— Ман Сона, у вас большой стаж работы и хорошие рекомендации. Для меня важно – чистота на кухне. И чтобы вы не боялись учиться.

Женщина глянула на меня с подозрением:

— Это, что ли, вы будете лично следить за каждым блюдом и на кухне сидеть станете?

— Нет, ман Сона, не стану. Но если вы не знаете какое-то блюдо, то что станете делать?

— Рецепт спрошу у того, кто знает. А как ещё-то?

— Отлично. Полрейма в месяц, одежда, питание и проживание. Посуду моете сами. Людей в доме очень мало. Я и слуги. Всё.

В горничные я выбрала Сету – простоватую крепкую блондинку лет тридцати. Чистенькую, улыбчивую и даже немного кокетливую. На чепчике у неё была приколота алая бархатная розочка.

— Пятнадцать терс, еда, жильё и одежда. Из требований – уборка, стирка, по возможности, когда потребуется – помощь на кухне.

Я уже выходила из кабинета в коридор, где меня дожидалась новая кухарка и ман Дита, когда заметила в открытую по-летнему дверь на задний двор, что худышка так и стоит у крыльца, всё ещё на что-то надеясь. Повернула я не к выходу, а на задний двор. И, совершенно автоматически, все остальные так и пошли за мной – ман Крюй, Сета, новая кухарка и, следом за ней, замыкая вереницу, ман Дита.

— Как тебя зовут?

— Таня.

У меня что-то ёкнуло в душе… Нет, она совсем не походила на мою красавицу Татьяну. Дочь была и выше ростом, и гораздо увереннее в себе…

— Что ты умеешь?

— Я, почтенная кир, умею убирать и стирать. И ещё – готовить.

— У тебя есть рекомендательное письмо? – Вмешался ман Крюй.

— Нет, почтенный ман, я раньше нигде не работала.

— Тогда тебе не на что рассчитывать! Мы подбираем только опытный персонал! – Ман Крюй небрежно махнул ей рукой, как бы заявляя – Ступай и не отвлекай людей, девочка…

И она действительно пошла со двора, слегка ссутулившись.

— Постой! Вернись, пожалуйста. Я ещё не всё спросила, что хотела.

Девушка развернулась мгновенно и уставилась на меня.

— Кто учил тебя готовить?

— Мама. Она… Она умерла недавно, а до этого она поварихой работала аж у самого помощника архауса!

Ох ты ж, как интересно!

— Где ты сейчас живёшь и на что?

— У меня ещё остались деньги. Мама на приданое копила. И я сняла угол в семье ман Шапов. Ну, это которые на рынке уборку делают.

— А почему они не помогли тебе устроиться на рынке?

Девица потупилась и замялась… Думаю, она слишком симпатичная и чистенькая для рынка, а заступиться за неё некому. Пожалуй, это она правильно делает, что ищет место при доме.

— Хорошо, Таня. Я забираю тебя к себе на службу. Будешь помогать на кухне и горничной. Еда, жильё, одежда и десять терс. Устраивает?

— Конечно, почтенная кир, конечно, устраивает!

— Можешь идти за вещами. Мы уезжаем завтра днём.

До вечера я пробегала по магазинам уже в сопровождении ман Диты и Сеты. Договорилась о доставке, сбив цену за оптовую покупку. Закупила столько, что телег пришлось нанять аж три. Заодно они привезут и Сету, и новую повариху.

Нанимать рабочих для ремонта взялся ман Каст. Вечером пришёл их старший и мы, примерно, обсудили смету. Понятное дело, что она ещё поменяется, когда они будут работать. Но я была к этому готова. Готова я была и к тому, что делаться всё будет месяца полтора. Здесь нет дрелей и шлифмашинок, так что всё – ручками. Цена на бригаду рабочих с их инструментами не показалась мне слишком уж высокой. Брус для новых перегородок рабочие привезут с собой.

С собой я повезу только посуду и Таню. Не очень понимаю, на кой я её наняла. Хотя, если она действительно с детства тёрлась на кухне, то, вполне возможно, что и найду ей работу.

Коров я купила очень удачно, хотя рынок с животными и способен был свести с ума любого – такой шум и гам стоял при торговле.

Торговали всем, что шевелится.

От медлительных и спокойных коров, до птиц в клетках. Нет, гуси и куры сидели по плетёным загончикам. А вот какие-то певчие птахи занимали целый прилавок и голосили, и щебетали, и чирикали на разные голоса!

В одном из загонов бился рогами в шаткую дверь баран… безрезультатно бился, но упорно. Восхищённые овцы стояли вокруг и ждали победы, но пока у главаря ничего не получалось.

Где-то истошно орали петухи, соревнуясь в силе луженых глоток, гоготали гуси, которых упорно облаивал крупный шоколадно-серый пес, сидящий рядом на цепи…

Я бы спокойно могла уйти оттуда, ведя на поводке козу, настолько я одурела от этого шума и гама. Что конкретно мне говорила ман Дита, тянущая меня за руку в нужном направлении, я почти не слышала. Только отдельные слова:

— …молока почти ведро… и телёночек будет… свиней…

С рынка я уходила, став владелицей пяти задумчиво жующих коров, четырёх довольно больших поросят и десятка гусей-подростков. Всё это добро пригонит в рейт ман Каст.

А повезёт нас домой сама ман Дита.

— Да что вы, кир Стефания, волнуетесь? Неужели я с парой коняшек не справлюсь?!

Какое, всё же, счастье – быть молодой и здоровой! Было бы мне лет сорок – я бы этот ремонт просто не пережила.

Свой семнадцатый день рождения в начале осени я встретила посреди полной разрухи в доме, среди стружки, цементных разводов и белил, вони масляной краски и прочих радостей. Но это мне ещё повезло! Тане, впрочем, тоже – ей подошла детская кроватка. Впритык, но она помещалась. Мы спали с ней на уже отремонтированном чердаке. Там настелили потолок. Для тепла, а не для красоты. Красоту можно и потом навести.

Новые повариха и горничная вообще месяц с лишним спали в мыльне, на старых, набитых сеном матрасах. Через день их выкидывали просохнуть на солнце, а сами вечерами, по очереди, топили мыльню, отмывались и стирали одежду. Готовила ман Сона на костре, на сложенном на скорую руку очажке, потому еда была самая простая, но вполне вкусная. Особенно хороши были супы – без них я очень скучала. Не представляю, как ей удавалось на костре приготовить такие чистые, прозрачные и наваристые бульоны!

Слава Всевышнему – всё закончилось до осенних холодов! Последние четыре дня мы без конца отмывали и проветривали новые комнаты, расставляли мебель, скоблили пятна застывшей краски с оконных стёкол и полировали зеркала, перетряхивали и стирали одежду и бельё, пропахшие ремонтом и сыростью. Дел хватило всем. Хотя меня, как «барышню», пытались освободить от грязной работы, но мне, признаться, было неловко вышивать в тенёчке, когда вокруг все работали.

В прихожей появилась удобная ниша с перекладиной — под одежду. Там, на плечиках, можно было повесить накидки и пальто.