Девушка послушно поставила автограф в четырех местах.

– А почему так много? – спросила она, протягивая ведомость в окошко.

– Стипендия – раз. На оздоровление – два. За безупречную практику – три…

– За практику? Я же ее только начала. Неужели благодарность от руководителя?

Кассирша покачала высокой крашеной прической.

– Какая благодарность! От твоего ни одной докладной не было. За это и надбавка. За безупречность. На других целые прокламации пишут. А четыре – премия. Бери-бери, а то еще выпишу надбавку за скромность!

Когда Мари отошла от кассы, в ее мобильнике звякнул напоминальник. «Тебе не стыдно?» – гласила надпись на экране. Курсантке стало стыдно. Она не могла понять, зачем написала это. Телефон звякнул повторно. На этот раз Мари увидела: «Так и не вспомнила? Ну? Соображай. Ну же! Эх ты… У сестры сегодня день рождения!»

«У Ирэн день рождения! – мысленно охнула курсантка. – А я забыла! Вот балда! Зато сообразила себя предупредить. Умница. Бегом за подарком!»

Естественно, как только нашлось дело, образовалось и начальство. В данном случае его роль выполнял лейтенант О. с повязкой дежурного офицера.

О. поводил фамильным носом и сказал:

– Занялись художественной лепкой? Правильно.

Потом принюхался и спросил:

– А что за лекарства? Болеете?

– Утром в госпиталь ходила, – доложила Мари.

– То-то я смотрю – гипсом пахнет.

– У вас поразительное обоняние, – искренне восхитилась девушка. – Разрешите идти?.

– Нет, – неожиданно сказал лейтенант. – Я должен провести с вами личную беседу.

«Неужели и этот туда же? – ужаснулась Мари. – Если спросит, что я делаю сегодня вечером, буду краснеть, пока сознание не потеряю».

– Как у вас, – спросил О., – в целом? Нормально?

– Так точно.

– Угу. А практика проходит… нормально?

– Так точно.

– Понятно. А с руководителем… все нормально?

– Так точно. Я как раз от него. Он ногу сломал.

– Это нормально, – подумав, заключил лейтенант. – Но он вас чему-нибудь обучает? Дает всякие обучающие задания?

– Так точно. Последнее обучающее задание – отправляться в отгул и ничего не делать.

Лейтенант достал из кармана ручку, понюхал ее, удивился и положил на место.

– А с личной жизнью, – сказал он, – никаких проблем?

– Так точно. Никаких. Разрешите идти?

– Вот и поговорили, – сказал О., вытащил блокнот и с удовольствием поставил галочку. – Идите.

– Спасибо, – не по уставу ответила Мари и быстренько, пока командир не передумал, выпорхнула в дверь.

Лейтенант прошелся вдоль доски почета, понюхал собственную фотографию и остался доволен.

– Дежурный! – крикнул он.

Когда Алоиз резвой рысью прибыл и доложился, О. сказал:

– Вольно. Я должен провести с вами личную беседу. Как у вас с личной жизнью? Проблем нет?

– Никак нет, – ответил курсант, – нету.

«Какие они все-таки разные, – подумал лейтенант, – одна говорит: „Так точно, нету“, а второй: „Никак нет, нету“. Хотя проблем у них нет у обоих. Пойти, что ли, на Пост № 1, поболтать с Жанной?» О. вздохнул и спросил:

– А как с практикой, все нормально?

Дверь курсантке открыла кошка Дина. Хотя кошки никогда не открывают двери людям, в прихожей больше никого не было.

Наглая красивая морда потерлась о стремянку, уселась на коврик с надписью Welcome, подняла на девушку глаза и спросила:

– Мяу?

Тут надо заметить, что слово «Мяу» отражало звук, изданный Диной, весьма и весьма приблизительно. Гораздо ближе к правде было бы «А-а-я-а?» или «Я-а-я-м?», но всех кошачьих обертонов и гармоник не передавали и такие междометия.

– «Мяу» в смысле «Чего пришла?» или «Мяу» в смысле «Чего стоишь, проходи»?

Кошка отвернулась. Мари присела и потрепала хозяйку квартиры по загривку. Та немного подумала, но кусать руку не стала, а сдержанно, с достоинством мурлыкнула.

Поглаживая Дину, девушка отметила двусмысленность расположения коврика на полу – со стороны входа надпись Welcome лежала вверх ногами. Так что ее вполне можно было расценить за приглашение выйти вон.

– Поберегись! – раздалось сверху, и на Мари обрушился вихрь рваных обоев и чумазое растрепанное создание в заляпанном комбинезоне. Курсантка провела мягкий вариант приема «Отражение атаки сверху с фиксированием атакующего» и поймала сестру. А заодно разгадала тайну кошек, открывающих двери: дверь, конечно же, открыла Ирэн, притаившаяся на верхней ступеньке стремянки.

«Вот я и дома, – подумала Мари, устанавливая сестру на ноги. – Можно не придумывать, что делать, сестричка все придумает… и сделает».

– Я тут старые обои обдираю, – сообщила Ирэн, чмокая Мари в щеки, – будешь помогать. Нет, помогать уже не надо, я все ободрала, будешь помогать клеить новые. Я их еще не купила, идем в магазин, будешь помогать выбирать. Постой-ка, а ты чего пришла вообще? Ты же говорила, у тебя практика днем и ночью, особенно ночью!

– Здравствуй, сестричка, – сказала Мари. – А практика отменилась, инструктор покалечился.

Близняшка уперла руки в боки.

– Вот как, значит? А если бы инструктор себя не покалечил, ты бы вообще не пришла? И родная сестра весь день рождения просидела бы одна?

– Я бы позвонила.

– А я бы трубку брать не стала! Кстати, надо позвонить.

Ирэн убежала в комнату. Мари и Дина последовали за ней.

– Чертова прорва кавалеров, – сказала Ирэн, набирая номер. – Ты же всех отшиваешь, так им деваться некуда, кроме как ко мне. Где они еще такую красоту найдут?

– Я не отшиваю, – возразила курсантка. – Просто… дел много, некогда.

– Смотри, выскочишь замуж, опять будет некогда… Алло, котик? Я тебя сегодня не увижу… Потому что ты ко мне сегодня не придешь… А это неважно, что ты собираешься…

Пока Ирэн радостно сообщала прорве кавалеров о том, что они сегодня пролетают, Мари осмотрелась. А потом еще раз осмотрелась. Последний раз она была в квартире месяц назад, но узнала ее только со второй попытки. Сменилось все: шторы, обои, обивка кресел, расстановка мебели, а люстра с пятью розовыми шариками превратилась в паукообразную конструкцию с дюжиной сиреневых висюлек. Ее сестру опять обуял демон переустройства жизни.

– …потому что у меня есть сестра, – тараторила Ирэн в трубку. – Да, такая же, как я. Да, такой красоты в таком количестве ты не вынесешь. Так что побереги себя, позвонишь мне завтра. Все, давай, не кашляй! Так, – она впечатала трубку в аппарат, – обои. Прихожая в опасности. Переодевайся и… Что у тебя с головой?