И потом, Оливер, как известно, много врет. Это помогает. Я считал, что за все годы научился делать поправку на его «преувеличения». Но может быть, он все-таки и меня дурачил. Например, эта история, что отец его избивал. Возможно, что это вранье, не поручусь. Он любит распространяться о том, как папаша начал его бить с шести лет, после смерти матери, как он лупил его бильярдным кием по ногам, потому что Оливер очень похож на мать, так что на самом деле это старик сводил счеты с женой за то, что та умерла и оставила его. (Неужели у людей так бывает? Оливер утверждал, что да.) И будто бы так продолжалось из года в год, пока однажды, когда ему уже было пятнадцать (иногда он говорил – шестнадцать, иногда – тринадцать), Оливер обернулся и врезал ему. С тех пор это больше не повторялось, и теперь его старик живет в доме для престарелых, а Оливер довольно часто его там навещает, все надеется найти у того на закате дней хоть искру тепла, но всякий раз возвращается грустный и разочарованный. У слушателей – а особенно слушательниц – этот рассказ всегда вызывает глубокое сочувствие.

Само собой, версию папаши никто не слышал. Я видел его парочку раз, когда заходил к Оливеру, лично меня он бить не пробовал. Наслушавшись Оливера, я ожидал увидеть у него в пасти клыки вампира и наручники на поясе; но он оказался с виду вполне симпатичным стариканом с трубкой в зубах. Оливер его ненавидит, это факт, но мало ли по каким причинам – может, он ест горох с ножа или не знает, что оперу «Кармен» сочинил Визе. Оливер ведь сноб, вы, наверно, заметили,

Кроме того, вынужден вам сообщить, он еще и трус. Или, во всяком случае, скажем так: крупнейшее событие его детства – это когда он врезал Старому Подлецу – так он его называет – по десятое число, и тот убрался, поджав хвост. Но вот я пониже ростом, чем Оливер, но когда я ткнул его головой в лицо, как он себя повел? Убежал, вереща и всхлипывая. Это что, поведение знаменитого укротителя обидчиков? Да, и насчет бильярдного кия. Оливер как-то сказал мне, что у него с отцом нет ничего общего, кроме ненависти ко всяким играм и игрищам.

ДЖИЛИАН: Оливеру наложили на рану пять швов. Он сказал в больнице, что споткнулся, упал и раскроил щеку, ударившись об угол стола.

Он говорит, что надо было видеть, какое у Стюарта было свирепое выражение лица. Он думал, что Стюарт хочет его убить. Он посоветовал мне виски в бутылке разбавить водой. И умолял меня немедленно уйти оттуда.

СТЮАРТ:

Плакучая ива плачет по мне Птицы ночные щебечут во сне Мне так горько так одиноко

ДЖИЛИАН: Знаете, за все время, что мы со Стюартом были вместе, он меня ни разу не спросил, как я в тот вечер оказалась в «Черинг-Кросс отеле». То есть он спросил, как, и я объяснила, что увидела объявление в газете, но почему он не спрашивал. Он всегда с большой осторожностью что-то про меня узнавал. Частично, я думаю, ему было просто не важно все, что было раньше: я – вот она, а все остальное неинтересно. Но не только в этом дело. Стюарт составил обо мне определенное представление, на нем остановился и знать не хотел ничего иного.

А как я оказалась там, объяснить нетрудно. Был женатый мужчина, он не хотел бросить жену, а я не могла с ним расстаться. Да, да, старая история, которая тянется совершенно бессмысленно. Ну и я предприняла шаги, чтобы она перестала тянуться. Человек должен сам заботиться о своем счастье, бесполезно ждать, чтобы его доставили тебе на дом и сунули в почтовый ящик. В таких делах нужна практичность. Некоторые сидят дома и думают: вот настанет день, и ко мне явится мой принц. Но для этого нужно вывесить объявление: «Приглашаются Принцы».

Оливер совершенно не такой. Начать с того, что ему хочется знать обо мне все. Я боюсь, не подвожу ли я его тем, что у меня такое не-экзотическое прошлое. Я никогда не ныряла за жемчугом у берегов Таити. Не продала свою девственность за соболье манто. Просто была сама собой. С другой стороны, мой образ в представлении Оливера не определился и не устоялся раз и навсегда, не то что для Стюарта. И это… приятно. Нет, не просто приятно, а приятно возбуждает.

