– Ни капельки.

– Ну тогда сходи с тарелкой, как бедный родственник.

– Эгоист, – прогудел Стас и пошел к стойке.

В заключение завтрака Леня взял еще чашку кофе. Закурил. Стас присоединился, удовлетворенно откинувшись на спинку стула, причем под ним что-то подозрительно заскрипело. Илга пила сок.

– Какие планы? – спросил Стас.

– Я должна побывать в клинике, – ответила Илга, – зайду на минуту к доктору Романову, потом увижусь с Олей. И свободна.

– Мы будем ждать тебя у Оли в палате.

– А потом куда? – задал вопрос Леня. – Ты как-то говорил, что с Илгой мы должны поехать на Банхов.

– Я все вам скажу, – ответил Стас, – у меня имеется план. Один, но очень хороший.

– Таинственно, – заметил Леня.

– Это на него похоже, – засмеялась Илга.

Такси довезло их прямо на Вокзальную улицу. Все вышли и двинулись вдоль витрин. Стас замедлил шаги и остановился у ярко оформленной витрины ювелирного магазина.

– Зайдем, – предложил Стас.

– Да ты что, Стас, – засмеялась Илга, – это один из самых дорогих магазинов в Европе.

– Не может быть, – загудел Стас. – Самые дорогие магазины у меня. А этот так, средней руки.

– Я правду говорю, – продолжала смеяться Илга и потянула ребят прочь от входа. – Это эталон богатства. Здесь покупают драгоценности кинозвезды и принцессы.

– Ну да? – Стас продолжал удивляться, но твердо подталкивал их внутрь. – А с виду жалкая лавчонка. Давайте посмотрим все же. Может, подберем здесь какую-нибудь безделушку.

В витринах сияли, переливаясь под светом ламп, блестели и сверкали драгоценности: кулоны, кольца, гарнитуры. К ним направилась элегантная продавщица. Она уже готова была начать обслуживание покупателей, но в этот момент из кресла неподалеку от входа поднялся пожилой господин в черной шелковой шапочке. Он, без сомнения, слышал выступление Стаса про жалкую лавчонку. Властным движением он отослал продавщицу и спросил, выговаривая слова с заметным одесским произношением:

– Вы из России?

– Оттуда, – ответил Стас, – но как вы догадались?

– Это было трудно, – улыбнулся мужчина, – но, знаете ли, жизненный опыт. Позвольте поинтересоваться: вы евреи?

– Не совсем, – ответил Стас, обходя скользкий вопрос, – она, – и он показал на Илгу, – датчанка.

– О! – удивился мужчина. – Но вы очень хорошо говорите по-русски.

– Я врач, – ответила Илга, – и проходила в России стажировку. Кроме того, мне часто приходится ездить туда на консультации.

– Понимаю. Хорошо. Перейдем к делу. Что бы вы хотели посмотреть? Я имею честь держать немного товара в этой жалкой лавчонке.

– Что-нибудь не очень дорогое для нашей прелестной спутницы. – Стас нисколько не смутился. – Что-нибудь красивое, скажем, на пальчик.

– На пальчик? Что ж, давайте пройдем к этой витрине.

Они подошли к витрине, а две девушки услужливо подняли ее стеклянную крышку.

– Видите ли, – продолжал Стас, – эта очаровательная дама хочет вскоре стать мамой, и думается, что бриллиантик на пальчике будет способствовать нормальному течению беременности.

– Бесспорно, – согласился мужчина, – вот здесь мы имеем кое-что для пальчиков по цене от двух до пяти тысяч. Это вас устроит.

– Ну, – укоризненно протянул Стас, – не настолько же недорогое.

И Стас покрутил пальцами около своего лица. Удивительно, но хозяин и Стас понимали друг друга с полуслова.

– Тогда позвольте показать вам другую витрину. Пройдите сюда. – Он поднял бронированное стекло, вынул из держателя прелестное кольцо, на котором сверкал необычайной красоты бриллиант в окружении более мелких камней, покоящихся в золотых розетках. – Позвольте вашу руку мадам.

Илга рассматривала кольцо на своей руке, прижавшись к Стасу. Леня подумал, что сейчас для нее во всем мире существовали только Стас и кольцо. Мужчина выдержал паузу и назвал цену.

– О Боже! – воскликнула Илга, переводя глаза с кольца на Стаса.

– А знаешь, – заметил Леня, посмотрев на друга, – мне нравятся эти четыре девятки после двойки.

– Да, – подтвердил тот, – я тоже нахожу в этом что-то утонченное.

– Но теперь мы должны обсудить разумные скидки, – сказал Леня, обращаясь к хозяину.

– Что вы имеете в виду под разумными? – спросил тот.

– Я имею в виду, – Леня задумался, – пятнадцать процентов. Скидка, которую я предлагаю, не слишком велика, но, согласитесь, надо же оставить ему немного денег, – он показал на Стаса, – хотя бы на завтрак. Он у нас крупный мальчик.

Хозяин задумчиво пожевал губами, затем бережно дотронулся пальцами до своей шапочки и произнес:

– Вы удивительно практичный молодой человек.

– Жизненный опыт, как вы недавно сказали, – ответил Леня.

– Ну что ж. Я соглашусь с вами. Вы мне доставили удовольствие. Пусть будет пятнадцать процентов. Как вы будете платить?

– Карточкой, – прогудел Стас.

– Хорошо. Вы должны знать, что без ограничения срока вы можете вернуть это кольцо для обмена на другое изделие либо для продажи. В последнем случае сумма будет несколько меньше.

– Понятное дело, – сказал Стас.

– Пока нам подготовят сертификат и необходимую документацию, приглашаю в свой кабинет. Там я угощу вас вином, которого, смею утверждать, вам никогда не приходилось пробовать.

В это время Илга шептала Стасу страстные слова про то, что он делает такие глупости, что такие деньги, что она не посмеет принять такой подарок. Стас вместо ответа обнял ее и ласково прикрыл ей рот. А хозяин продолжал говорить:

– Это вино, безусловно, подойдет и для вашей дамы. Я уверен, она высоко оценит его. Я угощу вас хересом, который делают в одном маленьком кибуце в Израиле. Там совсем крохотный виноградник, из которого приготовляют этот необычный херес. Вы его никогда не пробовали. Почему я так уверенно говорю? – продолжал речь хозяин магазина, вводя их в свой кабинет. – Потому что я скупаю весь урожай.

В кабинете у окна, выходящего на вокзальную улицу, уже был накрыт низкий столик. На нем стояли широкие серебряные чаши. Рядом располагались несколько тонких серебряных блюдец с хрустящим, рассыпчатым даже на вид печеньем. Впрочем, как впоследствии оказалось, вид их нисколько не обманул ожидания.

Хозяин достал из высокого старинного шкафа простую глиняную бутылку с узким горлышком. На бутылке была приклеена белая этикетка, выполненная на обычном принтере. Надпись на этикетке была на иврите. Бутылка смотрелась как чужеродный предмет на фоне великолепия кабинета и стола. Хозяин с усилием вытащил пробку из горлышка и разлил вино в четыре чаши. Серебро оттенило желто-красный цвет вина, но восхищаться этим было некогда, потому что комнату наполнил божественный аромат. Илга вскрикнула, Стас одобрительно крякнул, Леня молча поднял чашу и согрел ее своей ладонью.