Райли продолжал улыбаться, и она знала, что он, так же как и она, вспомнил тот день. Им было по десять лет, они играли на турнике, на детской площадке. Она была одета в свою униформу скаута и очень гордилась этим. Она надела ее потому, что после школы они встречались с отрядом, но мальчишки и Райли посмеялись над ней и сказали, что она выглядит по-дурацки.

— Я скаут, — настаивала Кэт. — Вы, мальчишки, сами дураки.

Так к ней и прилипло это прозвище. Но через какое-то время Райли решил, что он один будет называть ее так. Однажды у фонтана Трэвис Батрик назвал ее так, и Райли свалил его с ног. Их обоих наказали.

Трэвис Батрик? Да ведь они называли его Головозадый!

Кэт моргнула, заставив себя вернуться в реальность.

— Тебе лучше уйти, — сказала она.

Райли переступил порог.

— Мне надо остаться. Нам надо серьезно поговорить.

Кэт попыталась закрыть дверь, но он поставил ногу между дверью и порогом.

— Пожалуйста, Райли, не надо.

— Я провел целый день с сыном.

Силы покинули ее. В это мгновение Кэт поняла, что должна впустить его, какой бы большой ошибкой это ни было.

— Хорошо. — Она отступила на шаг, потом остановилась, чтобы поднять с коврика воскресный номер «Балтимор сан», который так и лежал тут с тех пор, как она уехала на Кайманы.

Райли зашел в дом и прикрыл за собой дверь.

— Присаживайся. — Она указала на кресло. — Хочешь какао или чаю?

— Нет, спасибо.

Кэт смотрела на Райли, пока он заходил в дом и осматривал комнату, в которой стояла самодельная потрепанная мебель. Сначала он остановился около шкафа с книгами, который занимал чуть ли не всю стену. Он пробежал пальцами по корешкам.

— Восточная философия, археология, астрономия, греческие трагедии. — Он мягко усмехнулся. — Вижу, ты до сих пор осталась книжным червем.

Потом Райли остановился у камина и изучил фотографии Эйдана с самого детства. Райли взял в руки фотографию сына в зоопарке, когда тому было три года.

— Это невероятно, — прошептал Райли. Поставив фото на место, он перешел к следующему снимку.

— Мы можем сделать копии всех фотографий, — предложила Кэт от дверей кухни.

— Было бы здорово. — Райли двинулся к старому креслу около столика, на котором под лампой лежала книга Кэт. Он перевернул книгу, прочитал название и повернул ее обратно. На ковер из нее выпала визитка.

— Обуздание памяти? — нахмурился Райли и поднял то, что упало. Он прочитал то, что там было написано, и нахмурился еще больше. — У тебя было свидание с этим Джеффом?

— Нет, он просто друг. — Кэт решила пропустить церемонию с кофе. Она вернулась из кухни — Райли, тебе не стоило приходить сюда, и ты это знаешь.

Райли вложил визитку Джеффа в книгу и положил ее на место. Потом громко прочитал название:

— «Голая правда: как сделать жизнь честной и открытой». Хм. — Райли поудобнее устроился в кресле. — Хочешь получить степень по психологии?

— Нет, просто развлекаюсь. — Кэт приказала себе не смотреть на Райли, потому что как только она поднимала на него глаза, ее кровь закипала, и она могла думать только о том, как они занимались любовью.

Все, на что она решилась, — это мельком взглянуть на него. Боже! Этот мужчина был просто великолепен в своих джинсах и простой рубашке! Кэт прокашлялась.

— Как Эйдан? Он до сих пор не разговаривает со мной.

Райли задумчиво улыбнулся, продолжая рассматривать ее квартиру.

— Он замечательный молодой человек, Кэт. Тебе нельзя было прятать его от меня, но, должен признать, ты оказалась хорошей матерью, и я благодарен тебе за это.

Искренность в его голосе смягчила Кэт. Она была права — кое-что она сделала правильно, и была рада, что кто-то это заметил.

— Спасибо, Райли.

— А теперь перейдем к делу. Почему мне не стоило приходить сюда? — Райли облокотился на свои колени. — Ты заварила эту кашу, Скаут. Это ты прикатила в Персуэйшн на прошлой неделе, сбила меня с толку, заставила напомнить, что старые чувства все еще живы, а потом исчезла, не сказав ни слова.

Вся мягкость исчезла, Кэт снова стала жесткой как сталь. Да что он себе позволяет? Что случилось с его благопристойностью? Подождите-ка, может быть, это продолжение старой истории и под невинной внешностью Райли Боланда скрывается бесчестный негодяй?

— А потом ты вернулась в Балтимор и стала настолько высокомерна, что не отвечала даже на мои телефонные звонки. Ты не должна так поступать с людьми, Кэт. Ты не должна поступать так со мной. Я этого не заслужил.

Она моргнула и уставилась на него, не веря своим ушам:

— Правда?

— Правда.

Кэт сладко улыбнулась:

— А как же твоя невеста? О, извини, я не запомнила ее имя.

Лицо Райли застыло на мгновение.

— Моя, кто? — прошептал он.

— Женщина, на которой ты женишься в рождественский сочельник. Вот кто.

Райли сидел не шевелясь.

— Да ладно, Райли. Ты умный мужчина — закончил медицинский колледж и все такое, я держу пари, что если ты приложишь немного усилий, то припомнишь имя своей невесты.

Кэт заметила, как Райли выпрямил спину. Через несколько секунд он откинулся на спинку кресла и скрестил ноги. На его лице появилось выражение отвращения.

— Где ты взяла эту информацию?

— Это так важно? — раздраженно спросила Кэт. Он что, собирается сидеть здесь и все отрицать? Неужели он стал одним из тех людей, с которыми Кэт никогда бы не захотела иметь дело? Она уже начала жалеть, что познакомила его с Эйданом.

— Это важно настолько, что ты не поверишь. — Кэт удивило, что Райли решил посмеяться в такой момент. — Так ты встречалась с Кэрри?

— Не встречалась я ни с какой Кэрри, — выпалила Кэт. — Мэдлин Боумэн сказала мне о вашей свадьбе, когда я пришла с утренней прогулки после того, как я… как я сбила тебя с толку.

Райли, казалось, был удивлен:

— Мэдлин?

— Да. Она ошарашила меня в столовой и… слушай, это просто смешно. — Кэт вскочила с дивана и направилась к выходу. — А чего я ожидала? Я не общалась с тобой двадцать лет, мы не дети, чтобы делиться друг с другом всем подряд. У тебя своя жизнь. Теперь ты помолвлен. Это нормально. Я уверена, что она просто прелесть. Ты ничего мне не должен. Все, конец истории. — Кэт отперла дверь и распахнула ее, потом в возбуждении вернулась к нему. — Но я скажу тебе, что не нормально. А не нормально то, что тебе все равно, что ты помолвлен. Ты не думал ни о своей невесте, ни обо мне той ночью в той нелепой огромной кровати. Единственное, о чем ты думал, как удовлетворить свои капризы… Боже мой, какая я была дура! Ты всегда только этого от меня и хотел! Да и все мужчины! Как же я вас ненавижу!