Но это мгновение миновало. На лицо Маттью Крофта вернулось нормальное выражение, и только смертельная бледность выдавала внутреннее напряжение. Гамаш встал, чтобы уступить место миссис Крофт, но Маттью опередил его, схватив табуретку, и его жена опустилась на освободившийся стул. Никто из них не промолвил ни слова. Гамаш хотел, чтобы Бювуар не открывал рта и дальше. Пусть молчание станет невыносимым. Эта женщина хранила какую-то ужасную тайну. Этот груз оказался для нее явно непосильным, и она вот-вот должна была сломаться.

— Может быть, налить вам стакан воды? — обратилась Николь к Сюзанне Крофт.

— Нет, благодарю вас, я лучше приготовлю чай.

С этими словами миссис Крофт вскочила со стула. Момент был упущен. Гамаш, не веря своим ушам, уставился на Николь. Если она хотела нанести непоправимый вред расследованию и своей карьере, то вполне преуспела в этом.

— Позвольте, я помогу вам! — воскликнула Николь, сорвавшись с места и хватая чайник.

Когда Николь заговорила, на лице Бювуара промелькнули ярость и недовольство, но он спохватился и снова надел знакомую маску ледяного спокойствия. «Чертова идиотка», — выругался он мысленно, в то время как губы его искривились в благодушной полуулыбке. Он украдкой бросил взгляд на Гамаша и с удовлетворением отметил, что его начальник тоже смотрит на Николь, но в его взгляде не было гнева. К неудовольствию Бювуара, он истолковал выражение лица своего шефа как терпеливое. По обыкновению. Во имя всего святого, что заставляет его помогать таким идиоткам и вообще терпеть их?

— Чем вы зарабатываете на жизнь, миссис Крофт? Вы работаете?

Теперь, когда гнетущее молчание рассеялось, Бювуар решил, что имеет полное право вновь взять ход беседы в свои руки. Не успели слова сорваться с его губ, как он понял, что только что оскорбил женщину, намекнув, что материнство и домашнее хозяйство — это не работа. Но ему было уже все равно.

— Три раза в неделю я работаю в мастерской фотокопирования в Сен-Реми. Это помогает нам сводить концы с концами.

Теперь, когда вопрос был задан, Бювуару стало стыдно. Он решил, что незаслуженно обратил гнев, вызванный поведением Николь, против миссис Крофт. Он еще раз обвел глазами комнату и понял, что ощущение домашнего уюта в ней было создано своими руками. Даже пластиковые чехлы на стульях оказались неумело скреплены степлером, и кое-где скобы уже отвалились. Эти люди старались изо всех сил, чтобы их жилище стало настоящим домом.

— Насколько я понимаю, у вас двое детей, — продолжал Бювуар, стряхивая с себя мимолетное чувство стыда.

— Вы правы, — поспешил ответить Маттью.

— Как их зовут?

— Филипп и Диана.

— Какие славные имена! — пробормотал инспектор. — А сколько им лет?

— Филиппу четырнадцать, а Диане восемь.

Вопрос висел в воздухе, земля перестала вращаться. Инспектор неумолимо подходил к этому вопросу, уже готов был задать его, и Крофты не могли не понимать этого. Бювуару не хотелось, чтобы вопрос стал для них неожиданностью. Нет, совсем не потому, что он стремился пощадить их родительские чувства, а потому, что хотел, чтобы они видели, как он подбирается к ним издалека, и вынуждены были только бессильно наблюдать за ним и ждать, ждать, ждать. Пока их натянутые нервы не зазвенят от напряжения, готовые вот-вот лопнуть. Пока они не станут страстно желать наступления этого момента, одновременно страшась его.

— Их здесь нет, — первой не выдержала Сюзанна, судорожно сжимая в руках чашку.

Бювуар ждал, не сводя с нее пристального взгляда.

— Когда вы собираетесь устроить ужин в честь Дня Благодарения?

