— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что если бы он любил тебя и знал, где тебя найти и что это его ребенок, — он был бы здесь. — Филлис наклонила голову и по-доброму улыбнулась: — Так должны поступать все хорошие молодые люди.

Кэт моргнула, вдруг припомнив последние слова Райли, холодные, пустые и безжалостные: «Уходи, Кэт. Все кончено».

Именно от этих слов она плакала по ночам — от слов, которые снова и снова звучали в ее голове. Кэт подумала: может, она ответила Филлис слишком быстро? Может, Райли вовсе и не любил ее? Может, она была всего лишь невежественной девчонкой, мечтающей о несбыточном? Может быть, Райли смотрел ей прямо в глаза, целовал и лгал только для того, чтобы получить секс?

Он не был единственным мужчиной, который врал женщине, это Кэт знала точно.

— Как его зовут, милая? — спросила Филлис. Внезапно Кэт пронзил страх. Филлис пыталась узнать то, чего не должен был знать никто в мире. В Персуэйшн не осталось никого, кто бы беспокоился о ней, включая Райли. Он недостоин ребенка, которого она носила. Это будет только ее малыш, и ничей больше.

Кэт быстро начала перебирать имена, которые можно было бы сказать Филлис. Ее взгляд упал на автограф бейсболиста, который висел в гостиной.

— Его зовут Кэл, — произнесла Кэт и тут же поняла, какую глупость сморозила. Добрая половина вещей в этой комнате была покрыта автографами Кэла Рипкина.

На лице Филлис появилась странная улыбка.

— Помнишь, как ты приехала сюда? Ты сказала, что тебя зовут Тина и ты из Огайо.

Кэт застыла на месте.

— Тебе понадобилось две недели, прежде чем ты призналась, что твое имя Кэтрин и что ты из Мартинсбурга, Западной Виргинии.

Кэт ничего не ответила.

— Хорошо, дорогая. Кэл и Тина. — Филлис встала из-за стола. — А теперь ешь банан. Это полезно для ребенка.

* * *

— Мисс Тернер, до того, как мы сделаем работу на сегодня, я должен сказать вам, что у вас проблемы с полом на кухне.

Кто это назвал ее по имени?

— Мисс Тернер?

Кэт повернулась и столкнулась лицом к лицу со строителем. Вероятно, на ее лице было странное выражение, потому что парень попятился назад:

— Простите, что побеспокоил вас.

Кэт посмеялась над собой, удивляясь, как она смогла уйти в себя в эпицентре такого шума. Ремонт в ванной комнате и на кухне сопровождался таким гвалтом, что строитель должен был кричать, чтобы его услышали.

— Все в порядке. Просто я задумалась, — сказала она.

Рабочий кивнул.

— Мы отодрали линолеум на кухне, похоже, придется перестилать весь пол.

Кэт пожала плечами:

— Что поделать.

— Это изменит стоимость работ.

— Понимаю.

Строитель взял карандаш, который был у него за ухом, и вздохнул:

— Когда отдираешь верхний слой, никогда не знаешь, что за дрянь найдешь под ним.

Кэт улыбнулась:

— Боже мой, как вы правы.

Райли не смеялся так с тех пор, как был ребенком. Они втроем вырабатывали магическую энергию невиданной силы. Еще неделю назад Эйдан ничего не знал о себе и все свои двадцать лет бродил по планете с фамилией Тернер, но это не могло изменить тот факт, что он был Боландом до мозга костей.

Ошеломленный взгляд Мэтта при встрече с племянником лишь подтвердил это.

Они втроем исходили за одну субботу полгорода — посетили Национальный аквариум, пообедали в «Азаро», что в районе Литтл-Итали, а теперь смотрели «Равенс Гейм» на экране с высоким разрешением по каналу И-эс-пи-эн в гавани. День проходил просто великолепно, и Райли знал, что это лучший день в его жизни.

Они с Мэттом зашли за Эйданом около девяти утра. Он жил в райончике, застроенном поровну старыми обшарпанными домами и новостроями. Жили там, в основном студенты, нечистые на руку бизнесмены да редкие бродяги.

— Эйдану не следует жить здесь, — объявил Мэтт. — Это небезопасно.

Райли засмеялся над братом, который внезапно превратился в наседку.

— Он всю свою жизнь живет в этом городе. Это его дом.

— Он должен жить в Персуэйшн.

Райли по-дружески хлопнул брата по плечу.

— Постарайся не вести себя как неотесанный парень из Западной Виргинии, хорошо?

— Да, я деревенщина и горжусь этим.

Когда Эйдан открыл дверь, они с Мэттом молча изучали друг друга.

— О, мой Бог, — прошептал Мэтт.

— Причуды природы, — сказал Эйдан. — Вы мой дядя Мэтт.

Мэтт с трудом сглотнул.

— Так оно и есть.

Хотя все трое говорили весь день, Райли понимал, что не узнал о сыне даже половину. Ему предстояло узнать много чего еще, что накопилось за двадцать лет. Он выяснил все о лакроссе. Он понял всю страсть своего сына к биохимическим исследованиям и экзотической красоте Рейчел Мишмурта из Тенека, штат Нью-Джерси. Райли узнал, что Эйдан любит пирожки с крабовым мясом и кукурузу на початке и что его мать недавно стала богатой наследницей.

Эту незначительную деталь Кэт забыла упомянуть, когда приезжала в Персуэйшн.

— Че-ерт, — протянул Мэтт. Пивная пена так и осталась на его верхней губе. — Ты проследил цепочку?

Райли откинулся на спинку стула и изучал Эйдана, пока он продолжал свой рассказ.

— Филлис тридцать лет играла в бинго. Когда она умерла, мама получила что-то вроде двух третей денег и всех попугаев.

Глаза Мэтта стали величиной с блюдце.

— А поточнее, сколько миллионов… то есть я хотел спросить, как много попугаев перешло ей по наследству?

Эйдан засмеялся:

— Дядя Мэтт, мы говорим где-то о трех миллионах и ровно тридцати шести попугаях к моменту смерти.

Мэтт кивнул в оцепенении, пытаясь переварить информацию.

Райли не хотел устраивать сыну допрос о Кэт, но в его голове роилось множество вопросов, на многие из них Эйдан мог бы ответить. Но Райли приказал себе сохранять спокойствие, он все узнает, когда придет время. Когда Эйдан будет готов к этому.

Слава Богу, Мэтт не утруждал себя такими размышлениями и спрашивал, что ему вздумается.

— Так твоя мать больше не вышла замуж? У нее было много свиданий?

Эйдан отпил колы и покачал головой, очевидно, его нисколько не задевали неотесанные вопросы его новоиспеченного дядюшки.

— Она не была замужем, и свиданий было не так уж много, хотя у нее было несколько мужчин за это время. Она любила говорить: «тоньше воздуха», что Филлис однажды интерпретировала как «все мужики — сволочи».