использовал человек, превратившийся в монстра?

— Мы думали, вы вот-вот умрёте!

Восклицания и вопросы чередовались каждую секунду. Я едва успевал отвечать. В подробности не сдавался, но и лгать не стал. Сказал, что это был аль-гуль, который прикинулся человеком, и мы его поймали. Пешковы были в ужасе и восторге.

— А можно на него посмотреть⁈ — замирая, спросила Арина.

Видно было, что и Глафира мечтает о том же, но стесняется попросить. Я кивнул.

— Конечно, почему бы и нет? Тем более, что вечером его придётся отдать.

— Кому?

— Его Величеству. Для исследований.

Это девчонки могли понять. Кажется, их даже впечатлило, что я могу сделать подарок самому императору. Я отвёл их в подвал, где они минут десять охали и ахали, ходя вокруг прикованного аль-гуля. Тот никак не реагировал на их присутствие.

— А можно попросить его что-нибудь сделать? — робко спросила Глаша. — Хотя бы рукой пошевелить.

— Можно приказать, — ответил я. — Алим-Д’аахан, подними левую руку и помаши нам.

Чудище тут же проделало это — к восторгу Пешковых.

— Какое странное имя вы ему дали, — заметила Арина. — Сложно запомнить.

— Это его настоящее имя, — сказал я.

— У аль-гулей есть имена⁈ — удивилась девочка.

— Да. Они вроде нас. Хотя так и не скажешь.

— Я думала, они больше ростом, — проговорила Глаша, разглядывая Алим-Д’аахана. — А этот… совсем, как человек. Наверное, чтобы прикидываться людьми!

— Вряд ли аль-гули способны решать, какого размера быть. Скорее, они могут притворяться нами, потому что рост им позволяет. Ладно, пойдёмте.

— Мы с Глашей так испугались за вас, — сказала Арина, когда мы поднимались по лестнице. — Казалось, аль-гуль вот-вот победит!

— Нет, у него не было шансов, — соврал я. — Вы ведь помогли мне заманить его в ловушку. За что я вам очень признателен.

— Но клетка ведь не помогла, — заметила Глафира. — Он легко сломал её. Словно… она была вовсе не из металла!

— Это да. И всё же, вы молодцы. Сделали так, как нужно было. Я хочу вас отблагодарить.

— Вы и так слишком много для нас… — начала Глаша, но договорить не смогла, потому что Арина её перебила:

— Шушикам нужен домик! Мы построили его из коробок и подушек, но он им не нравится. Они не хотят в нём жить. Но если домик будет настоящим, я уверена, шушики в нём поселятся!

Я машинально погладил мелкую по голове.

— Вы ещё подумайте. Не торопитесь. Спешки нет. А что касается домика, я думаю, им просто нравится проводить время с вами. Вряд ли они променяют это на дом, каким бы он ни был.

Арина нахмурилась, так как сразу не поняла, радоваться или огорчаться. И будет ли домик у шушиков. Зато Глаша серьёзно кивнула.

— Мы обсудим. Хоть вы нам ничего и не должны. Нам было приятно сделать для вас хоть что-то. Ведь вы нас спасли.

— Кстати, раз уж я здесь, давайте проверим, как обстоят дела с иллюзией той милой женщины, которую вы тоже тренировали. Я хочу показать её своему знакомому уже совсем скоро.

— Мы готовы, — сказала Глаша. — Но лучше бы порепетировать с тем, кто станет носителем иллюзии. Иначе может выйти рассинхрон.

— Этого нам не нужно. Я пришлю к вам девушку, которая сыграет сестру моего приятеля. А пока просто покажите, что у вас выходит.

Надо сказать, картинка и выглядела, и двигалась безупречно. Можно было б использовать одну её, но я не хотел рисковать. Ведь иллюзия не может двигать предметы, открывать двери и обниматься.

Похвалив Пешковых, я отправился к себе и подозвал Аглаю. Именно ей отводилась роль сестры Авинова, хоть девушка об этом ещё и не знала. Пришлось объяснить ей, что нам предстоит провернуть. Только о цели всего этого мероприятия я умолчал. Что Падшую нисколько не сбило. Выслушав меня до конца, она почесала висок и, бросив на меня быстрый взгляд, спросила:

— Ваша Милость, а зачем всё это нужно? Какой смысл убеждать Владимира Авинова в том, что его сестра вернулась в Камнегорск?

