Дверь за их спинами оглушительно хлопнула. Вайолет и Мальчик остались одни на Уикхем-террас.

– Мальчик, это была она, я тебе клянусь, она! – всхлипнула Вайолет, когда они дошли до угла.

И тут опять раздался грохот. Вайолет с Мальчиком обернулись и увидели Уильяма Арчера у порога его дома. Ночная темнота скрывала его лицо.

– Вайолет, повтори! – крикнул он.

Вайолет взглянула на Мальчика; тот уже тянул её к Уильяму.

– Скажи ему, – шепнул он.

– М-м… У неё зелёные глаза.

– Дальше.

– Про медальон? У неё золотой медальон.

– Вернитесь-ка, – сказал Уильям и скрылся за дверью лавки.

Вайолет посмотрела на Мальчика. Он только пожал плечами, и они молча пошли в обратном направлении.

Уильям Арчер сидел у окна. Дети заняли прежние места у стола. Некоторое время продолжалось молчание. Уильям крутил золотое обручальное кольцо на своём мизинце.

– Ты сказала, она не выпускала медальон всё время, пока ты была с ней?

Уильям смотрел на Вайолет в упор. Она кивнула.

– Да. Она постоянно потирала его пальцами. Я обратила внимание, потому что медальон очень красивый.

Глаза Уильяма блеснули, и он опустил лицо в ладони.

Вайолет посмотрела на Мальчика. Он выглядел таким же потрясённым, как она сама. Она хотела что-то сказать, но Мальчик мотнул головой, и Вайолет сдержалась. Через некоторое время Уильям продолжил свою историю:

– Этот медальон подарил ей я. Изумруды – как знак любви и надежды. Мы много времени проводили в разлуке и, естественно, иногда ссорились. Разлучались мы из-за меня. Я старался найти поддержку в противостоянии с братьями и мало бывал дома. Сумасшедший крестовый поход, сказала однажды Макула. Она не хотела, чтобы я этим занимался. Тогда никто из нас толком не понимал, чтó происходит. Мы знали, что люди слепнут, и я подозревал, что к этому каким-то образом причастны братья. Но это всё. Иногда мне кажется, Макула считала, что я схожу с ума. В каком-то смысле она была права, эти события пожирали меня. Медальон был символом мира. Я подарил его Макуле на годовщину свадьбы. Дело было в канун Нового года двенадцать лет назад. В самом начале следующего года братья посадили меня под замок, и я больше не видел Макулу. В ту нашу годовщину мы в последний раз смеялись вместе.

Уильям постарался сдержать слёзы.

– Простите, – пробормотал Мальчик. – Мы не должны были приходить.

– Нет, Мальчик. Это я должен просить прощения. Просто я так давно не говорил о Макуле, но я думаю о ней каждый день. Когда ты, Вайолет, упомянула о медальоне, я сразу понял, что ты действительно видела её, – Уильям поднял голову; его руки дрожали. – Как она живёт?

– Она в порядке, – ответила Вайолет. – Она помогла мне. Укрыла от Дозорных. Я спросила, хочет ли она бежать, но она сказала, что у неё ничего не осталось. По-моему, ей было страшно.

– И она всё время прикасалась к медальону?

Вайолет кивнула.

– Может быть, она тоже думает обо мне, – Уильям осторожно улыбнулся. – Как она выглядела? Она здорова?

– Да, выглядела здоровой, – сказала Вайолет, – но только счастливой она мне не показалась.

Уильям встал и прошёлся по комнате. Печаль ушла с его лица. Его губы сжались, взгляд метался из стороны в сторону. Он усиленно размышлял.

– Они сказали, что Макула умерла! – выкрикнул он со злостью. Краска прилила к его щекам.

Он прошёл к столу. Его рука сжалась в кулак с такой силой, что побелели костяшки, кулак резко опустился на деревянную поверхность. Подскочило всё, в том числе и Вайолет с Мальчиком.

– Мой братья! – зарычал Уильям. – Больше им не придётся выпускать очки!

Он подошёл к шкафу и достал оттуда блокнот и карандаш.

– Теперь расскажите мне всё, что вам известно. Мне нужны все подробности, – сказал он, садясь за стол.

Вайолет улыбнулась сначала Мальчику, а потом Уильяму.

– Я говорила Мальчику: нам лишь нужно вернуть вам мужество.

Вайолет и Мальчик с пылом приступили к рассказу. Начали они с самого начала, с того вечера, когда Вайолет и её родители прибыли в Идеал, и девочка выпила первую чашку чая; далее пошла речь о метаморфозах мамы, исчезновении папы, появлении Мальчика, очках в деревянной оправе, Ничейной земле, Дозорных, Опустошителях, туннеле, Предместье Призраков, Макуле, глазах. Вайолет с жаром поведала о том, как наконец обнаружила папу и как они с Мальчиком заметили Рефантазиатор.

Уильям прерывал повествование вопросами. Он побуждал ребят припоминать все мелочи. Когда история была окончена, оказалось, что рассказчики предельно вымотаны.

Мальчик зевнул и потёр лоб.

– Мне ещё никогда не приходилось так сильно напрягать мозги.

– Теперь нужно записать всё это на бумаге. Мои братья – искусные противники, и нельзя вступать в бой с ними без основательной подготовки.

Глаза Вайолет полезли на лоб.

– Мы собираемся в бой?

– Да, – Уильям улыбнулся. – Мы должны вызвать безумие и хаос. Мои братья не будут знать, откуда сыплются удары. Я очень долго жалел себя, но вы открыли мне глаза. Теперь я вижу смысл. Я не могу сидеть и ждать, пока кто-то другой даст отпор этим двоим. Я сам обязан это сделать. Ждать – выбор труса. Я должен драться за то, чего хочу.

– Вот я хочу, чтобы мои родные вернулись, – заявила Вайолет, выпрямив спину.

– Я тоже, – согласился Уильям.

Мальчик молчал, хотя явно нервничал. Вайолет покраснела и захотела пошутить:

– Мальчик, представь, когда я опять буду с мамой и папой, ты от меня избавишься.

Мальчик улыбнулся, но вышло у него неубедительно. Уильям отодвинулся от стола.

– Похоже, мои братья устроили штаб в Предместье Призраков, – снова заговорил он. – Я с самого начала не мог вычислить, где их база. Наверное, многочисленные истории про нечисть и привидения увели моё внимание от предместья. Я был там лишь раз – незадолго до смерти отца Макулы. Как вы думаете, сможете нарисовать карту и точно обозначить, где что расположено: грядки с глазами, Макула, Дозорные – в общем, всё?

– И где держат моего папу, – добавила Вайолет.

– Да, Вайолет, конечно, – сказал Уильям, встал и удалился в тёмный угол комнаты, что-то бормоча про себя.

Вайолет и Мальчик заспорили о числе строений в предместье, когда Уильям присоединился к ним у стола. Он притащил какие-то непонятные приборы, кипу бумаги и банку с вязкой жидкостью, из которой торчало растение-глаз.

– У-уй! – поёжилась Вайолет, когда банка оказалась перед ней. – Какая же гадость! Маленькие всё-таки выглядели не так мерзко.