— Срочно звони деду, — сказал Глеб Юрасику. — Пусть лучше он нас заберет, чем родители. И мы с ним поедем сразу в ту гостиницу, на конференцию.

— Это плохая идея, — отозвался тот. — Во-первых, ни на какую конференцию он нас не возьмет, да и сам, скорее всего, не приедет. Это серьезный съезд археологов из разных городов, они там делают доклады и обсуждают научные вопросы. Если я ему позвоню, он перезвонит папе и поручит ему со всем разобраться. А во-вторых, даже если он приедет сам, ему отдадут только меня. Ты же слышал — только собственным родителям.

— Значит, меня вообще никто не заберет? — испугалась Лена. — У меня только мама, и она в больнице.

— Погоди ты со своей мамой. — Глеб вновь повернулся к Юрасику. — Что-то я не понял. Если нас совершенно точно не пустят на конференцию — зачем мы вообще приехали?

— Я говорю, что дед нас туда не возьмет, если мы его об этом попросим. Лучше заявиться неожиданно, без предупреждения. Только как ты будешь их убеждать расшифровать древнюю надпись, я себе не представляю.

— Разберусь как-нибудь. Тогда тем более нельзя, чтоб этот лейтенант звонил нашим родителям. Нам нужно остаться в Краснодаре. Не вздумайте сообщить свои адреса и телефоны. Лучше вообще молчите. Говорить буду я.

Глеб выключил оба мобильника, свой и Юрасика, чтобы полицейский не смог узнать телефоны родителей. Улыбающийся лейтенант вернулся минут через десять, уселся за стол и с воодушевлением приготовился записывать данные пойманных нарушителей.

— Мы ничего не скажем, — сообщил ему Глеб.

— Как так? — искренне огорчился полицейский. — Вас же родители ищут. Вам их не жалко?

— Никто нас не ищет.

— Я же с вами по-хорошему, ребятки. Мне надо знать, кто вы такие и откуда.

Глеб отрицательно покачал головой. Лейтенант вздохнул и заявил, что в таком случае он вынужден осмотреть их вещи и просит сдать мобильные телефоны. Когда выяснилось, что телефоны выключены и пин-код неизвестен, лейтенант перешел к проверке содержимого карасевского рюкзака. На стол были выложены общая тетрадь, литровая бутылка апельсинового сока, сверток с бутербродами, кулек с пирожками и пакетик карамелек.

— Зачем тебе тетрадь? — спросил Глеб. — Ты еще и стихи пишешь?

— Я напечатанную фотку туда положил, чтобы не помять, — тихо ответил Юрасик.

Полицейский пролистал тетрадь с вложенной в нее фотографией и равнодушно отложил в сторону. Зато пирожки и бутерброды его очень даже заинтересовали.

— С чем пирожки, тоже не скажете? — спросил он и, не дожидаясь ответа, надкусил два пирожка сразу. — Ну ничего, я сам выясню. О, с капустой! А этот с ливером. Мои любимые. Вы ведь не возражаете? Вам-то они больше не понадобятся, ваше путешествие закончилось.

— Как ты там говорил, Карась? — Глеб наклонился к ребятам. — Мы будем пищать от удовольствия при виде этих пирожков? Начинайте пищать. Уже пора.

— Ну что ж, — сыто вздохнул лейтенант, уничтожив половину карасевских запасов. — Если вы отказываетесь сотрудничать, я вынужден отправить вас в другое, менее приятное место.

— В тюрьму? — испугалась Лена.

— Пока нет. Сейчас я позвоню в районное отделение полиции, и за вами пришлют машину. Поедете к инспектору по делам несовершеннолетних. Пусть там с вами разбираются, а я сделал все что мог.

— Это уж точно, — пробормотал про себя Юрасик, складывая жалкие остатки провизии обратно в рюкзак.

Машина за «арестантами» приехала только через два часа, и, когда их доставили в районное отделение, уже почти стемнело. Ребятам разрешили посетить туалет, расположенный на первом этаже, потом повели на второй этаж и закрыли в каком-то кабинете с большим письменным столом и кожаным диваном.

