Пару раз я встречалась взглядом с Хадсоном. В такие моменты на губах его мелькало что-то вроде улыбки, но ни он, ни я не пытались больше заговорить друг с другом. За пару минут до трех Оливия включила висевший над камином телевизор и постучала пультом по стакану.

— Ну вот, сейчас начнется! Кто хочет налить себе еще стаканчик перед тем, как мы рассядемся?

Я сильно нервничала, а потому решила воспользоваться предложением Оливии и отправилась на кухню. Мейсон при виде меня взял бутылку с вином.

— Похоже, ты чувствуешь себя примерно как я, когда священник сказал: «Обменяйтесь кольцами».

Я судорожно сжала и разжала ладони.

— А кончики пальцев у тебя немели от волнения?

Мейсон налил мой стакан до краев и вручил его мне с сочувственной улыбкой.

— Да я весь оцепенел. Только руки тряслись от волнения.

— Надеюсь, что я смогу последовать твоему примеру и изобразить хладнокровие, потому что выглядел ты невозмутимым как скала.

Кто-то взял меня под локоть.

— Идем, — сказала Оливия, — я хочу сесть рядом с тобой.

В два глотка допив вино, я уселась на диване. В тот же самый момент зазвучала музыка, возвещавшая о начале шоу, и на экране появилась Робин. Широко улыбаясь, она помахала публике. Я тоже не смогла сдержать улыбки. Дело в том, что, когда снимали шоу, в зале сидели только Хадсон и его друг Джек, а сейчас камера показала энергично хлопающую толпу народа.

Оливия крепко сжала мою руку.

— Ну вот, началось!

Она прибавила громкости, и шум в комнате понемногу затих. Представившись, Робин подошла к стойке, на которой громоздились коробочки и образцы с логотипом «Персонального аромата». Меня снова охватило волнение, и я поглубже вдохнула, пытаясь успокоиться.

В течение следующих пяти минут Робин вдохновенно повествовала о товаре, то и дело поднимая коробочки и размахивая наманикюренными ручками. Я уже знала: это делается для того, чтобы зрители смотрели не на ведущую, а на предлагаемый товар. Когда Робин начала представлять свою соведущую, то есть меня, я затаила дыхание.

До чего же странно было видеть себя на экране телевизора, да еще рядом с такой знаменитостью, как Робин Куинн! Когда мы записывали шоу, мне пришлось с десяток раз выходить на сцену, пока все не получалось так, как надо. И вот теперь, у себя на глазах, я приветливо улыбнулась в камеру и приветственно помахала воображаемой публике.

Ну и ну! На экране я выглядела настоящей кубышкой.

Ребята из нашего офиса одобрительно захлопали, а я спрятала лицо в ладонях. Я как-то слышала, что актеры никогда не смотрят фильмы со своим участием, и считала это очень странным. Но тут я их наконец поняла. Все мои недостатки оказались заметнее во сто раз и полностью приковали к себе мое внимание.

— Боже, — поморщилась я, — ну и зрелище!

— Да ты шутишь! — удивилась Оливия. — Ты выглядишь так, словно родилась на сцене.

Минут через десять после начала шоу настал момент истины. Робин указала на угол экрана, где несколько раз высветились цена товара и телефон студии. Спустя тридцать секунд рядом появились часы с обратным отсчетом.

— Ну что ж, дамы — и господа, которым хочется порадовать своих дам! — сейчас мы включим наш многоканальный телефон и будем принимать ваши заказы. Наша беседа о «Персональном аромате» еще не закончена, но вы уже наверняка поняли, что хотите приобрести эти духи. Итак, мы открываем прием заказов. Пять, четыре, три, два, один… Начали!

И почти сразу на экране замелькали цифры: количество предоставленного нами товара стало уменьшаться. Поначалу медленно, а затем все быстрее и быстрее. Даже не помню, о чем еще мы говорили с Робин в оставшееся время. Мой взгляд был прикован к мелькающим цифрам. Когда счет пошел на тысячи, я почувствовала, что задыхаюсь от волнения. Пора было сделать паузу.

— Не возражаешь, если я спущусь вниз глотнуть воздуха? Я буквально на пару минут.

Оливия с тревогой взглянула на меня.

— Разумеется, нет. Но ты как, в порядке?

— Да, просто эмоции через край, и мне нужно слегка отдышаться. Я не задержусь.

— Ну конечно. Но тебе вовсе не обязательно идти вниз. — Она кивнула в сторону коридора. — Последняя дверь слева — гостевая спальня. Там есть небольшой балкончик и ванная.

— Так ты не против?

— Разумеется. Комната в твоем распоряжении.

— Спасибо.

Прохладный уличный воздух буквально оживил меня. Я закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Немного успокоившись, я принялась разглядывать раскинувшийся передо мной город. С такой высоты он выглядел необычно тихим, что самым умиротворяющим образом сказалось на моем сознании.

Услышав звук открывающейся двери, я повернулась и увидела Хадсона.

— Как ты, в порядке? — спросил он.

Я кивнула.

— Просто немного переволновалась, пока смотрела на цифры… так, что даже сердце заколотилось.

— Могу понять, — улыбнулся он. — Вот, держи.

Я с удивлением взглянула на его руку.

— Банан?

— Я стащил его на кухне. К сожалению, у Оливии нет апельсинов — на них писать куда интереснее.

Я с недоумением нахмурилась, но тут же увидела надпись на кожуре:

Твой теледебют не оставил никого равнодушным.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Очень мило с твоей стороны, неудивительно, что Чарли так нравятся эти надписи.

Мы постояли немного рядом, глядя на огромный город. Не знаю, помог ли фокус с бананом или все дело было только в присутствии Хадсона, но чувствовала я себя на удивление спокойно.

— До чего же все необычно, — вздохнула я.

— Могу себе представить, — улыбнулся Хадсон.

И хотя мой мозг пребывал в состоянии смятения, это не помешало мне заметить, до чего привлекательно выглядел Хадсон. Сегодня на нем были простые джинсы, а лицо украшала легкая щетина.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала необходимость что-то сказать.

— Я тебя еще ни разу не видела небритым и в повседневной одежде.

На лице его проступила все та же полуулыбка.

— И?

— Мне нравится.

— Ты сейчас искренне говоришь или пытаешься выполнить свою ежедневную квоту по комплиментам?

— Да нет же, — рассмеялась я, — мне и правда нравится. Эта щетина придает тебе зловещий вид.

— Хочешь сказать, что тебе нравятся плохие парни? — наклонил он голову. — Ни за что бы не подумал. Особенно если учесть, что твой бывший — поэт.

— Эйден всегда относился к категории приличных мальчиков, — развеселилась я. — Это мой тип мужчин. Не думаю, что хоть раз встречалась с парнем, у которого был бы шрам или тату.