– Тогда, может…

– Да ничего не может! Что тебе не ясно? У мужика нормальная семья, дети… ну да, вероятно, они поссорились, теперь вот помирились!

– Помирились… Но он же мне звонил… Говорит, что любит.

– А если любит, то почему Новый год не с тобой? – усмехнулась Жанна. – Вот если Темка меня любит, так он… Прости… Ну ты же должна понимать!

– Он сказал, что у него командировка, – еле слышно пробормотала Марина.

Жанна уже раскладывала пельмени по тарелкам.

– Господи, ну почему ты такая глупая? Какая командировка? Вся страна пьет! И пить две недели будет! Командировка! Кому ты веришь? Мужикам? Я от наивности поседею скоро, честное слово.

Марина не могла себе найти места. Уж скорее бы Жанка ушла, что ли!

– Ты ешь давай быстрее! – не выдержала она.

– А ты торопишься, что ли? – подняла на нее удивленные глаза сестра, но тут же тон ее стал жалостливым: – А, понимаю… хочешь остаться одна и нареветься вдоволь. Только поешь сначала, а то аппетит пропадет, а тебе худеть уже некуда, и так – ни кожи, ни ро… куда это меня опять заносит… Марин, ну поешь!

– Иди уже! Тебя Темочка ждет!

– Пусть ждет. Это я у него команду на выдержку тренирую – «Сидеть!». Слушай, а поедем в ресторан? А то у меня так башка болит после вчерашнего. Шампанского закажем. Музыку послушаем.

– Жанна, у тебя еще три пельменя осталось, ты их доедать будешь?

Сестрица доела пельмени и нехотя поднялась.

– Если хочешь, останусь, утешать тебя буду, – зевнула она. – Кстати, сегодня по телику передачи хорошие. Рекомендую.

– Иди уже!

После ухода Жанны Маринка долго смотрела на телефон, боролась с собой и все же не выдержала – позвонила.

– Я сейчас перезвоню, – сразу же отозвался Корнеев.

Теперь она поняла, что ее настораживало, – в трубке Льва слышались подростковые голоса, а не голоса каких-нибудь партнеров по бизнесу. Именно – мальчика лет шестнадцати и девочки лет двенадцати. Значит, Жанка не соврала. А Маринка так надеялась! Понимала, что на сей раз сестра не врет, и все же… надеялась.

Он перезвонил минут через десять. Марина посмотрела на номер, который высветился, и не стала отвечать. Она не знала, что ему сказать, о чем спросить и как дальше слушать эту ложь.

Весь вечер она говорила сама с собой, пытаясь найти всему объяснение, и не могла. Хотела что-то сама придумать и всегда приходила только к одному выводу – он женат, у него семья, жена, дети, и их он не собирается менять ни на какую Маринку.

Она заснула только под утро… и почти сразу же ее разбудил звонок в двери.

Сонная, она натянула халат, неторопливо прошла к двери. Корнеев влетел, точно вихрь. Прижал ее, теплую, к своей холодной дубленке.

– Маринка-а! Как я соскучился! Если бы ты знала!! Просыпайся же скорее, ну!

– Подожди, – чуть отстранилась Марина. – Я… ты проходи, я сейчас…

Она юркнула в ванную, включила воду и принялась с силой тереть щеки. Она не могла ему не верить… и верить тоже. И что делать, не знала. Так хотелось обнять, прижаться… Но как прижаться, если сжигает обида? И ведь… и ведь он… как будто ничего и не было…

Маринка привела себя в порядок, даже накрасилась, потому что никак не могла собраться с силами и выйти.

Он уже крутился в кухне, шумел чайник, а его дубленка валялась на полу.

– Ну, наконец-то! – выдохнул Корнеев, когда Маринка появилась в дверях. – Я уж думал, ты досыпать пошла. Марин, ты чего такая?

– Я обычная, – пожала плечами она. – Про себя расскажи. Как командировка?

Корнеев как-то сразу сник, сел и пробормотал:

– Я, Марин, не был в кома…

– Потому что ты был с женой и детьми, – горько усмехнулась она. – Не понимаю, к чему весь этот театр с командировками? Я похожа на дуру?

Он поморщился, как от зубной боли.

– Марин, ты не похожа, это я сейчас… как полный идиот…

– Потому что я узнала? Раньше ты был умником, тебе все прекрасно удавалось, а сейчас…

– Да что удавалось-то? – тихо спросил Корнеев, но не выдержал и заговорил горячо и громко: – Марина, мы в разводе уже пять лет! У Ирины своя жизнь, она нашла себе человека, но только об этом не знает моя мать! Она живет в соседнем городе, у нее больное сердце, Ирину она любит, в Сашке с Олей души не чает. У нее больше никого нет. И больше всего на свете она боится, что наша семья рухнет. Мы пять лет каждый Новый год ездим ее поздравлять, большое спасибо Ирине. Она соглашается, а ведь у нее тоже своя личная жизнь.

– Я бесконечно счастлива! Так и езди! Я только не понимаю, ко мне-то зачем вернулся? Я для тебя кто, девочка на час? День? Месяц?

– Ну что ты говоришь?

– А ты? Я думала, что у нас с тобой… будущее есть! – уже всхлипывала Маринка. – Я же…

– Я тоже так думаю! – потянулся к ней Корнеев, но она отстранилась.

– Да? И ездишь к матери со своей женой? Я же хотела не просто так! Не просто… на ночь! Я семью хотела!

– У нас все будет! И семья, и дети! Почему ты мне не веришь?

– Да?! А куда ты нас с детьми от мамы будешь прятать? Под кровать? У твоей мамы сердце, а у моей? А если бы она тебя увидела?

– Я специально взял ей путевку на это время.

– Замечательно! А Жанне? А мне? А соседям? Мы все продумали! А нас все равно застукали!

– Марина…

– А ты знаешь, я поняла, почему ты не повез меня к своей маме. Потому что ты сам еще ничего толком не решил. Ты не уверен, что я тебе подхожу. Ты же еще сомневался, правда? Ну, случилась у вас с женой ссора, одному хреново, а тут… Марина! Эдакий анальгинчик от головной боли. А ты для меня тоже… анальгин! Ты же слышал, у меня с мужем нелады были. А тут ты… подвернулся… А теперь я…

Он не выдержал, вскочил и тряхнул ее за плечи:

– Маринка! Что ты несешь? Какой анальгин? Да твой муж мизинца твоего не стоит!

– Отцепись! – крикнула она, с силой дернув плечом. – Не твое дело! И вообще! Не лезь в наши отношения! Ты, что ли, стоишь? Бабник! Врун! Маменькин сынок! Неудачник! Иди к своей жене, а я… а ко мне… ко мне мой муж приедет!

– Куда он приедет? Они сейчас с Жанкой, наверное.

– Да он уже приехал! – отчаянно врала Маринка. – Он только в магазин вышел! Мне за минералкой! Не веришь, да? Ха! Да я сейчас…

Маринка схватила телефон и стала набирать номер Артемия.

– Не смей, слышишь? – проговорил Корнеев. – Не смей унижаться!

– Иди, командуй своей женой, ясно?! Алло, Темочка. Ну ты где застрял-то? Я жду-жду…