Села в постели. Странным образом я была одета в серую трикотажную футболку и такие же шорты. Мистика, ну или похмелье.

Спустила босые ноги на пол и пошла на разведку, на поиски туалета, то есть. Самая нужная комната по утрам оказалась за дверью. Закрывшись в ней, умылась. Посмотрела на себя в зеркало. Поморщилась и пошла искать свои шмотки, телефон и в идеале мыло с веревкой.

Открыла дверь. На уровне моих глаз в воздухе завис стакан с шипучей жидкостью. Ну, как завис. В руке завис. Мужской.

– Пей, – скомандовал голос и сунул стакан в мою руку.

Вздохнула. Послушно выпила.

– Где я? – поинтересовалась, после того, как опустошила стакан.

Смотреть Спартаку в глаза не смогла. Было стыдно.

– Ко мне было ближе ехать, – как ни в чем не бывало выдал мужчина.

Кивнула, хоть и не разделяла его логики. К нему-то ближе, но я ведь дома живу.

– Отлично, – пробормотала, – Я пошла. Спасибо за ужин.

Готова была поклясться, что эта морда, Кузьма в смысле, смеется. Решила твердо убеждать, что мне глубоко все пофигу. Отыскала одежду. Закрылась в ванной. Переоделась. Вышла. Отыскала туфли. Обулась.

– Я могу рассчитывать, что не встречу Вас больше? – обернулась я в дверях и, наконец, посмотрела на Спартака.

Немного подвисла. Короткие волосы взъерошенным ежиком торчали после душа. Майка без рукавов открывала широкие плечи. Шорты чуть ниже колен отлично сидели на бедрах. Да и гладко выбритое лицо так и сияло бодростью и каким-то удовольствием, что ли. Гад! Вот гад и все тут!

– Рассчитывать, Илона, Вы можете на все что угодно, – на морде лица Спартака еще и улыбка широченная расплылась, очевидно, с целью меня добить, не иначе.

– Всего доброго! – попрощалась и выскочила из комнаты. Заблудилась немного поскреблась по дверям в поисках входной.

– Вторая слева! – раздался смех за спиной.

Фыркнула. Гад! Скотина, не иначе!

Оказавшись на улице, осмотрелась. Увидела в нескольких метрах от подъезда стоянку такси. Направилась к ней. Но мне дорогу преградила черная тонированная машина. Водитель вышел, открыл заднюю дверь передо мной и терпеливо ждал, пока я сяду.

– Я сама доберусь, спасибо, – вежливо поблагодарила я.

– Кузьма Владленович велел доставить в лучшем виде, – подал голос водитель, больше похожий на вышибалу. Честно? Стало страшно. Ежели Спартак велел, то водила, судя по глазам, исполнит приказ босса. И я сильно сомневалась, что термин «в лучшем виде» подразумевал отсутствие у меня моральных травм. Кто их знает, мажоров этих?

2

Дни летели, а каждый вечер, вернее ночь, вспоминала, как после ночи, проведенной в квартире Спартака, возвращалась утром домой. Помню, как оказавшись в своей ванной, рыдала от досады. Провела ночь с мужиком, и не помню ни минуты. Нет, не исключено, конечно, что он и не спал со мной. А если спал? Да нет, я же не столько выпила, чтобы не заметить. Или столько?

Решила не терзать себя больше. И отправилась к гинекологу. Даже стало капельку грустно, когда мне сообщили, что моя девственность все еще при мне. А чего я хотела? Стал бы такой мужик, как Спартак, зариться на такую, как я? Ага, держи карман шире.

Когда неделя самобичевания прошла, я решила изменить имидж. Сходила в салон. Окрасила прядки в белый цвет и подстригла волосы. Купила новое платье и пошла гулять в парк после работы. День выдался теплый и солнечный, погода была в самый раз, чтобы прогуляться.

Купила себе мороженное, пряников и побрела домой. В пустую и одинокую квартиру. Оказавшись в родных стенах, сбросила туфли.

– Чего долго так? – как гром среди ясного неба раздался голос из коридора.

– Твою ж мать! – не сдержалась я. Сердце так и ухнуло в пятки и дыхание перехватило.

Спартак, опираясь плечом о дверной проем, стоял и смотрел на меня. Только сейчас заметила, что его кожаная куртка висела на моей вешалке, а ботинки стояли в углу на полке.

– Где была? – не унимался Кузьма с таким видом, словно имел полное право что-то от меня требовать.

– Гуляла, – опешила я. Минута шока прошла, и мозг вновь начал мыслительные процессы, – Ты чего здесь делаешь? Мы ж договорились, что ты отстанешь от меня!

– Да? – усмехнулся парень, – Не помню такого.

Спартак отлепился от проема и направился в сторону кухни.

– Кормиться будем? – услышала я голос из кухни.

– Ты ничего не попутал? – рявкнула я, чтобы Кузя меня услышал, – Какой черт тебя принес, а?

Кипя от недовольства, понеслась на кухню. И замерла. На моем столе стоял очередной кактус. Теперь уже с лиловым цветком. А сам Спартак что-то жарил в сковороде и нарезал овощи для салата.

– Руки мой, – строго посмотрел на меня через плечо и отвернулся, словно это я к нему в дом пришла, а не он ко мне, еще и без приглашения.

Устало села на табурет. Вся моя бровада и недовольство испарились.

– Может быть, уйдешь, а? – тихо спросила я, и вздохнула, – Я хочу обратно свою жизнь, спокойную и размеренную.

– Зачем тогда прическу изменила? – едва разобрала голос Спартака, – Иди мой руки, – это уже более властно и громко.

Вздохнула. Все равно ведь не отстанет и пока сам не уйдет, выгнать его не удастся. Вымыла руки и вернулась на кухню. На столе уже стояли тарелки, чашка с салатом и стаканы с соком.

Горячее было выложено в большое блюдо. Ароматно пахнущее мясо, тушеные овощи и рис. Мням. Кажется, на прогулки я проголодалась.

– Не «Серафима» конечно, но тоже ничего, – скромно отозвался Спартак и сел напротив меня за стол.

Мы ели в полной тишине.

– Ты сквозь стены ходишь? – задала я вопрос, интересовавший меня.

Спартак усмехнулся, но промолчал. Нус, придется замки еще раз сменить.

Запила ужин соком, составила посуду в раковину. Обернулась к Кузьме.

– Правды ты все равно не скажешь касательно своего визита, – начала я, – Врать тоже не станешь. Поэтому просто поблагодарю за ужин и понадеюсь больше тебя здесь не увидеть. Всего доброго.

Собиралась просто пройти мимо парня, закрыться в своей спальне и уснуть. Не вышло. Спартак перехватил меня за руку и не дал выйти из кухни.

– Правда тебя не обрадует, – как-то слишком уж тихо проговорил Кузьма и крепче сжал мою руку в своей.

Я смотрела в его лицо. Уставшие глаза, но затягивающие. Да, он красив. Но и опасен. Все внутри меня кричало: «Уходи! Прячься от него. Забудь». Но я не могла сделать шаг. Глубина карих глаз меня манила. И я не совсем поняла, как оказалась на его коленях, прижатой к твердой груди. Мои