— Я сказал — пистолет урони, — уже тихо, но с угрожающей ноткой в голосе повторил опер. — А остальные продолжают стоять и не сводить с меня глаз. Одно движение или кто-то отведет взгляд — запахнет дымом.

— Назовите себя, — то ли попросил, то ли приказал мужчина, осторожно укладывая на бильярдный стол пистолет.

— Капитан полиции ГУВД Екатеринбурга Сидельников. Уголовный розыск.

— Сидельников?? — Удивление мужчины было велико, опер чувствовал это, однако вынужден был признать, что на лице человека напротив не сыграл ни один мускул. — Значит, ты упираешь ствол в своего начальника. Я — заместитель начальника ГУВД генерал-майор Шульгин. А это — мои подчиненные.

Сидельников это знал. Но капитан играл в пользу Полянского, а тому для «появления» в казино нужно было еще как минимум минут десять. Почему человек из бригады «следователя Генпрокуратуры Кряжина» в «Азов-сити», в то время как должен быть в Екатеринбурге, объяснить можно. Но потом. Сейчас нужно продолжать выглядеть идиотом.

— Тогда у вас должно быть удостоверение. Если это так, я извинюсь, хотя и не за что.

Мужчина медленно, дабы не вводить в искушение беспокойного копа, отвернул полу куртки, так же медленно вытянул из кармана красные корочки и бросил их только после того, как показал, что собирается делать это, а не хватать со стола оружие.

Удостоверение плюхнулось на зеленое сукно и ударилось о бортик рядом с Сидельниковым. Тот, не глядя, прихватил его и поднес к пистолету, направленному на группу стоящих. Так перед ним сразу были и документ, и люди под прицелом. Все шло хорошо и обещало так же закончиться, пока капитан не услышал за спиной:

— Оружие на пол!

Голос был незнаком.

— Это еще один мой подчиненный, — сообщил Шульгин.

— Не слишком ли много продажных мусоров на одну бильярдную? — Рассмотреть удостоверение капитан еще не успел, и это давало ему возможность отыгрывать еще несколько секунд.

И вдруг:

— Убери оружие, Витя!

Вот этот голос был уже почти родным. Это радовало, хотя в душе оставалась досада на то, что кого-то просмотрел и оставил за спиной. В другой ситуации эта ошибка могла оказаться последней.

— Полянский, ты, что ли? — спросил Сидельников. — За тобой никого нет? А то мы так скоро за ворота казино выстроимся.

Через минуту напряжение спало, посыпалась череда объяснений, Сидельников нес околесицу, Полянский ему подыгрывал, а Шульгин, наблюдая за этим, ничего не мог понять.

— Выведите отсюда всех к чертовой матери! — взревел генерал, которого «взяли за дурака» при всеобщем обозрении.

— Я в это казино больше ни ногой, — говорил кто-то, выходя из бильярдной, стараясь не зацепить кого-нибудь из ментов, заполонивших всю комнату.

— Дурдом натуральный, — вторил ему кто-то.

Когда в помещении остались только «свои», Сидельников еще раз делано извинился перед Шульгиным и спросил, что послужило причиной стрельбы.

— Зайди за столы, капитан. Коль скоро ты член следственной бригады следователя Кряжина…

Почувствовав неприятное чувство под ложечкой, опер обогнул ряд столов и вышел в проход у стены.

Сначала он увидел ботинки. Подошва на них была совсем новая, что говорило о недавнем приобретении. Потом Сидельников рассмотрел брючины дорогого костюма.

Он рассматривал тело крепкого молодого человека лет тридцати пяти на вид, одетого в серый костюм.

— Это Гринев.

Сидельников посмотрел на Полянского, словно пытался найти на его лице ответ на какой-то вопрос, потом на Шульгина.

— У него в руке должен быть малокалиберный пистолет, капитан, — правильно понял молчание опера генерал. — Просто я оказался быстрее.

— Да, вы здесь успели.

Не теряя более времени, Сидельников вынул из кармана телефон:

— Прошу прощения, товарищ генерал, но я вынужден доложить о случившемся руководителю следственной бригады.

— Ты на кого работаешь, опер? — зло выдохнул один из людей Шульгина.

Сидельников сделал все, о чем просил Антон. Зло глядя в глаза коллегам, запретил им подходить к телу, обозначил рубеж, за который те не имели право заходить, и когда через четыре с половиной часа в просвете двери появился Копаев с Молибогой, капитан облегченно вздохнул. Теперь дело «важняка»: кого гнать взашей, а кого, наоборот, вводить в «ближний круг» для интимных бесед.

Копаев был открыт, как развернутая газета. Смерть Гринева делала бессмысленным дальнейший камуфляж. Теперь, когда ГУВД по непонятным причинам успевало вперед его, Антон не видел смысла в тратах времени на хитрости.

Шульгин отвалился от стола и отошел к двери, за которой находились его выдворенные из комнаты подчиненные.

— Странно, — сказал Молибога, поднимаясь с колен и с треском стягивая с рук перчатки. Бросив на советника взгляд, который должен был означать, что болтать в присутствии посторонних, коими для него являлись все, кроме Кряжина, он не намерен, криминалист попросил у Сидельникова сигарету.

— Объясните, генерал, — решив дождаться лучших времен для беседы с многословным Молибогой, заговорил Копаев. — Как могло оказаться так, что вы применили оружие на поражение по безоружному? Более того — по безоружному подчиненному. Только не говорите, что следуете новым веяниям своего руководства беспощадно бороться с оборотнями.

— Вот вы говорите — безоружному подчиненному, — Шульгин прошелся от двери до трупа и кивнул на лежащего под столом Гринева. — А ведь в руке его был пистолет. Это готовы подтвердить все, кто стоял рядом со мной.

— Кто бы сомневался, — ехидно заметил Копаев. — Тогда вам придется объяснить, где его оружие.

Шульгин покусал губу. Видимо, ответ на этот вопрос он искал с той самой секунды, когда нажал на спуск. Между тем окна были закрыты (версия о том, как Гринев взмахнул рукой и оружие улетело в форточку, где его подобрали мальчишки и унесли), щелей в полу не было (версия о том, как оружие провалилось в межстенное пространство, а оттуда — в канализацию), и каждый, кто выходил из комнаты, был осмотрен от носков до воротников рубашек (версия о том, как оружие похитили посетители).

— Кстати, мне не дает покоя еще один вопрос, — Копаев приложил палец к губам и подошел вплотную к генералу. Теперь оба легко могли по запаху определить марку жвачек, которые жевали. — Зачем оперуполномоченному ГУВД Гриневу, едва завидев своего непосредственного начальника, стрелять?

— Если бы ваша совесть была нечиста, вы поступили бы так же, — глядя в глаза следователю, пояснил Шульгин.

— То есть, — оторвав от губ палец, советник чуть наклонил его в сторону генерала, — вы наверняка знаете, что это Гринев убил сотрудника ФСБ, работавшего под прикрытием таксистом?