— Закрой рот и не пускай слюни, — грубо ворвался голос Кита в мои радужные девичьи мечты.

— Молчал бы уж. Сам сколько бабником прикидывался, а оказалось…

— Работает!

— Что работает? — удивленно спросила я.

— Моя маскировка, — решил снизойти до объяснения рыжий. — Вот смотри, допустим, ты принцесса. Ты видишь меня с Ларкиным, делаешь соответствующие выводы и перестаешь меня опасаться как мужчину. Я тем временем втираюсь в доверие, завожу дружбу, а уж от дружбы до чего-то большего всего один шаг. По-моему — гениально!

Я шумно выдохнула. Похоже, пытаться что-то объяснить этому любвеобильному идиоту будет бессмысленно. Хорошо еще, что он не поставил себе целью завоевание мира — в этом случае методы были бы еще более пугающими.

— Послушай, волк в овечьей шкуре, ты бы хоть принцессу себе сначала выбрал, что ли. Зачем на всех распыляться?

— Знаешь, какая у меня философия? — задал риторический вопрос великий стратег. — Чтобы найти одну принцессу, надо перецеловать целое болото лягушек.

Я захихикала:

— Да ты романтик. Бородавок не подцепи.

Препирательства пришлось закончить, потому что представляли княжну Стасью. При помощи пива и больной фантазии Ларкин соорудил на ее голове двухъярусный начес, так что низенькая девушка стала на полметра выше и в два раза забавнее. Если это бабочка, то я, пожалуй, предпочту остаться в своем коконе.

При представлении красавицы из Шанхры король попытался вскочить со своего трона и подать ей руку. Если бы не бдительная сваха, тяжелой дланью придавившая его величество к трону, вышел бы небольшой конфуз.

Последней из невест королевской крови в зал вошла царевна Злотоземья, а уж дальше потекли девицы отечественного производства — похожие как одна и скучные до невозможности по сравнению с иностранными гостьями.

Когда все перешли в бальный зал, я забилась в дальний угол поближе к выходу. Хоть мне вчера всеми правдами и неправдами удалось отшутиться от королевского приглашения, это еще не значило, что опасность миновала. Вот так подойдет монарх — попробуй ему отказать. К счастью, оказалось, что Ратмир II вовсе не собирался танцевать. Он устало уселся на принесенный ему стул и тяжелым взглядом обводил зал. Мимо как бы ненароком прогуливались невесты. Одна даже умудрилась удачно уронить свой браслет, так что тот закатился прямехонько под королевский стул, создав немалый ажиотаж, так как девица, видя, что цель не реагирует, попыталась достать украшение собственноручно.

Через несколько танцев я краем глаза заприметила троицу из Злотоземья. Горд и Север толкали локтями друг друга и кивали на меня. Что-то не похоже, что они ссорились из-за танца со мной. Может, он стал наказанием проигравшему в битве на крысолаках? Я показательно отвернулась, но тут же встретилась взглядом с его величеством.

Так, пора отсюда уходить. Если и дальше буду вот так просто из любопытства подпирать стенку, мои действия могут воспринять как отчаянный поиск кавалера для танца. Протолкавшись сквозь кринолины, мне удалось выбраться на веранду, чтобы оттуда спуститься в сад.

Все же сэр Мэлори не на ветер пустил казенные деньги. Развешанные на деревьях круглые бумажные фонарики превратили парк в сказочный лес. И если не замечать, что через каждые десять деревьев стоит лакей, готовый тушить и звать на помощь в случае пожара, то атмосферу можно было бы назвать романтичной. Я спустилась по лестнице в сад, но отходить далеко не стала: здесь все еще была слышна музыка, но, к счастью, не людской гомон. Оставалось только посочувствовать придворным и гостям, которые были вынуждены находиться в зале подле короля. Его величеству не хватило бы решимости встать и просто без чьей-либо указки выйти в сад. Я презрительно фыркнула.

— Леди Николетта, вы не танцуете?

Вздрогнув, подняла голову: в свете окон стоял ярл Амеон в своей белоснежной одежде. Мне вспомнилось едкое замечание повара, поэтому пришлось взять себя в руки и не «пускать слюни».

— Там слишком людно и душно. — Я напряженно смотрела, как ярл спускается ко мне.

— Зато здесь нет. — Он протянул мне руку и слегка склонил голову в поклоне.

И-и-и-и, в прошлой жизни я наверняка спасла мир, иначе за что мне такое везение?

Я вложила руку в его протянутую ладонь и тут же была притянута ближе, другая рука ярла оказалась на моей талии, и мы закружились под мелодию, доносившуюся из открытых окон зала.

— В Сабаку тоже танцуют вальс? — спросила, с удивлением обнаружив, что все еще могу сохранять ясность сознания, а мысли не гогочут в голове, как испуганные гуси.

— Нет, не танцуют. — Амеон пристально рассматривал мое лицо, и его флуоресцентные глаза в полумраке казались двумя необычными светлячками.

— Тогда где же вы научились?

— Я несколько лет провел в Греладе.

Так вот откуда знание наших обычаев и манер! Кочевник чему-то задумчиво улыбался, а я прямо кожей чувствовала, как в нашем молчании рождается некая особая атмосфера.

— Сегодня одна из самых прекрасных летних ночей. — Он слегка склонился ко мне.

— Вы правы, — только и смогла пробормотать я, чувствуя себя героиней любовного романа.

— Но вы можете сделать ее незабываемой… — Он склонялся все ниже, голос становился все тише и ласковей.

Радостно запрыгали игривые мысли. Вот оно!

Каково же было мое разочарование, когда ярл внезапно остановился и посмотрел вверх, на лестницу.

— Нет, вы продолжайте-продолжайте, не стесняйтесь. — Облокотившись на перила, за нами наблюдал сэр Кит. На его лице играла какая-то дьявольская ухмылка — у меня аж мурашки поползли по коже. — Я тут тихо посижу, никого трогать не буду.

Вот чем заканчивается излишний гуманизм. Была же у меня мысль вовсе не пускать его на бал.

Кочевник отошел на шаг и поклонился:

— Мне очень жаль.

— Что вы… — Я хотела сказать, что на этого нахала можно не обращать внимания, а если спустить его с лестницы (что вполне заслуженно), то и проблем-то не будет. Хотела, но, естественно, не могла.

— Мой долг присмотреть за принцессой Сорой. — С этими словами он поднялся по лестнице и вошел в зал.

Я в раздражении повернула лицо к Киту.

— Ах, вы можете сделать эту ночь незабываемой, — передразнил насмешник. — Тебе не противно?

— Ты хоть соображаешь, что делаешь?

— Не знал, что ты хочешь стать погонщицей верблюдов.

Рыжий развязной походочкой стал спускаться ко мне по лестнице. Это он зря, я же в гневе и придушить могу.

— Издеваешься?

— Ну хорошо, не погонщицей. Кочевник как-никак знатного роду, будешь коротать дни в гареме.

— У него нет гарема, — насупилась я.