– Сдавайтесь оба! – Мой ствол глядел аккурат меж лопаток Буланже. Пистолет Лиса целил в висок неизвестного кавалериста, и вид Сергея не оставлял сомнений в его намерении при необходимости спустить курок.

– Какого черта?! – На этот раз в выражении чувств австриец и француз были вполне солидарны.

– Бросьте оружие, – скомандовал я. – Вы оба – наши пленники.

Только сейчас я смог полностью оценить поле боя. Красные с золотом ментики конных егерей, черные с серебром венгерки их противников яркими пятнами темнели на снегу то здесь, то там, окруженные одинаково алыми ареолами крови. Некоторые из лежавших были живы, но требовали срочной медицинской помощи, другие уже не шевелились. Кем бы ни были все эти люди при жизни, цена нашего освобождения казалась мне непомерно высокой.

– Господа, господа! – Всадник поднял карабин стволом вверх. – Не стоит так горячиться. Меня послал ваш друг! Вы свободны!

– Ценное наблюдение, – хмыкнул Лис. – Ну, граф, шо с пленными делать будем?

– Капитану следует оказать помощь и, полагаю, дать свободу. А с этим…

– Господа! – Наш освободитель казался обескураженным. – Французы совсем близко, а большинство моих людей убиты. Если этот щеголь приведет сюда подкрепление, нас возьмут голыми руками!

– А он где-то прав, – охотно согласился Лис. – Капитан Буланже, признайте себя нашим пленником, по дороге мы окажем вам первую помощь. Это, как там его, согласно законам древнего рыцарства.

– И не подумаю, – насмешливо бросил французский офицер.

– Хотелось бы знать почему? – проговорил я.

– А вот почему. – Гвардейский егерь указал стволом на вершину утеса, преграждавшего саням прямоезжую дорогу.

Над ним, сверкая шитьем в лучах полуденного солнца, красовалась дюжина всадников, выцеливающих нас, как охотник – куропатку. Еще несколько мгновений – и другая группа верховых, куда больше первой, вынеслась из унылого, чернеющего голыми ветвями леса.

– Это конфланские гусары, – пояснил с улыбкой на устах Буланже. – И ведет их мой добрый приятель, первый фехтовальщик легкой кавалерии Этьен Жерар.

Французский военный лагерь напоминал огромный муравейник, когда бы вдруг муравьям вздумалось раскраситься во все цвета радуги, сесть на коней и воспользоваться пушками для истребления себе подобных.

Наша попытка уйти от преследования закончилась быстро и плачевно. Стоило многострадальным саням вынести беглецов за утес, как мы нос к носу столкнулись с полусотней гусар, без всякой суеты ждавших появления верной добычи. Ловушка захлопнулась, и жизнерадостные французы с улюлюканьем окружили мрачных пленников, зыркающих глазами во все стороны.

– Итак, вы снова мои пленники, господа! – радостно произнес Огюст Буланже и, покачнувшись, рухнул в снег, теряя сознание.

Конфланские гусары, обступив нас плотной стеной, невольно заставили отбросить всякую надежду спастись бегством. Их взгляды на мой полковничий мундир были недвусмысленны – в уме они делили награду, положенную за пленение вражеского старшего офицера.

Спустя два часа трое пленников в сопровождении бравых кавалеристов – Этьена Жерара и Огюста Буланже с рукой, красовавшейся на живописной черной перевязи, – ступили под свод шатра, над которым развевался флаг маршала Франции.

– О-о, друзья мои! – Хозяин шатра был молод, строен, и когда б не затканный ярким золотом мундир и черные тени, залегшие под глазами, его можно было бы принять скорее за старшего адъютанта, но уж никак не за маршала. – Вы ранены, Огюст?

– Увы, ваше сиятельство, мы попали в засаду, и когда б не Этьен, я бы сейчас, наверно, стоял перед каким-нибудь Маком, а не перед вами.

– Я патрулировал дорогу, господин маршал, когда услышал выстрелы, – пустился в объяснения командир гусарского эскадрона. – К счастью, мои орлы подоспели вовремя.

– Что ж, это замечательно. – Маршал, вероятно, сам в недавнем прошлом лихой кавалерист, широко улыбнулся, топорща усы. – Прекрасный улов! Вы, если не ошибаюсь, полковник богемских стрелков?

– Верно, – подтвердил я.

– Надеюсь, вы расскажете нам много интересного.

– Отнюдь, – честно пообещал я.

– Все так говорят вначале, – продолжал улыбаться француз. – А ваши друзья?

– Маршал! – не имея сил более сдерживаться, начал Лис. – Я вам такое расскажу! Вы тока, главное, записывайте, потому шо я ж потом не вспомню! Весь левый фланг нашего войска составляют жидкокристаллические терминаторы из сплава ртути с фазоплазменным кобальтом. Они в воде не горят, в огне не тонут. По центру пойдут бронеказачьи части на гидросамокатах…

– Мой друг – управляющий имением и не сведущ в военном деле, – вмешался я, останавливая речевые излияния Лиса, грозившие нам мерами, несовместимыми с продолжением успешной деятельности.

– А ваше имя? – теряя интерес к Сергею, задал вопрос нашему «освободителю» нахмурившийся маршал.

– Барон Конрад Вильгельм фон Мюнхгаузен, – щелкая каблуками, представился наш спутник. – Ротмистр брауншвейгских кирасир, командир отряда волонтеров. До сей поры имел счастье воевать против вас.

– О, ответ, достойный воина! – Маршал погладил ус. – Однако красивые слова оставим в стороне. Я хотел бы знать, господин полковник, куда и зачем вы направлялись.

– Уж во всяком случае, не сюда, – хмыкнул я.

– Ваше сиятельство, при нем был обнаружен вот этот пакет. – Буланже вытащил из-за лацкана мундира опечатанный сургучом конверт, подписанный маршалом Колоредо.

– О, это уже недурственно, совсем недурственно. – Сургуч хрустнул под маршальскими пальцами. – Что тут у нас?

– Его поймали какие-то черноризники, – продолжал объяснять раненый конный егерь, – с виду ни дать ни взять – монахи. Даже обращаются друг к другу «брат-брат», но вроде как не монахи, а кто такие – поди разбери! Со мной один из этих черноризцев ехал, так его первым залпом пристрелили. А так они вроде за нас.

– Угу, – не отрываясь от текста, кивнул маршал.

– Капитан, – услышал я в голове Лиса, – ты еще с Елипали не связывался?

– Нет, – нехотя сознался я. – Как представлю себе, что он начнет говорить, когда узнает об очередном нашем пленении, жалею, что вообще изобрели закрытую связь.

– Да-а… — протянул Сергей, – из огня да в полымя! Слушай, а мужика этого, я не ослышался, Мюнхгаузеном зовут?

– Абсолютно точно, – подтвердил я.

– Бред какой-то! Это ж кому скажи: нас пытался освободить барон Мюнхгаузен.

– Занятный документ, – складывая пополам лист с моим назначением, произнес маршал. – Если вас утешит, господин полковник, то смею вас заверить, армии границы в Богемии больше не нужны орудия. И вообще ничего не нужно, так что ваше задание… – Он развел руками.