Внезапный поворот в разговоре привел Сюзанну Крофт в явное замешательство. Она открывала и закрывала рот, не находя слов, как будто он обратился к ней на латыни.

— Прошу прощения?

— Знаете, я как-то обратил внимание, что запах индейки у меня в доме сохраняется еще в течение пары дней после праздника. Разумеется, мы с женой варим на следующий день суп, и его, в общем, тоже нельзя не унюхать.

Он неторопливо втянул ноздрями воздух и подчеркнуто медленно обвел внимательным взором девственно чистые столы и разделочные доски.

— Мы собирались отпраздновать День Благодарения вчера, в воскресенье, — сказал Маттью, — но потом, услышав о происшествии с мисс Нил и обо всем остальном, решили отложить его.

— Надолго? — поинтересовался Бювуар, словно не веря своим ушам. Гамаш решил, что он явно переигрывает, но Крофты были не в том состоянии, чтобы критически оценить его сольное выступление.

— Где Диана, миссис Крофт?

— Она осталась у подруги. Нины Левеск.

— А Филипп?

— Его сейчас нет, я же вам сказала. Он вышел. И я не знаю, когда он вернется.

«Хорошо, — подумал Бювуар, — шутки кончились».

— Миссис Крофт, через минуту мы с вашим мужем выйдем на улицу и взглянем на луки и стрелы. Пока нас не будет, я хочу, чтобы вы кое о чем подумали. Нам очень нужно поговорить с Филиппом. Мы знаем, что он принимал непосредственное участие в происшествии у бистро и что мисс Нил узнала его.

— И других тоже, — вызывающе ответила она.

— А через два дня ее убивают. Нам нужно поговорить с ним.

— Он не имеет к этому никакого отношения.

— Я готов согласиться с тем, что вы действительно верите в это. И с тем, что вы можете быть правы. Но разве вы думали, что он способен наброситься на двух мужчин в Трех Соснах? Признайтесь, знаете ли вы своего сына по-настоящему, миссис Крофт?

Бювуар задел ее больное место, но ведь на это, в конце концов, он и рассчитывал. Не потому, что инспектор сумел проникнуть в сокровенные тайны семейства Крофтов, а потому, что знал: родители любого подростка боятся, что под одной крышей с ними живет незнакомец.

— Если нам не удастся поговорить с Филиппом до того, как мы решим покинуть ваш гостеприимный дом, мы получим ордер, и тогда его доставят в полицейский участок Сен-Реми для допроса. Еще до окончания сегодняшнего дня разговор с ним состоится непременно. Здесь или там.

Старший инспектор Гамаш, не вмешиваясь, наблюдал за происходящим и понимал, что они обязаны любым способом проникнуть в подвал. Эти люди что-то или кого-то скрывали. И что бы это ни было, оно находилось в подвале. «Но все-таки странно…» — подумал Гамаш. Он мог бы поклясться, что на общем собрании Маттью Крофт был спокоен и вел себя совершенно естественно. А вот Сюзанна Крофт пребывала в явном расстройстве. А теперь оба выбиты из колеи. Что же произошло за это время?

— Мистер Крофт, может быть, теперь мы взглянем на ваши луки и стрелы? — предложил Бювуар.

— Да как вы смеете… — Крофт кипел от ярости.

— Вопрос не в том, что мы смеем, а что нет. — Бювуар тяжелым взглядом посмотрел на него. — На собрании сегодня утром старший инспектор Гамаш ясно дал понять, что всем будут задаваться очень неприятные вопросы. Это цена, которую вам придется заплатить за то, чтобы узнать, кто убил мисс Нил. Мне понятен ваш гнев. Вы не хотите травмировать детей. Но, откровенно говоря, я думаю, что вред уже нанесен. Я предоставляю вам выбор. Мы можем побеседовать с вашим сыном здесь или же допросим его в полицейском участке Сен-Реми.