— А смысл в том, что именно сестра, которая пользуется у брата безусловным авторитетом, поскольку в Лиловом клане царил жёсткий матриархат, скажет ему при встрече, — я протянул Аглае напечатанный на машинке текст. — На вот, ознакомься со своей ролью. Она со словами.

Глава 46

Падшая была в шоке от того, что ей предстояло сказать Авинову. Кажется, она даже решила, будто я всерьёз задумал убить императора. Нет, Лиловый клан, конечно, поднял когда-то «восстание» — а вернее, попытался совершить переворот и узурпировать власть в городе, а затем пострадал от Белых, но это была честная битва, так сказать. Покушений на правителя они не совершали.

— Вы ведь не допустите смерти Его Величества? — спросила она, когда я разъяснил, что требуется внушить Авинову от лица его сестры. — Он, конечно, был наши врагом, но…

— Есть пределы? — подсказал я.

— Вроде того. Натравить снайпера на столь высокую особу… Есть в этом нечто кощунственное! Да и зачем вам это?

— Мне смерть императора совершенно не нужна. Именно поэтому убить царя мы Авинову не дадим.

— Зачем тогда это всё? Простите, но в данном случае мне хотелось бы знать, в чём я участвую.

— Понимаю. Есть пределы даже у преданности, да?

Аглая задумалась.

— Нет. Пожалуй, я всё равно вам помогу. Просто…

— Ладно, этого достаточно. Ты уже сказала всё, что нужно. Его Величество не пострадает. По крайней мере, мы очень постараемся спасти его от пули убийцы.

Девушка полминуты пристально глядела на меня. Затем на её лице отразилось понимание.

— Так вы собираетесь оказать императору личную услугу! — воскликнула она.

— Именно. Одна у меня на счету уже есть, но разве титул маркиза — это всё, что можно попросить?

— Уф…! Вы меня успокоили. Это совсем другое дело! Значит, вы используете Авинова, чтобы заслужить милость Его Величества?

— Да.

— Но как вы его спасёте от пули? Для этого нужно находиться рядом с ним. Или вы просто раскроете заговор и сдадите ему Авинова?

— Ну, нет. Во-первых, тот отопрётся. И мы ничего не докажем. Разве что делать запись. Но это слишком сложно. Да и придётся объяснять, откуда она у нас. А главное — это не так эффектно.

Аглая кивнула.

— Согласна. Закрыть собой, оттолкнуть или обезвредить снайпера прямо пред выстрелом — куда драматичней. За это точно можно просить, что угодно.

— Во-вот. Так что по простому пути не пойдём. Главное не проколоться и не дать Авинову действительно застрелить царя. Смута в городе нам ни к чему.

По крайней мере, не раньше, чем это станет мне выгодно.

— Но как вы это сделаете, если нужно стоять рядом, чтобы…

— Титул маркиза позволяет получать аудиенцию Его Величества в любое время. А титул этот скоро у меня будет. Всего через пару дней.

— Значит, вы всё продумали?

— Почти. Иди, учи текст. Скоро будет репетиция с Пешковыми. Примеришь иллюзию. Ну, и не болтай.

— Само собой, господин барон. Никто не услышит от меня и полслова.

Отпустив Аглаю, я устроился за столом, придвинул несколько образцов почерка Натальи Авиновой, которые раздобыли люди Свечкина — благо, дефицита в них не было — и принялся отрабатывать написание нужного текста. Привлекать специалиста по подделке почерка я не хотел: и так уже многовато народу участвует в операции. Да и не такое уже это трудное дело. Немного внимательности и усидчивости — вот и всё, что нужно, чтобы почерк стал походить на нужный. Тем более, Владимир знает, что сестра в городе и, конечно, удивлён, почему она до сих пор с ним не связалась. Наверное, думает, что она сильно пострадала в результате покушения. В общем, едва ли он станет просить эксперта сличить почерки. Максимум — сравнит письмо с каким-нибудь клочком, который остался у него от сестры. Что крайне маловероятно, кстати. Особенно учитывая, что снайпер прячется в публичном доме, где у него и своего-то, наверное, нет ничего, кроме винтаря да телохранителя-азиата.

Моё занятие прервал приезд людей императора. Они явились с фургоном и приказом передать аль-гуля для исследований. Даже расписка прилагалась. Смешно, честное слово!

Я подписал все бумажки и передал своего драгоценного пленника. Будет чудом, если он вернётся ко мне однажды. Экспедитор поменял Иглу Малика, вручил мне мою, поклонился, и кортеж укатил. Вся процедура не заняла и получаса. Император получил