– Келл, – оторвался от монитора, в котором так и не осела пыль, Кидди. – Покажите-ка мне еще раз его проход по коридору.

Оператор, взглянув на поджавшего губы Котчери, кивнул, и через секунду Макки вновь брел коридором спецблока.

– Келл, – попросил Кидди. – Сделайте крупнее ноги. Еще крупнее. Ступни. Ну как? – Кидди обернулся к Котчери. – Ползет ваша компрессия, Котчери. Смотрите-ка, он ведь не по пыли идет, по бетонным плитам. А ноги вязнут, словно в лунной пыли. По щиколотку в камень уходит. Вот только отпечатков не остается. И на улице то же самое было, когда он по твердому грунту ходил. И табуретка у него под ногами не просто так растворилась. Сбой в программе, Котчери.

– Надеюсь, вы понимаете, Гипмор, что испытания еще не закончены и в их процессе могут возникнуть легко устранимые накладки? – прошипел Котчери.

– Я все понимаю, – твердо сказал Кидди. – Но могу стать непонятливым, если Макки не выберется из капсулы живым. Или психосоматика ваша ему не помешает?

– Я мог бы там отрезать ему голову, – сухо бросил Котчери. – И закопать ее, а тело скормить виртуальным гадам, которых бы запустил в компрессию специально для этого случая! И все равно Макки вышел бы из капсулы живым и здоровым!

– Ловлю на слове, – серьезным тоном ответил Кидди. – Насчет живым и здоровым – ловлю на слове. Остальное – лишнее!

32

– Значит, Макки, – пробормотал Кидди, вспомнив, как тот вылез из капсулы, заторможенный, словно принял десятикратную порцию успокаивающего. Так он и не отошел в полной мере от пережитого, даже когда грузился в стандартной зеленой робе отбывшего срок в приземистый лунолет. Или он на самом деле стал другим человеком? Как бы он, Кидди, сам перенес несколько лет в тех зданиях на фоне недоходимых гор? Полное одиночество. Ни одного живого существа, даже мушки. Звуки-то там какие-нибудь кроме собственных шагов были? Ветер? Уже и не помнит. А не повесился бы и он, Кидди Гипмор, после отбоя памяти от полного одиночества, к тому же если бы камень проваливался у него под ногами? Черт, черт, черт! Какой же бред он несет! Его-то зачем погружать в компрессию?

– Джеф! – крикнул Кидди.

«Что-то слишком много событий произошло за последние сутки», – подумал Кидди, глядя, как слуга опустил на плиты ручку уборщика и мерным шагом направился к новоявленному хозяину. Моника, Миха, отец, Хаменбер, Стиай. Отдохнуть бы сначала. Точно так, как удалось это сделать после ухода Стиая, проплыть в этом удивительном пятидесятиметровом бассейне энергичными гребками около трех километров, обследовать небольшой, но роскошный дом, похозяйничать на кухне и даже самостоятельно соорудить что-то вроде омлета с хлебными палочками. Интересно, как бы смотрелась в этом бассейне Магда? А в комнате? Как бы она смотрелась в комнате Сиф, в точной копии комнаты Сиф?

– Кидди Гипмор?

Джеф остановился в трех шагах от нового хозяина и выжидательно замер. Кидди вспомнил орга, который изображал швейцара у входа в башню опекуна. Тот выглядел точно так же, только одет был не в стандартный синий костюм, а в роскошную форму гвардейца Госсовета с нарочито увеличенными кокардами и знаками отличия, на которых государственный герб был заменен гербом опекунства – голубым человеческим глазом. Того орга клерки опекунства прозвали Тук, потому что у него начинали дрожать и постукивать друг о друга пальцы на правой руке, стоило поставить его в тупик. Особенно, когда Кидди опаздывал на смену, да и еще не имел на руке чиппера.

– Кто вы? – частенько под этот стук пытался разрешить очередную проблему Тук. – У вас сетчатка глаза Кидди Гипмора, но я не вижу чиппера. Кто вы, человек?

Джеф был схож с Туком лицом как две капли воды, выражение трудолюбивой внимательности оказалось единственным нераздражающим вариантом внешности для оргов, да вот только сами механические люди так и остались вывихом вкуса – причудой богатых потребителей или рекламными ходами крупных компаний. Смысла в их производстве не было никакого.

– Кидди Гипмор? – все так же участливо повторил Джеф.

Голос Джефа был стандартным, легким баритоном, лицо стандартным, покрытым обычным биопластиком, взгляд голубых глаз – стандартным. «Нет у Стиая детей, – подумал Кидди. – Были бы дети, сейчас бы эта кукла щеголяла татуировками, да и одежда уж точно отличалась бы от каталожного комбинезона. Наверное, и хвост бы прицепили трудяге».

– Кидди Гипмор? – вновь подал голос Джеф, затем развернулся, но тут же остановился от оклика хозяина.

– Ты что хотел от меня, Джеф?

Джеф медленно развернулся, замер, затем прощелкал почти недоуменное:

– Джеф выполняет программу уборки территории усадьбы.

– Что ты хотел, Джеф?

Орг вновь выдержал паузу, склонился в легком поклоне.

– Джеф может выполнить завтрак, приготовить постель. Программа велика. Джеф может…

– А отвечать на вопросы Джеф может? – спросил Кидди, испытывая странное чувство неудобства, что он сидит перед стоящим оргом.

– Джеф должен выполнять указания хозяина, – отчеканил орг. – Джеф может отвечать на вопросы хозяина… когда может отвечать.

– А когда Джеф может отвечать? – спросил Кидди.

– Когда Джеф имеет информацию.

– Хорошо. – Кидди задумался на мгновение. – Джеф, здесь есть поблизости парковочная площадка? Как мне добраться до города?

– Парковочная площадка в поселке есть, – невозмутимо ответил орг. – Купе на парковочной площадке нет. Хозяин может вызвать купе прямо к дому. Хозяин не должен вызывать купе прямо к дому. В ангаре за домом есть купе.

– Замечательно, – удивленно кивнул Кидди и подумал: «Стиай действительно неплохо устроился, если, кроме собственного небольшого озера возле дома, оплачивает еще и лицензию на частное купе. Тебе нечего тут делать, Кидди. Неделя – и только тебя тут и видели. А жаль, я мог бы привыкнуть…»

– Иди, Джеф, – обратился он к замершему в ожидании оргу, но, едва тот развернулся и сделал шаг, скомандовал: – Отключись!

Орг вновь отключился мгновенно. Он уже переносил вес на выставленную ногу, поэтому упал вперед, подвернув под себя руку и с треском ударившись лицом о камень.

– Ну что ж ты так? – покачал головой Кидди, подошел к оргу и с трудом перевернул его на спину.

Глаза механизма были открыты, но подернуты матовой пленкой. Бровь и скула оказались рассечены, нос вмят внутрь. В разрывах ткани пенилась белесая жидкость.

– Красавчик, – вздохнул Кидди. – А ведь Сти по-прежнему ничего не делает, не подумав. Вот только не с руки мне нырять за тобой в бассейн. Не рассчитан ты, выходит, на экстренное отключение? Ладно. Посмотрим, чем нас могут удивить прошедшие восемь лет.

Быстрыми движениями Кидди освободил застежки комбинезона, помял в руках странную, тяжелую ткань, аккуратно распустил вдоль ребристый замок. Тело Джефа внешне ничем не отличалось от тела мужчины средних лет, вот только продавить его было невозможно – словно под слоем тонкого пластика телесного цвета скрывался монолит.