– Что же случилось потом? – поинтересовалась Вайолет.

– Мои братья постарались, – кулак Уильяма сжался над раскрытой страницей. – У них всегда были большие планы. Они идеально вели себя и в школе, и дома, но считали, что их недооценивают и товарищи, и учителя, и даже наша мама. С другой стороны, я идеальным не был, а был кем-то вроде шута горохового. Я заводил множество друзей, мама во мне души не чаяла. Не то чтобы она не любила близнецов, это не так, но меня она защищала с пеной у рта, уж не знаю почему. Может, от братьев защищала, я её даже не спрашивал. Как бы то ни было, искра ревности в моих братьях разгорелась.

– Потому что вы были любимцем? – уточнила Вайолет.

Уильям кивнул.

– Я не был идеалом, но я был магнитом. Близнецов это доводило до белого каления. Они не могли понять, как это я вечно отстаю в школе, нарушаю все правила и всё же притягиваю к себе людей. Они же получали только отличные оценки, никогда не плыли против течения, были образцом идеальности, и всё-таки люди их недолюбливали. Как бы они ни старались, им не удавалось настроить мать против меня. Их снедали эти чувства, недовольство росло. А потом в городе появилась Макула.

– Она красивая, – заметила Вайолет, рассматривая снимок.

– Она была редкой птицей в Адеквате. Её отец вёл стройку в предместье, в твоём Предместье Призраков, – он кивнул Мальчику. – Макула не собиралась оставаться здесь надолго, но её отец трагически погиб. Я вам об этом говорил. И ей некуда было податься. Мама приняла её в наш дом, и мы её немедленно полюбили. Мы все. Собственно говоря, все молодые мужчины в Адеквате были влюблены в Макулу Ремниз. Чего только ни выдумывали мои братья, чтобы завоевать её сердце. Джордж посылал ей цветы, Эдвард посвящал стихи – ничто из этого не действовало. Я был слишком скромным, я и подумать не мог, что понравлюсь ей. Как ни странно, победило бездействие. Таковы женщины.

Уильям улыбнулся Мальчику, и тот покраснел.

– Мы полюбили друг друга. Такой исход, вкупе со всем прочим, подкосил моих братьев; во всяком случае, в то время мне так казалось. С тех пор они объединили свои усилия, чтобы от меня избавиться. От меня и от всего, что не вписывалось в их картину идеального мира.

– Тогда-то они и изобрели чай! – догадалась Вайолет.

– В моё время, ещё до чая, были капли.

– Значит, они травили людей, люди слепли и обращались к Арчерам за помощью. Арчеры снабжали их очками и похищали их воображение, чтобы властвовать над ними. Они обрекали людей на страдания по своему капризу, только чтобы всё вокруг стало идеальным? – гневно подытожил Мальчик.

– Я бы сам не сформулировал лучше, – Уильям вздохнул. – Вот так Адекват превратился в Идеал. Мало-помалу мои братья изменяли город. И достигли того, чего хотели. Они приобрели в Идеале власть и даже заслужили симпатии горожан, а тех, кто новому порядку не соответствовал, отправляли в ссылку в Ничейную землю под безжалостный надзор Дозорных. Отсюда можно добросить камень до тех мест, где наши друзья и близкие ведут обычную жизнь и даже не догадываются, что мы всё ещё существуем. Вот самая жестокая часть всей этой истории. Если бы нас заперли где-нибудь далеко от родных мест, наверное, нам было бы легче. Но мне кажется, моим братья нравится именно такое положение дел. Они всегда были жестокими.

– Это ужасно, – проговорила Вайолет. – Как можно желать людям таких страданий?

Уильям покачал головой.

– Когда меня поймали на том, что я доставлял в Идеал очки, меня посадили под замок на несколько лет. Не позволяли выходить на улицу. Даже ограниченные возможности Ничейной земли были мне недоступны. У меня отняли жизнь, – голос Уильяма задрожал. – Они выпустили меня, лишь когда решили, что я достаточно сломлен и буду тише воды, ниже травы. Так я себя и веду. Когда меня держали под замком, я мог хотя бы говорить себе, что предприму что-нибудь, когда выйду на свободу. А теперь я просто мирюсь с реальностью, как и все, кто здесь живёт. Прячусь в этой лавке. Удивительно, что жизнь в тех формах, которые она принимает, проходит за этими стенами, а здесь, в Ничейной земле, мы все лишь существуем. Я лишь существую. Это не назвать жизнью.

Уильям поднялся, подошёл к шкафу у стены, достал оттуда чёрно-белый фотопортрет и вернулся к столу.

– Вот она.

– Какая всё-таки красивая, – восхищённо произнесла Вайолет.

– Была, – поправил Уильям едва слышно. – Она покинула Идеал. Встретила другого человека, как мне сказал Джордж. И они погибли во время медового месяца. Полетели на воздушном шаре, и произошёл взрыв.

– Ох, – со смешком произнесла Вайолет.

Уильям оторвал взгляд от фотографии.

– Тебе смешно?

– Нет, но эта история Джорджа… Вот бы не подумала, что у него есть воображение. Я считала, он его только хранит в банках.

Мальчик наклонился к ней через стол и яростно зашипел:

– Вайолет, может, не надо? Я не уверен, что стоит ему говорить!

– О чём? – спросил Уильям, глядя на Вайолет.

– Понимаете, – заговорила она, – Макула едва ли летала на воздушном шаре или была с другим человеком.

Уильям рывком отодвинулся от стола.

– Что ты хочешь этим сказать?

Вайолет улыбнулась.

– Я видела Макулу. Познакомилась с ней прошлой ночью в Предместье Призраков.

Уильям не отрываясь смотрел на Вайолет, и его лицо становилось мертвенно бледным. Очень медленным движением он отложил снимок в сторону, после чего, не говоря ни слова, встал и скрылся в тени, там, где находилась его контора.

– Вайолет, не надо было нам сюда приходить, – зашептал, наклоняясь над столом, Мальчик. – Я прошу тебя, давай уйдём. По-моему, он нам не рад.

Вайолет не успела ответить: хлопнула дверь, и из тени выступил Уильям Арчер. Он подошёл к столу и резко опустил на него какой-то предмет. Золотое кольцо прокатилось по поверхности стола, остановилось и упало.

– Её обручальное кольцо. Снято с её пальца после её смерти, – холодно сказал он. – А теперь покиньте этот дом. Я потерял остатки терпения.

Вайолет взяла в руки тонкое золотое кольцо и прочитала надпись на внутренней поверхности:

– Но… – начала она.

В воздухе повисло сомнение.

Мальчик быстро поднялся с места и схватил её за руку.

– Идём. Мы должны уйти. Извините, мистер Арчер. Мы не хотели…

– Её глаза! – внезапно выпалила Вайолет. – У неё зелёные глаза. Ярко-зелёные, как трава.

Уильям Арчер подошёл к двери и распахнул её.

– И на ней был медальон, – бормотала она, а Мальчик тащил её на улицу, – золотой, с зелёными камнями. Она почти не выпускала его из рук всё то время, пока я была у неё.