродец, целиком составленный из колющих инструментов: ножниц, иголок, шпилек, вязальных спиц, даже сапожное шило обнаружилось в его конструкции.

– Это старый Георг! – застучал он железом. – Это мешочник! Он наших ловит! Заколю!

Из-за ужаса-тучи поднялся еще один кошмар, длинный и блестящий, похожий на очень толстый шланг от душа.

– Не звени арматурой, Колорез, – просипел Шланг, и Колорез быстро отступил в полутень. – Говори, старый Георг, зачем пришел.

Инструктор сунул опустевший флакон в карман, откашлялся – несколько продолжительней, чем это обычно делают докладчики. Мари даже собралась постучать шефа по спине, но тот сам выпрямился и строго произнес:

– Вот что, господа хорошие. Вы меня не интересуете…

– Обидно, да, – сказал гибрид кактуса, крокодила и мексиканского сомбреро.

По трансформаторной прокатился смешок.

– …и не будете интересовать! – повысил голос полицейский. – Пока не начнете шалить на моей территории. Но один ваш начал. Он-то мне и нужен. И без него я отсюда не выйду.

Речь полицейского произвела эффект, но, видимо, не тот, на который Георг рассчитывал. Кошмары не отпрянули, а, наоборот, придвинулись к инструктору поближе.

– Вот! – Колорез выкатился под ноги Георгу. – Я же говорил! Он по наши души пришел! Перо в бок! И в воду!

Шланг дернул мускулистым хвостом, и Колорез отлетел в сторону.

– И кто конкретно интересует? – насмешливо поинтересовалась помесь таракана, комара и рогатого жука.

– Хамелеон, – сказал Георг и бдительно оглядел сборище: не вздрогнет ли кто, не засуетится ли, не покосится ли на соседа. Но кошмары не повели ни ухом, ни усом, ни рогом, никакой другой частью тела.

– Какой такой Хамелеон? – сказал приземистый ужас, похожий на расплющенную черепаху с ушами. – У нас тут не зоопарк.

– У вас тут притон, – Георг по-прежнему ничуточки не боялся, – по которому спецназ плачет.

– Спецназ. Плачет. Смешно, – гулко, словно из трубы, произнес ужас в форме большой бетонной трубы. – А что нам за Хамелеона будет? Взамен?

– А взамен вам не будет спецназа, который я, так и быть, сюда не вызову.

– Да что с ним разговаривать! – снова выскочил Колорез, получил чем-то тяжелым от кого-то покрупнее и заткнулся. Похоже, разговаривать с набором спиц и иголок кошмары хотели еще меньше, чем с полицией.

– Ты вызовешь спецназ, если мы не сдадим Хамелеона, – подвел итог Туча. – И без Хамелеона ты отсюда не выйдешь. Так?

– Бинго! – сказал Георг и даже щелкнул пальцами.

– А как же ты вызовешь спецназ, если отсюда не выйдешь?

– И правда, – поддержал коллегу Шланг. – Здесь-то связь ни к черту.

– Вы что, мне угрожаете? Или голову морочите?

– Сам выбирай, что больше нравится, – хихикнул Мексиканский Крокодилий Кактус. – Мы и на то, и на это горазды.

– Неоказание помощи полиции, – начал Георг, – классифицируется статьей 193 как…

– А чего мелочиться, – прогудела Большая Бетонная Труба. – Организуй из нас добровольную дружину охраны правопорядка. Будет еще смешней.

«Весельчаки, – неприязненно подумала Мари. – Зря Георг затеял с ними играть в „Кто круче“. Не тот случай».

Полицейский сложил руки на груди.

– А отдаете ли вы себе отчет в том, что создание препятствий проведению следственно-розыскных мероприятий…

Мари стало скучно. Никто никого здесь не собирался ни сдавать, ни бросать в воду с пером в боку. Можно было спокойно уходить. Но Георг, разозленный шуточками ужасов, завелся не на шутку.

«Может, и переупрямит их в конце концов, – решила девушка. – Только нескоро это случится. Пойду, присяду… а, вон и ящик стоит как раз».

«Ящик» моргнул. Мари вздрогнула, Немного повращала лопатками под кителем, чтобы разогнать забегавших мурашек, и подошла поближе. «Ящик» моргнул еще раз, и девушка снова вздрогнула. Внезапно прорезывающиеся на крышке обычного старого ящика глаза кого угодно заставят вздрогнуть. Особенно если эти глаза – миндалевидные, с подрагивающей радужкой – занимают полящика.

«Так вот у какого страха глаза велики!» – некстати озарило Мари.

– Ой, – сказала курсантка, – а я на вас чуть не села. Извините.

– Но не села же, – под парой мерцающих глаз на мгновение вспыхнул провал рта. Мари опять вздрогнула. – Так что не о чем и говорить.

– А вы почему не со всеми? – девушка кивнула на Георга в окружении кошмаров.

– Смотрю.

Голос у Ящика был странный, скрипящий, но не скрипом старого ящика, а треском и скрипом падающей вековой сосны.

– А, – сказала Мари и тоже посмотрела на шефа. Тот как раз срывал форменную фуражку со словами: «Да чтоб мне провалиться!».

– Твой начальник правильно боится, – вдруг произнес Ящик.