— Охраняют, как преступников, — сказала Лена с обидой.

— Скажи спасибо, что не заперли в клетку внизу, возле входа, — Глеб прошелся по комнате и остановился у окна.

— Надо было ехать на шестичасовой электричке, — сказал Юрасик. — Сейчас бы уже были возле отеля «Южный ветер». Дед сказал — от вокзала до него десять минут пешком.

— О, не заперто! Можно сбежать, — Глеб раскрыл окно и высунулся наружу. — Высоковато, конечно. Но Карасю не привыкать шлепаться с высоты.

— Не буду я ниоткуда шлепаться. Не хватало еще сломать руку или ногу. Тут даже шею можно свернуть.

— Так это же ненадолго. Только до двенадцати часов.

— Очень смешно, — проворчала Лена. — Я уже ломала себе все кости «ненадолго». Тоже приятного мало.

— И куда вы собрались? — раздался за их спиной строгий женский голос. Ребята отпрянули от окна. Глеб поспешно прикрыл створку. На пороге стояла высокая черноволосая женщина в форме майора полиции.

— Никуда, — сказал Глеб. — Воздухом дышим.

— Окно выходит во двор, а во дворе камера наблюдения, изображение с которой передается прямо на монитор дежурного. Весь двор и крыльцо отделения прекрасно освещены. Если задумаете сбежать, будете как на ладони. Да и высота здесь на уровне третьего этажа. Старая постройка, высокие потолки.

— Да мы и не собираемся бежать. Мы же не преступники.

— Это я так, к сведению. А теперь садитесь к столу и четко отвечайте на вопросы. Вопрос первый: ваши имена?

Женщина говорила жестко и смотрела сурово. Ребята подошли к столу и молча уселись на стулья.

— Я задала вопрос, — инспектор побарабанила по столу пальцами с коротко стрижеными ногтями.

— Петя, Вася и Маша, — сказал Глеб.

— А фамилии, видимо, Иванов, Петров и Сидорова?

— А как вы угадали?

Инспектор прошила его ледяным взглядом.

— Имейте в виду, умники и умницы, что если вы не скажете, кто вы и откуда, вы проведете ночь в клетке на первом этаже. Завтра утром вас отвезут в распределитель, и, если в течение нескольких суток вас никто не будет искать, вы отправитесь в детский дом. Как вам такая перспектива?

Перспектива была так себе. Конечно, все, что касалось завтрашнего утра, их не пугало, но сегодняшний вечер пока оставлял небольшую надежду на встречу с археологами. Из этого кабинета еще можно было попытаться сбежать. А вот из клетки на первом этаже — вряд ли. Поэтому Глеб решил сменить тактику. Он пересел на другой стул, поближе к инспектору, и заговорил доверительным тоном:

— Понимаете, товарищ майор, мы обязательно вам все расскажем и телефоны дадим, но только завтра утром. Сегодня нельзя, честное слово.

— В каком смысле «нельзя»? — не поняла инспектор.

Глеб призвал на помощь всю свою изобретательность и выдал душещипательную историю. На самом деле они никуда не бежали, они живут здесь, в Краснодаре, а их семьи очень дружат между собой еще со школы, вдохновенно врал Глеб, глядя на строгого инспектора честными глазами. И вот вчера вечером все эти три семьи уехали в Крымск, на свадьбу своего хорошего друга, и оставили детей одних до завтрашнего утра. Конечно, они им велели вести себя хорошо и никуда не уходить дальше своей улицы. Но непослушные дети подумали, что не будет ничего плохого, если они ненадолго съездят в Новороссийск. Ведь сидеть дома в праздники очень скучно. Туда они добрались на автобусе, а возвращаться им пришлось на поезде, так как автобус в Краснодар шел очень поздно. И билеты они собирались купить, но им не продали. Вот так все глупо получилось. Понятно, что им теперь попадет по первое число, но зачем же портить родителям праздник? Они к нему три месяца готовились, мамы платья красивые шили. Просто невозможно позвонить им сейчас, лучше дождаться утра, когда они вернутся домой. Родители же не виноваты, что у них такие бестолковые дети.