– Знаешь, держу пари, в глазах Стюарта ты прежде всего специалистка делать покупки. – Это он сказал мне еще несколько недель назад.

Я не люблю, когда Стюарта критикуют. Я вообще этого не допускаю.

– Я и есть специалистка делать покупки, – ответила я (хотя сама себя я вижу иначе). По крайней мере я ориентируюсь в магазине гораздо лучше Оливера, который возьмет в руки стручок зеленого перца и стоит размышляет целый час.

– Прости, – поспешил оправдаться Оливер. – Я только хотел сказать, что для меня в тебе заключены неисчислимые возможности. Я не огораживаю какой-то отдельный участок и не объявляю его твоей признанной и одобренной личностью.

– Очень мило с твоей стороны, Оливер. – Я его поддразнивала, но он как будто бы не замечал.

– Все дело в том, что Стюарт – чтобы не сказать худого слова – Стюарт никогда тебя по-настоящему не видел.

– А ты, ты меня видишь?

– Стереоскопические очки – и смотрю на тебя одну. Я улыбнулась и поцеловала его. А позднее задумалась: если два таких разных человека, как Стюарт и Оливер, смогли оба полюбить меня, что же это я за личность такая? И что это за личность такая, которая сначала полюбила Стюарта, а потом Оливера? Одна и та же или две разные?

ХАРРИНГЕЙСКАЯ КЛИНИКА

Отделение экстренных и несчастных случаев

Фамилия РАССЕЛ

Имя / имена ОЛИВЕР ДЕЙВЕНПОРТ ДЕ КУИНСИ

Адрес 55, Ст. Данстанс-роуд, No 16

Профессия Киносценарист

Место получения травмы Дома

Время обращения 11.50

Участковый врач Др. Кальяри (Сицилия).

ДАННЫЕ ОСМОТРА И ОКАЗАННАЯ ПОМОЩЬ

Со слов больного, у него открылась старая дуэльная рана, налетел на ствол араукарии. Наличие паров алкоголя + +

Потери сознания не было

Последняя прививка от столбняка – более 10 лет назад. Местно-рваная рана на правой щеке, 3 см. Рнтг. – костного перелома не обнаружено. Наложены швы (10x15, нейлон). Введен столбнячный анатоксин. Обработка произведена здесь 5/7

Дж. Дэвис 16.00

ОЛИВЕР: Я и не думал, что у меня может быть СПИД, на что с укоризной намекнула мне милая миссис Дайер. Но это доказывает, насколько серьезны мои намерения, не правда ли? Tabula rasa, начинаем с нуля.

И дважды платить подушный налог мне не придется, потому что я на самом деле в доме номер 55 не проживаю, во всяком случае, скоро меня здесь уже не будет.

У меня фантастическая идея пригласить миссис Дайер быть подружкой на свадьбе. Или, может быть, почетной гостьей.

Некоторые мысли появляются и начинают преследовать. Надо же мне было придумать про это «шш-чух-чух-чух». Понимаете, у меня была такая секретная шутка. В одной книге, которую я прочел в пост-пре-пубертатном периоде, мне встретилась фраза: «Он владел ее узкими чреслами"[49]. Признаюсь почти не краснея, что несколько лет эта фраза висела перед моим мысленным взором, точно елочная игрушка, многозначительная, золоченая. Так вот чем они занимаются, скоты, думал я. Скоро и до меня очередь дойдет. Потом на долгие годы реальность затмила фразеологию, пока эта фраза не вернулась ко мне с появлением Джил. Часами я сидел у себя в ветвях араукарии и шептал (не совсем всерьез, как вы, надеюсь, понимаете): «Я буду владеть ее узкими чреслами». Но теперь так думать уже невозможно. Заело в мозгу, запутался один нервный узел. И всякий раз вслед за этими словами я слышу Стюарта: «Шш-чух-чух-чух. Шш-чух-чух-чух». Будто толстопузый тендер, прицепленный к обтекаемому паровозу.