– Ну, не знаю. Ладно. Давайте я приведу другой пример. В Америке женщине пальто нельзя подать. Могут обвинить и привлечь к суду.

– Феминистки вонючие, – опять согласился Стас.

– А с выпивкой, – развивал тему Леня, – с выпивкой и вовсе не важно. Выглядишь прямо-таки пропойцей каким, а?

– Здоровый образ жизни, – прогудел Стас, – бег, коньки, лыжи. Загнуть бы им лыжи!

– Это как? – поинтересовалась Илга.

– Идиоматическое выражение.

– Я что-то смотрю, у вас, ребята, речь состоит из одних идиом, – засмеялась Илга, – слова понятные, а смысл совершенно иной.

– Жизнь такая. По-другому не выскажешься. – Стас задумчиво крутил в руках нож и вилку.

– Ну вот, – продолжал Леня. – Надо быть готовым к всеобщим запретам. Курить, выпивать. Никаких половых связей вне брака. Внутри – только по обоюдному желанию сторон, выраженному в письменной форме.

– Это как? – удивилась Илга.

– Ну, захочешь с мужем забраться в постель, пиши заявление, ставь дату и время. А он пусть тоже подписывает. И если ему, подлецу, не хочется, то пусть пишет мотивированный отказ.

– Ужас! – воскликнула Илга.

– Точно, – подтвердил Стас.

– И еще запреты на всякие естественные надобности, – развивал тему Леня, – не чесаться, не плеваться, нос платком не вытирать, ногу на ногу не закидывать, сидеть чинно-блинно.

– Опять идиома? – спросила Илга.

– Опять, – безнадежно махнул рукой Стас.

Так они втроем и провели все обеденное время. После обеда Леня заскочил на минутку в Олину палату, потом вернулся, принял душ, оделся и стал ждать Стаса с Илгой. Вскоре они появились. Недолгое обсуждение, и все трое поехали гулять по Цюриху. В этот раз Стасу не понравилось многолюдье. Тротуары были заполнены народом. К освещенным магазинам подъезжали дорогие лимузины, из них выпархивали изящно одетые женщины и разные джентльмены. И через толпу пробирались в магазины и рестораны.

– Черт знает что, – ворчал Стас, – меня толкают, меня пихают, пытаются толкнуть даже мамочку.

– Это не страшно, – смеялась Илга.

– А что делают с моим приятелем? Смотри, его чуть не уронили.

– Что ты предлагаешь? – спросил Леня.

– Я предлагаю найти чистую и приличную харчевню и там бросить якорь.

– Ничего не поняла! – воскликнула Илга.

– Он предложил пойти в ресторан, – перевел Стаса Леня.

– Но мы же сытые, – сопротивлялась Илга.

– Тогда пошли куда-нибудь, где меньше народа, – упорствовал Стас.

– Меньше всего – в лесу, – заметил Леня.

– Но мы же приехали из леса, – сказала Илга, – и мне хочется с вами гулять в людных местах. Чтобы все видели, какие у меня спутники. Красивые, обаятельные, умные. Настоящие… ну как это?

– Орлы! – подсказал Леня.

– Почему орлы? Это же птицы. Я имела в виду… Ну, вы нас называете бабами, а вы…

– Мужики, – закончил Стас. – Настоящие мужики.

И мужики гордо расправили плечи.

Так за разговорами они все же присели на открытой веранде кафе на одной из пересекающих улиц. Народа здесь было чуть поменьше, но не настолько, чтобы Стас успокоился.

– На земле, – гудел он, – уже, наверное, больше шести миллиардов человек. И надо же, чтобы они все собрались на Банхов! Слава Богу, что нам достались местечки в этом кафе. Уже хорошо. Где меню?

– Несут, – сказала Илга, которая села лицом к бару. – Леня! А тебе не надоела толпа?

– Нисколько, – ответил Леня. – Посудите сами. Как уже говорил Стас, на земле шесть миллиардов человек. Много это или мало?

– Очень много, – убежденно загудел Стас.

– А ты как считаешь?

– Наверное, много, – неуверенно произнесла Илга.

– А вот если всех людей поставить рядом, скажем, через полметра друг от друга, а это достаточно привольно, то есть они друг другу не помешают… Как вы думаете, сколько места займет все человечество?

– А Бог его знает, – ответил Стас, – безумно много. Всю Европу заполонят.

– Нет, дорогие мои. Вот Цюрих расположен в долине. Только эту долину и заполнит все человечество. И еще место останется.

– Ладно тебе. Не может быть, – одновременно ответили и Илга, и Стас.

Принесли меню, но на него никто не обратил внимания. Смотрели на Леню. Удивленно.

– А ты прикинь, – сказал Леня. – Четверть квадратного метра на человека. Так?

– Так, – подтвердил Стас.

– Значит, полтора миллиарда квадратных метров. Так?

– Да.

– В одном квадратном километре миллион квадратных метров. Значит, все человечество разместится на примерно полутора тысячах квадратных километров. Согласен?

– Ну.

– Будем считать, что это междометие выражает согласие. Теперь что такое полторы тысячи квадратных километров? Это долина длиной пятьдесят и шириной тридцать километров, как раз как долина, в которой мы находимся.

Стас шевелил губами, делая расчеты. Илга с интересом и удивлением следила за ним. Видно было, что Стас сбился с расчетов в уме и начал снова. Потом посмотрел на Леню и сказал:

– Точно. Так и есть. В этой долине поместится все человечество. И половина из них будут китайцы и индусы.

– Дело не в этом. Просто удивительно, как мало людей живет на земном шаре. При этом ты умудрился затесаться в толпу и позволил себя толкать.

Все трое рассмеялись и занялись меню. Когда заказ был сделан, Леня обратился к Илге:

– Знаешь ли ты озеро Байкал?

– Да, я была в Иркутске. На конференции. Нас возили на Байкал и кормили рыбой из него. Ее название… – Илга задумалась.

– Омуль, – подсказал Стас.

– Точно, омуль. А почему ты, Леня, спросил?

– А вот почему. Я задам тебе приятный для этого мизантропа вопрос. – Он указал на Стаса. – Как высоко поднимется уровень воды в Байкале, если в нем утопить все человечество?

– Ну и вопрос! – засмеялась Илга. – Выплеснется, наверное, весь Байкал.

– Нет, уровень воды поднимется только сантиметров на пятнадцать.

– Точно? – спросил Стас.

– Считай, – ответил Леня.

– Ладно, я тебе верю.

Вскоре принесли заказ, но Леня продолжал кровожадную беседу. Он заставил Стаса поперхнуться порцией виски, когда сообщил ему, сколько понадобится пулеметов, чтобы отстрелять весь годовой прирост человечества. Потом развил тему землетрясений и объявил, какой силы оно будет, если все люди прыгнут одновременно каждый со своего стула. И развеял при этом Илгины сомнения, сказав, что стульев на земле существенно больше, чем людей. Илга и Стас веселились все больше. Наконец, когда ужин закончился, Стас сказал: