Приближаясь к Пекосу, Анжи хотела было окликнуть его, но передумала. Он продолжал скакать впереди. Внезапно почувствовав, что ведет себя глупо, она решила повернуть назад. Возможно, Пекос катался здесь один, потому что хотел этого. Что заставляло ее гнаться за ним? С того дня, как она приехала на Дель Соль, она ничего не хотела так сильно, как положить конец приставаниям молодого мужчины. Ее желание исполнилось; и вот теперь она скачет за ним, явно навлекая на себя новые неприятности. Она должна повернуть назад и оставить этого опасного человека в покое.

И все же Анжи пришпорила кобылу, понуждая ее бежать быстрее, пока, наконец, не догнала Пекоса и Диаболо. Пекос гибко повернулся в седле и улыбнулся ей. К удивлению девушки, на его лице не было больше той язвительной улыбки, которую она так часто видела совсем недавно. Он улыбался тепло и дружелюбно, словно ждал ее приезда.

— Доброе утро, — сказал он. Его техасский выговор ласкал ей ухо.

— Доброе утро, Пекос, — она ненавидела свой хриплый от волнения голос и то, что как-то глупо пыталась теперь объяснить свое присутствие. — Я… подумала, что… что я…

— … хотели бы проехаться до подножия гор вместе со мной? — закончил он ласково.

Анжи обрадовалась! Не в состоянии дать внятный ответ, она лишь закивала золотоволосой головой и улыбнулась, когда он спросил:

— Тогда чего же мы ждем?

Его черный жеребец понесся вперед, и Анжи направила свою кобылу вслед за ним. Вскоре они ехали колено к колену, и ветер трепал их волосы, не давая возможности поговорить. Выше и выше взбирались они по неровному подножию высоких холмов, замедляя бег лошадей, чтобы осторожно пересечь скалистую безлюдную местность. В прохладной тени гранитной вершины Пекос натянул поводья и жестом показал Анжи, что дальше ехать не следует. Спешившись, он бросил поводья и помог ей спуститься с седла.

Уверенная, что он воспользуется тем, что они совершенно одни, Анжи крепилась, взволнованная дразнящим прикосновением сильного тела Пекоса. Но он быстро отпустил ее, и девушка была даже немного разочарована, когда он поставил ее на землю, тщательно избегая прикасаться пальцами к ее рукам. Как только ее ноги коснулись земли, он опустил руки и отступил назад.

Галька поскрипывала под его хорошо вычищенными сапогами, когда он, проворно, как кот, начал взбираться вверх по отвесному скалистому выступу. Его длинные ноги шагали уверенно быстро, преодолевая все препятствия. Анжи, стараясь не отставать, последовала за ним. Торопясь, она ступила на большой скользкий валун и чуть не упала. Через мгновение Пекос оказался рядом и поддержал ее, обхватив сильной рукой за талию. Непроизвольно уцепившись за него, Анжи взглянула в глаза Пекоса и задрожала.

Они были глубоки и непроницаемы. В них сквозила какая-то тайна, которая влекла ее к этому мужчине с почти бесконтрольной силой. Его губы, которые так хорошо знали, как зажечь огнем женщину, были приоткрыты, но не улыбались. Его тело было твердым, как камень.

Он резко отпустил ее, разрушая чары. Анжи была так уверена, что он собирается удержать ее в своих объятиях, прижать ее к себе и страстно поцеловать! Именно этого она и хотела, это было сейчас ей необходимо. Пекос МакКлэйн разрушил в ее душе все преграды, которые годами возводились благодаря строго религиозному воспитанию. У нее не было ни тени сомнения, что этот высокий чувственный мужчина был опытным любовником из ее эротических сновидений.

Анжи облизнула пересохшие губы и направилась вслед за Пекосом на ослабевших вдруг ногах. Он остановился, обернулся и посмотрел на нее. Когда он заговорил, его голос был мягким и низким, а глаза скользили по пустынному пейзажу, окружающему их.

— Я люблю приходить сюда. — МакКлэйн поднял голову и посмотрел на открывшееся перед ними пространство между скалами. — Я нашел это место сразу после того как заполучил Диаболо. Мы с ним часто приезжали сюда и прятались здесь. Он опустился на скользкую отвесную скалу, достал сигару из нагрудного кармана и прикурил.

— Могу я присоединиться к вам? — Анжи было не по себе, она робела и чувствовала себя навязчивой.

Взгляд Пекоса обратился к ней. Молодой человек зажал сигару в зубах и протянул руку ладонью вверх. Девушка положила руку на его ладонь, и тепло его тела пронзило ее как электрическим током. Он осторожно усадил ее на скалу перед собой. Анжи подогнула ноги и мысленно прокляла себя за то, что не села рядом с ним. На возвышении, на котором она сейчас находилась, Анжи была слишком уязвимой. Очарование его красоты лишало ее сил. Они сидели лицом к лицу, и Анжи вынуждена была немного повернуть голову, чтобы не смотреть постоянно на это красивое лицо и широкую мускулистую грудь под белоснежной рубашкой. Она находилась так близко от этого человека, что стоило ей протянуть руку, и она наткнулась бы на его плоский живот, гладкий кожаный ремень и сверкающую серебряную пряжку.

Ее щеки вспыхнули румянцем. Анжи ожидала, что насмешливый глубокий смех Пекоса наполнит утренний воздух, и она увидит знакомый взгляд язвительных глаз, как будто он читает ее мысли и хочет воспользоваться ситуацией и обнять ее. Но к ее удивлению, когда она взглянула на него, он лишь пристально смотрел поверх ее головы на долину.

Пекос выбросил сигару, глубоко вдохнул сладкий утренний воздух и сказал:

— Знаете, я немного попутешествовал за последние несколько лет. Я провел какое-то время в Мексике в Лост Мадре. Также был в Сан-Франциско, в Вирджинии, Сент-Луисе, Филадельфии и даже в Нью-Йорке. — Он положил руку на колено. — Эти места были восхитительны, и я радовался каждому дню, проведенному там, но, как ни странно это звучит, эта… эта дикая, бесплодная пустыня… — Он замолчал, и его выразительные глаза остановились на Анжи. — Это мой дом. Понимаете? Это дом моей матери. Земля, где находится Дель Соль, принадлежит моей семье со времен конкистадоров. И я люблю эту землю больше всего. Я люблю Техас и, особенно, эту часть Техаса. Я объехал милю за милей всю эту бесплодную пустыню, и знаю ее как свои пять пальцев. Никто не знает ее лучше, поверьте. — Пекос потер щеку и лениво откинулся назад на локте. — Сзади меня находится моя потаенная пещера. Только Диаболо знает о ней. — Впервые Пекос улыбнулся. — Господи, не могу сказать, сколько раз я прятался здесь, спасаясь от неминуемой порки. — Улыбка исчезла с ее лица, и он посмотрел на Анжи, словно хотел, чтобы она что-нибудь сказала.

— Вас пороли? — спросила она мягко.

— Баррет МакКлэйн провел больше времени, хлеща меня по обнаженной заднице, чем за клеймением скота, — сказал Пекос со вспыхнувшим холодком в глазах.

— Но почему, Пекос?

Взгляд его серых глаз смягчился, и он беззаботно вымолвил:

— Если вы еще не обратили внимания, то скажу вам: моему дорогому старому отцу нет никакого дела до своего единственного сына. И это прекрасно; я не возражаю, я не возражал с того самого дня, когда немного повзрослел, и меня нельзя уже было выпороть. С того дня меня мало волнует, как он ко мне относится.

— Сколько вам было тогда лет, Пекос?