Вторую брошь использовал на себе. Она превратила меня в молодого мужчину, облачённого в строгий чёрный костюм, все элементы которого имели лишь один цвет: чёрный.

На голове же появился точно такой же венок, как у Ани, лишь с той разницей, что он был полной противоположностью Аниному и состоял из Роз Тьмы.

— Всё будет хорошо, верь мне.

С этими словами я подал Ане руку и когда она обхватила её, мы вместе пошли в сторону алтаря.

Через связывающую нас нить, я ощущал сильное волнение и гамму сложно различаемых эмоций со стороны Ани. Однако, при этом уверенность, которую я ей дарил, пусть и была всё ещё сильнее, но неожиданно я сам начал волноваться.

Дойдя до алтаря, мы встали напротив него, после чего я правой рукой взял левую руку Ани и сцепив пальцы, поднял наши руки над наковальней.

Повернув голову и поймав взгляд девушки, я произнёс.

— Я Маркус Берильский, клянусь перед ликом мироздания, что всегда буду любить и оберегать Анну Гофман, — сделав небольшую паузу, я закончил традиционную клятву. — Пока она будет со мной.

Вторая часть была необходима, к сожалению люди не идеальны, а просто так разбрасываться клятвами во время которых обращаешься ко всему сущему и не оставлять для себя возможность разорвать её, так себе решение. Поэтому, мои предки приняли подобное, пусть и противоречащее порыву молодых, решение и сделали вторую часть клятвы обязательной.

Стоило мне закончить и кивнуть Ане, как она повторила мои слова, лишь изменив очерёдность имён. После этого я сжал её руку и хотел опустить на алтарь, тем самым символизируя удар молота по наковальне, но в этот момент впервые с начала церемонии, что-то пошло не по плану.

Казалось между нашими ладонями действительно появилась рукоять молота. Присмотревшись, я также увидел его силуэт, пусть слабый еле заметный, но действительно существующий.

И если это окажется проделки Лоа, то мужику явно будет несдобровать. Как бы то ни было, я продолжал церемонию, а поэтому с небольшой заминкой, но опустил эфемерный молот на алтарь, в форме наковальни.

Нас оглушило, после чего мне показалось, что связь между нами укрепилась. Повернувшись к удивлённой девушке, я произнёс.

— Теперь, перед лицом мироздания мы едины.

Следом, я обнял её и страстно поцеловал, ведь это был первый наш поцелуй в роли супругов.

В этот момент я понял, что не буду спрашивать у Лоа, действительно ли он добавил в ритуал нечто такое, о чём я его не просил или это вмешалось само мироздание. Главное было достигнуто, мы стали семьёй.

И я уже совершенно не обратил внимание, на замеченный мною небольшой шар, отделившийся от алтаря и устремившийся куда-то вверх.

В зал, где пройдёт собрание старейшин, я входил не один, а вместе с Аней.

Время радости и счастья подошло к концу примерно шесть часов назад. До этого момента, мы были вдвоём, мы были едины и наслаждались этим чувством и друг другом. Но как бы мне ни хотелось, но я был обязан ввести Аню в курс дела, так как именно она должна стать Главой рода Гофман.

Нам пришлось ждать около десяти минут перед входом, всё это время Людвиг внутри должен был озвучивать своё мнение на счёт вопроса, который предстоит обсудить и вынести по нему решение.

Но пусть он и сильнейший в роду, тем не менее я сомневался, что он сможет убедить всех, как собственно в этом сомневался и сам железноликий старейшина, поэтому я настраивался на предстоящий разговор.

Кроме этого ради Ани, я старался держаться уверенно и не только внешне, но и мысленно, ведь наша связь после свадьбы лишь усилилась. Я не знал, как именно это произошло, действительно ли мироздание подтвердило наш союз, но против подобного развития событий я не был.

Единственно, чего опасался, так это того, что теперь даже после возведения ментальных барьеров, испытываемая мной боль или любые другие чувства, всё равно пусть лишь отголоском, но достигали сознания девушки. А ведь мне в любом случае придётся непросто, когда я пойду зачищать другие источники хаоса.

Войти в зал нам помогал человек, который и озвучил, что мы можем входить. Оказавшись внутри и заняв предназначенный для нас места, я слегка поморщился.

Всё же собрание старейшин больше походило на суд над нами. Мы остановились в центре зала и получилось так, что старейшины сидели на возвышениях. Три с каждой из сторон и один прямо перед нами.

Тот, что возвышался впереди, перед тем, как что-либо сказать, покровительственно нам кивнул. Им был Людвиг, видимо из-за своего статуса сильнейшего и старейшего, назначенный главой совета старейшин.

Нам дали время осмотреть других участников совета, лица некоторых из них мне показались смутно знакомыми, но вспомнить, где именно я их видел не смог. Правда это было не столь важно, Аня знала их всех и уже ранее дала мне небольшую справку о каждом.

Тем не менее, помочь в нашей задаче это могло лишь отчасти, всё же ситуация сложилась очень неприятная и уникальная, а значит любой характер, пусть и старика, мог резко измениться.

Как и ожидалось, первым начал говорить Людвиг.

— Марк Берильский и Анна Гофман, приветствую вас от имени совета старейшин рода Гофман. Сегодня мы разберём два вопроса: назначение нового Главы рода и свадьбу между вами.

На это я лишь усмехнулся, тем самым явно разозлив несколько внимательно наблюдающих за мной старейшин.

Пусть силовой вариант решения возникшей ситуации и был невозможен, или как минимум мало эффективен, но собравшиеся здесь люди, по большей части, как и Людвиг, уважают силу, а значит, если я буду перед ними строить из себя слабого и готового подчиняться человека, то ничего хорошего из этого не выйдет.

Тем временем Людвиг продолжил.

— Итак, первым делом, я поднимаю вопрос о назначении Анны Гофман на роль нового Главы рода, как и желал Антон Гофман.

И тут начался полноценный балаган, который по всей видимости прервался лишь на мгновение, когда мы пришли в зал.

Старейшины кричали, высказывались кто против, кто за, периодически переходя на личности друг друга и начиная спорить о чём-то своём. И тот факт, что их было всего семеро, а Людвиг и ещё один старейшина не принимали в этом никакого участия, никак не уменьшал того гвала и хаоса, что порождали оставшиеся пятеро стариков.

При этом, что немного выбивалось из нашего плана, речи о том, чтобы дать Ане слово не было.

Вот и настал момент, когда мне надо перехватить инициативу, иначе подобное может продолжаться очень долго. Конечно, было бы лучше, чтобы Аня смогла вклиниться в их ругань, но сотворить подобное виделось нам сложнее, да и девушке всё происходящее не приносило удовольствия и хоть её воспитывали, как правильного аристократа, но сил поставить на место зарвавшихся старейшин у неё пока не было.