Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он взял бумажную салфетку и вытер руки, а потом, подавшись вперед, поставил локти на стол. Все остальные, за исключением Николь, сделали то же самое, отчего стало похоже, что в комнате проходит тайное собрание заговорщиков.
— Предположим, что лук и наконечник те самые, которыми была убита мисс Нил. Правильно?
Все дружно закивали. Насколько можно было судить, они на правильном пути.
— Но кто из них сделал это? Маттью Крофт? Инспектор Бювуар, каково ваше мнение?
Бювуару очень хотелось, чтобы виновным оказался именно Маттью Крофт. Но, черт побери, концы не сходились с концами.
— Нет. На общем собрании он был чересчур спокоен и расслаблен. И только много позже запаниковал. Если бы это был он, то начал бы нервничать и хитрить намного раньше. Он не обладает умением хорошо скрывать свои чувства.
Гамаш согласился с ним.
— Вычеркиваем мистера Крофта. На очереди Сюзанна Крофт.
— В общем, она могла сделать это. Совершенно очевидно, что она знала о луке и стреле во время общего собрания, после которого она сожгла стрелу и уничтожила бы лук, если бы у нее хватило на это времени. Но здесь снова не сходятся концы с концами.
— Если это она убила Джейн Нил, то давно бы уничтожила стрелу и лук, — заявила Николь, подавшись вперед и присоединяясь к остальным. — Она бы прямиком пошла домой и сожгла все. Для чего выжидать, если они знали, что к ним вот-вот нагрянет полиция?
— Вы правы, — заметил Гамаш, приятно удивленный ее словами. — Продолжайте.
— Отлично. Предположим, это Филипп. Ему ведь четырнадцать, правильно? Мы нашли у них старый лук, не такой мощный, как современные. Чтобы управиться с ним, не нужно много силы. Итак, он берет старый деревянный лук и старые деревянные стрелы и отправляется на охоту. Но по ошибке он попадает в мисс Нил. Он подбирает стрелу и бежит домой. Мамочка узнает об этом и…
— Откуда? — перебил ее Гамаш.
— Откуда? — Николь умолкла. Ей необходимо было собраться с мыслями. — Может быть, его одежда или руки были в крови. И она, вполне вероятно, добилась от него признания как раз перед началом общего собрания. Ей нужно было присутствовать на нем, чтобы услышать, что известно полиции, но Филиппу она велела оставаться дома. Этим и объясняется ее все возрастающее волнение.
— Кто-нибудь видит слабые места в этой версии? — обратился к собравшимся Бювуар, стараясь, чтобы голос его не звучал чересчур оптимистично. Он питал слабую надежду, что Николь не окажется обузой и полной неумехой, а она взяла и продемонстрировала недюжинные способности к логическому мышлению. Он старался не смотреть на нее, но не смог удержаться. И, конечно, она глядела прямо на него со слабой улыбкой на губах. А потом медленно и с видимым удовольствием откинулась на спинку стула.
— Отличная работа, Николь! — Гамаш поднялся на ноги и кивнул ей.
«Погоди, — подумала она, — то ли еще будет, когда об этом услышит папа».
— Итак, семья Крофтов остается на свободе, пока мы не получим результатов лабораторных исследований, — подвел итог Гамаш.
Совещание закончилось. Офицеры с нетерпением ожидали завтрашнего дня, сулившего скорое завершение этого дела. Но Арман Гамаш прекрасно понимал, что нельзя полагаться на одну-единственную версию, сколь бы правдоподобной она ни выглядела. Он хотел, чтобы расследование продолжалось прежними темпами. Так, на всякий случай.
Было уже почти пять часов. Пора отправляться в бистро. Но сначала он хотел еще кое-что сделать.
Гамаш вошел в бистро, приветственно кивнул Габри, который как раз накрывал столики. Каждое заведение соединялось переходом со следующим в ряду лавчонок и магазинов, и в задней части бистро он нашел дверь, которая вела в соседний магазин. Он назывался «Книги, новые и подержанные» и принадлежал Мирне.
Здесь он почувствовал себя как дома, стоило только взять в руки потрепанный экземпляр Being[37].Он прочел эту книгу, когда она только вышла из печати несколько лет назад. Ее название всегда вызывало в памяти день, когда его дочь Анна, учившаяся тогда в первом классе, вернулась из школы и объявила, что по английскому языку ей в качестве домашнего задания сказали указать три вида бобов. И она, недолго думая, написала: «зеленые бобы, желтые бобы и человеческие бобы»[38].
Он перевернул книгу и взглянул на последнюю страницу обложки, туда, где размещались рекламные анонсы и краткая биография автора, знаменитого врача и генетика университета МакГилла доктора Винсента Гилберта. Доктор Гилберт в ответ сердито уставился на него, он был странно суров и строг для человека, пишущего о сострадании. В этой книге речь шла о его совместной работе с братом Альбером Мэйлу в клинике «Ла Порт», пациентами которой были в основном мужчины и женщины с синдромом Дауна. Собственно, это была, скорее, медитация-размышления о том, что он узнал, наблюдая за этими людьми, о том, что он узнал о них и о человеческой природе, а также о том, что он узнал о себе самом. Это было потрясающее исследование самонадеянности, смирения и, самое главное, умения прощать.
Вдоль стен магазина выстроились книжные шкафы. Они располагались в строгом порядке, все до единого были промаркированы и забиты книгами, новыми и уже бывшими в употреблении. Некоторые книги были на французском, но большинство — на английском языке. Мирна сумела сделать так, что у посетителей возникало ощущение, словно они находятся в библиотеке культурной и спокойной деревенской усадьбы, а не в книжной лавке. Рядом с камином, в котором весело трещал огонь, она поставила два кресла-качалки, а напротив кушетку. Гамаш опустился в одно из кресел и принялся освежать в памяти воспоминания о «Бытии».
— Очень достойная книга, — заявила Мирна, с размаху опускаясь в кресло-качалку напротив. Она держала в руках стопку прочитанных книг и несколько ценников. — Нас, вообще-то, не представили друг другу. Меня зовут Мирна Ландерс. Я видела вас на общем собрании.
Гамаш поднялся на ноги и с улыбкой пожал ей руку.
— Я тоже вас видел.
Мирна расхохоталась.
— Меня трудно не заметить. Единственная чернокожая в Трех Соснах, при этом отнюдь не хрупкого телосложения.
— Мы стоим друг друга, — улыбнулся Гамаш, похлопывая себе по животу.
Она выбрала из стопки одну из книг.
— Не читали вот эту?
Мирна держала в руках потрепанный экземпляр книги брата Альбера «Утрата». Гамаш отрицательно покачал головой, а про себя подумал, что это, наверняка, не самое веселое на свете чтиво. Она повертела книгу в своих больших руках, словно лаская ее.
— Его теория заключается в том, что жизнь — это сплошная череда потерь, — мгновением позже произнесла Мирна. — Потеря родителей, потеря любви, потеря работы. Так что нам необходимо найти в своей жизни более высокий смысл по сравнению с перечисленными вещами и людьми. В противном случае мы потеряем себя.