Повернувшись к иконам, Иван принялся креститься.

Лешка с ухмылкой подкинул на ладони ключи:

– Ну, я пошел тогда…

– Изыди… Утром загляни – расскажешь!

На ощупь отперев тяжелый замок, юноша вошел в амбар и, бросив на земляной пол принесенную с собою одежду, коротко сказал в темноту:

– Переодевайся. Быстро!

– Господине! – узнала Ульянка. – Но…

– Все вопросы потом. Давай, поторапливайся… ту одежку, что сейчас на себе, спрячь в мешок. Заберем с собой… Да, косу под кафтан убери. Готова?

– Сейчас… Готова, господин.

Лешка ухмыльнулся:

– Тогда идем. Помоги нам, Господь, как говорится.

Взяв узницу за руку, он вывел ее из амбара и тщательно запер замок. На дворе усадьбы было темно, в черном небе тускло мерцали звезды, лишь у самых ворот, разгоняя тьму, пылали факелы.

Оставив девушку, Лешка подошел к будке привратника:

– Эй, Бронислав! Спишь, что ли? Отворяй!

Вместо Бронислава из будки выглянул испуганный служка:

– Бронислав спать ушел. Посейчас я за него.

– Ну, так отворяй! – Юноша повысил голос и кивнул на замаскированную Ульянку. – Не видишь, господин ждет! Что, Бронислав про нас не предупреждал, что ли?

– Предупреждал.

Служка опрометью бросился к воротам, на бегу посетовал:

– Что ж вы без лошадей-то…

– Не нужны они нам… топочут только…

Еще не была, собственно, ночь, так, поздний вечер. Где-то рядом слышались крики гуляк, в соседнем доме, закрывая ставни, бранились, где-то истошно лаял пес.

Лешка с Ульянкой быстро шагали по улице, шли молча – некогда было говорить, следовало поторапливаться. Идущий чуть впереди юноша пристально всматривался в темноту… И все же не он заметил парней первым. Остановился, когда окликнули:

– Эй, Алексей! Ты ли?

– Мирон!

– Идемте. – Приказчик махнул рукой. – У меня за углом телега.

– А я никуда не иду, – усмехнувшись, возразил юноша. – Вот она. – Он подвел Ульянку поближе. – Та девчонка, о которой я говорил. Мишка когда уезжает, завтра?

– Послезавтра… Не весь еще товар загрузил.

– Плохо, – посетовал Лешка. – Лишний день девку прятать…

– Да в лавке у меня посидит – ничего!

– Ну… ладно. С другой стороны, хоть и сам загляну попрощаться. Ульяна, ты сейчас пойдешь с моими друзьями. Потом уедешь из города с купеческим караваном, поняла?

– Поняла, господин, – тихо отозвалась девчонка. – Век за тебя Господа молить буду!

– Подожди. – Лешка скривился. – Еще пока не сладилось все…

Простившись до вечера, он быстро вернулся обратно. Подойдя к воротам, зашумел:

– Открывай! Мы вернулись!

Заспанный служка, выскочив, завозился с воротами… Горел уже один факел, да и тот словно бы невзначай Алексей уронил на землю. И нарочно повысил голос, обращаясь в темноту к никому:

– Завтра снова пойдем, Ваня? Нет? А что так? Устал? Ну, и я тоже! А все ж таки хорошо погуляли, жаль только – мало.

Не дожидаясь, пока служка закроет ворота, Юноша свернул на задний двор, к амбару. Псы у забора даже не дернулись лаять – видать, привыкли. Лишь поворчали глухо да чуть громыхнули цепями.

Отперев замок, Лешка оставил дверь амбара распахнутой и, подстелив соломки, завалился спать до утра… Улыбался, представив вытянувшуюся рожу Бронислава!

Бронислав и в самом деле выглядел злобным, но ругаться побаивался – кто он такой-то, в конце концов? Всего-навсего привратник, слуга. Не ему высказывать претензии хозяйскому гостю!

Иван в этот раз поднялся рано… Приоткрыв левый глаз, Лешка увидал его у ворот и улыбнулся.

– Спишь? – хохотнул отрок. – А забава-то твоя убежала! Ворона ты, Алексей, вот что.

– Не знаю, не знаю… – Отряхивая солому, юноша поднялся на ноги и потянулся. – Это еще как посмотреть – кто ворона? Девка-то от тебя сбежала, не от меня. Я ведь ее под замок не прятал!

– Вообще, да, – согласно кивнул Иван. – Ну, пошли в дом, расскажешь… Что голову трешь – болит?

– Болит, Ваня!

– А нечего пьянствовать – до добра не доведет, пианство-то!

Лешка согласно кивнул:

– Уж, не доведет, это точно.

В горнице, оставшись с молодым хозяином наедине, Лешка с удовольствием попил предложенного кваску и вновь принялся фантазировать, восстанавливая в памяти содержание когда-то просмотренных порнофильмов:

– В общем, сначала я ее так… Потом этак… А уж потом… у-у-у!

Ванька, широко открыв рот, слушал. Собственно, он того и ждал.

– В общем, отдохнули неплохо, – допив квас, закончил рассказ Алексей.

– Ага, – хмыкнул отрок. – Как же девка-то от тебя убегла?

– Не от меня, Ваня, а от тебя! Мне-то до нее что за дело? Я уснул, ну а она… Черт ее знает, как она и через забор-то выбралась? Там ведь собаки!

– То верно, собаки, – согласился Иван. – Думаю, привратник проспал, гад! Эх, убежала воровка… По твоей, между прочим, вине! Ты мне теперь должен, Алексей, так? – Отрок хитро прищурился.

– Ну, допустим, так, – ожидая какого-то подвоха, кивнул юноша.

– Ты ведь воин, – усмехнулся Иван. – Крови чужой не боишься…

Вот тут-то Лешка почувствовал, как запахло жареным! Очень остро запахло…

– Ты издалека-то не начинай, Ваня. Говори прямо – что надобно?

– Хорошо. – Отрок сверкнул глазами. – Прямо так прямо, сам попросил. Кто я – ты знаешь…

Юноша кивнул:

– Думаю, что да.

– Но знаешь далеко не все, – откинувшись в кресле, продолжал отрок. – Да, я не бедный человек, и мне подчиняется много людей, целое, говоря иноземным словом, «кумпанство». Но вот все дело в том, что все договоры-то заключены на батюшку. Ему верят, вернее сказать, верили…

– Верили?

– Батюшка сгинул в плену. – Иван цинично усмехнулся. – То мне достоверно известно… Но, предупреждаю, Алексей, об этом пока – никому! Не нужно лишних слухов.

– Само собой.

Отрок передернул плечами:

– Однако, рано или поздно встанет вопрос о наследниках.

– Так, насколько я знаю, никаких братьев у тебя нет! – удивился Лешка.

– Да, братьев нет, Бог миловал – умерли во младенчестве. Но есть дядюшки… То есть теперь – только один…

Лешка опустил глаза – его самые худшие предположения, кажется, полностью оправдались. Ну, Ваньша, ну и фрукт! Хотя, там, где пахнет большими деньгами, нет места какой-то морали, родственным связям и прочим человеческим чувствам.