Высокий крепкий мужчина, да еще и с банковской картой в руке… На пластиковых картах не пишут — «собственность ГУВД». На ней значится непременно название банка, какой-нибудь орел — чем паршивее банк, тем орел больше, и волшебная магнитная лента, дающая право доступа ко всем благам жизни.

— Милый, — сказала девочка, — я тебе нравлюсь?

— Естественно, — и опер выпрямился, как в лифте, пропуская милое создание.

Девица шагнула вперед ровно настолько, чтобы занять образовавшийся просвет в коридоре, и положила ладони на куртку сыщика.

— Кто ты, мой герой?

— Я — твой герой, — занервничал Сидельников. — Спустись вниз, крошка, закажи нам по бокалу «Небесной ванили» за счет Капитана Америка. Я сейчас буду.

— Что-то кажется мне, — засомневалась крошка, — ты не очень похож на Капитана Америку. На капитана похож, на Америку — нет. И одет не так, и мысли свои излагаешь не так.

— Зато ты, — окончательно потерял терпение Сидельников, — и одета, и мысли свои излагаешь так, что очень похожа на то, что мне кажется.

Крошка разочарованно фыркнула и пошла по коридору, как по подиуму. Дождавшись, когда она дойдет до лестницы, сыщик сунул карту в дверную щель и, водя ею как пилкой, отвел в сторону язычок английского замка. Вошел, так же бесшумно прикрыл дверь и выглянул из-за угла.

Номера были маленькие, не больше восьми квадратных метров, и от коридора их отделяло пространство, называемое «прихожей». Она была крошечной, Сидельников испугался, что свет из коридора скользнет по полу и привлечет внимание тех, что находились внутри. Но через несколько секунд, прислушавшись, он понял, что хозяев этого номера отвлечь от дела может разве что ядерный взрыв.

Картина, представшая взору Сидельникова в тот момент, когда он выглянул, ошеломила его сознание и убедила в полном отсутствии у него фантазии при общении с женщинами.

Посреди огромной кровати, занимающей из восьми имеющихся квадратов комнаты метров шесть, стоял на четвереньках мужик. На нем было кожаное седло, в зубах — настоящая конская уздечка, перешитая рукой оригинального кутюрье под конфигурацию человеческой антропометрии. При этом мужчина был гол, как арабский скакун, и задняя часть его и круп были красны и оцарапаны. Причину таких телесных повреждений легкой степени понять было нетрудно, стоило лишь бросить взгляд на снаряжение амазонки, сидящей в седле. Абсолютно голая баба в сапогах со шпорами и арапником в руке прыгала на спине скакуна. Тот подбрасывал зад, и это родео изредка прерывалось ржанием.

Воля бы Сидельникова — он задержался бы до конца феерии. Но ни скакун, ни всадник не подходили под описание капитана ГУВД Гринева, а дело не могло ждать. Выйдя так же, как и вошел, Сидельников тряхнул головой и направился к четвертой по счету двери. Она была открыта — нормальное явление для этого заведения.

Опер вошел, выглянул и поразился примитивизму происходящего. Голый мужик решительно любил голую бабу, лежа на ней. Баба невпопад движениям партнера старательно охала, смотрела из-за его плеча на свои ногти и пыталась аккуратно сковырнуть один отслоившийся. В прихожей на крючке висели пиджак и брюки истосковавшегося по женскому телу фигуранта. Сидельников проник рукой в карман и вытащил бумажник. Долларов в нем было, наверное, под тысячу, рублей — под двадцать тысяч. Документов в бумажнике не обнаружилось, и капитан уложил его на место. В другом кармане нашелся паспорт, и это было кстати. «Евдокименко Петр Павлович, — прочел Сидельников, — так… Сорок пять лет… женат… Дети — Роман, Леонид, Владимир… Краснодарская регистрация…»

И он вышел, снова оставшись незамеченным.

Когда были осмотрены оставшиеся комнаты, к нему присоединился Полянский.

— Гринева там нет, — сказал сыщик ГУВД, подразумевая под «там» офисное и остальные административные помещения. Если верить раскопировке помещения казино, висящей на стене офиса, из непроверенных нами остается лишь бильярдная. Послушай, я тебе должен кое-что сказать…

Сидельников остановился и потянул из кармана сигарету. Чем дольше он смотрел на сумятицу на лице напарника, тем сильнее складывалось подозрение, что знает меньше, чем Полянский.

— В казино Шульгин.

— Шульгин? Они сюда что, на работу ходят, что ли?!

Полянский посмотрел по сторонам:

— Это Шульгин втиснул меня в бригаду Кряжина. Я должен сообщать ему обо всем, что происходит в ходе расследования.

— Я знаю. Все знают.

— Даю слово офицера, что после нашего разговора с Кряжиным я ни разу не доложил Шульгину истинного положения вещей, — признался, надеясь на понимание, сыщик. — Генерал здесь по собственной инициативе. Ты не думаешь сейчас о том, что у «важняка» Кряжина и заместителя Чубасова на подсосе может быть один человек?

Сидельников вдруг потемнел лицом.

— Где он сейчас?

— Я его не видел с того момента, как он вошел перед нами в казино, — признался Полянский.

— Так это был он?! — возмутился Сидельников. — И ты мне ничего не сказал?

— Я испугался, — не замедлив с ответом, сказал Полянский. — Но я ему не звонил, клянусь. Ты сейчас возмущаешься, потому что не Шульгин будет решать твое будущее. А я, например, ничего, кроме как искать и задерживать, в жизни не умею, Сидельников. Наверное, так же как и ты. Толкни я тебя в бок на входе, ты мог повести себя неадекватно, генерал бы нас увидел, и тогда моя участь решилась бы сразу.

Покусав губу, Сидельников бросил взгляд на часы.

— Вот что, мил человек. Звони сейчас Шульгину, сообщи, что Гринев замечен в казино «Эсмеральда», и отключай телефон. Совсем отключай, чтобы он не перезвонил и не озадачил тебя заданием ехать не в казино, а куда-нибудь в гостиницу. Потом объяснишь, что села батарея. Видишь этот номер? Он пуст. Запрись снаружи и не светись в коридорах. Через десять минут я тебя выпущу.

Через две минуты после того, как Полянский зашел в номер, там появились двое.

Опер едва успел заскочить в узкий шкаф.

Сидеть там долго ему не пришлось. В щель было хорошо видно, как крупье из зала карточных игр навалился на официантку, за тридцать секунд сделал то, на что та рассчитывала как минут на пять. Потом оба вышли, захлопнув за собой дверь.

Сидельникову до входа в бильярдную оставалось несколько шагов.

Именно в этот момент там, где-то в дальнем углу, раздался оглушительный выстрел. На какое-то мгновение остановившись, Сидельников рванул из-за пояса «макаров» и с разбегу врезал по двойным створкам ногой.

— Полиция, не двигаться!.. Не двигаться, мать твою!! — среагировал опер на движение мужчины в возрасте, который держал в руке пистолет. — Разожми пальцы! Разожми, сука, иначе башку пробью!!

В бильярдной на полу лежало человек двенадцать и еще шестеро стояло. Все они Сидельникову были знакомы — это они вошли в казино вслед за решительным мужиком. Фамилию его и место работы капитан теперь знал, но сходиться близко с генералом Шульгиным ему ранее не приходилось. Последнее было кстати.