Разговор — это способ получить удовольствие, это неблизость, это только суррогат близости, ибо нет близости на словах и в словахее тоже нет, она затерялась между слов, она затерялась.

«Новая речь» — это лишь новая форма в прежнем жанре.Содержание, поскольку нельзя его передать, даже более пусто, чем голая форма.Слова не позволяют переступить грань одиночества.

Разговор — это способ развлечься, это возможность развлечь.Иногда эта возможность блаженна, иногда мучительна. Избежать мучительностиразговора — вот задача чуткого, и для этого он просто не должен ставить передсобой цели донести в разговоре мысль.

Зачем, скажите на милость, заранее обрекать себя наразочарование? Но как все-таки хочется понять и быть понятым! Как хочетсяговорить с Другим! Как не хотеть соприкоснуться с Ним своей мыслью? Передатьему самое дорогое из того, что кажется тебе дорогим… Но ведь Другой все равноне примет твоего дара, он ведь Другой.

Допустить, что твоя мысль может быть принята другим так, какее понимаешь ты, значит отказать другому в праве быть Другим, значит отказатьсебе в радости ощущать Другого. Таким образом, называющий себя влюбленнымуничтожает своей псевдолюбовью возлюбленного — вот в чем вся чудовищность этоймистификации!

Между Сциллой и Харибдой смерть неизбежна. Так, может, неплыть? «Нет любви, есть лишь контакт», — так говорил Заратустра. Это ли онимел в виду?

Как идти навстречу, если не знаешь направления? Если слова —лишь миражи, что же тогда укажет мне путь? Может быть, мне не нужно никудаидти?

Разве движение не есть иллюзия?

Буря, буря, буря… Молнии, сверкающие молнии, гром.

Я в пустоте. Странное дело, я уже не хочу говорить. Я нехочу даже слушать.

Заратустра все сделал правильно: мне нужно, чтобы он уехал.Нельзя потерять то, чем не обладал.

Нужно остановиться, перестать искать. Всё уже есть.Оглядеться, мне нужно оглядеться. Стоп.

* * *

Минула неделя. Я хожу на работу, смотрю на людей. Самое загадочное— это благодарность. Всякий раз удивляюсь, когда меня благодарят за помощь. Чемя помог? Разве что остановиться. Может быть…

От Зара стали приходить письма. Вот они…

Соловки

Привет! Не ожидал? Наверное, тем более приятно, правда?

Меня занесло на Соловецкие острова: блаженное место, доложутебе! И как хорош северный ветер, что обнимает здесь скалы! Как красна здесьрябина! Ягоды сочные, кисло-сладкие. Ими питаются птицы, весело щебеча, но людине знают, как хороши плоды рябины. Что ж удивляются они неспособности своейлетать? Странное дело!

Мир вокруг нас полон, но кто замечает его исполненность? Ктопоистине дорожит тем, что имеет? Странно, что не знаете вы слова «довольно», аведь единственное, чего недостает человеку, чтобы быть Человеком, — этослова «довольно»!

Ты уже думаешь о Боге? Если нет, то еще не так плохо тебе,как ты думаешь. Так заключаю я, ибо здесь, на блаженных островах этих,повстречал я людей в черном, которые разъяснили мне, что есть этот ваш Бог.

В одиночестве, в болезни, в печали и разочаровании принято увас думать о Боге — вот что я понял из слов их.

Долго слушал я речи черных людей этих. Думали они, чтопроповедуют мне Бога своего, но говорили они о себе, восторгающиеся своимичувствами. И вот, что ответил я им на слова их:

«Бог ваш — соломинка ломкая, а не радость. Создали вы Богавашего из страданий ваших: Бог ваш страдает, и вам заповедует Он страдать.

Монстра, но не Бога придумали вы себе. Да и разве можновыдумать Бога? Разве лист родит дерево, а не дерево лист? Не можете вы выдуматьБога, вы или знаете Его, или нет. Но можете ли вы знать, не выдумывая?

О чем же думаете вы, когда думаете о Боге, если не можете выдумать о Нем? Зачем хвалитесь вы познанием своим Бога вашего, если в познаниисобственных заблуждений только и преуспели вы?

Это вы, выдумщики и гордецы, создали Бога вашего по образу иподобию своему, а не Он вас! И клевещете вы на Отца вашего, ибо не созидаетБог, но созидается! В силах ли вы понять это? И в силах ли вы понять, чтозначит понять это?

Бога своего приспособили вы весами быть вашими. Верх и низисчисляете вы от Бога, словно бы Он точка на плоскости или линейка на парте ушкольника. Время отсчитываете вы Богом, будто Он часовая стрелка, часовоймеханизм или часовщик. Добро и зло не измерить вам, если бы не гирька подназванием «Бог». За что ж так не любите вы себя, что даже Бога вашего готовыразменять вы на медяки?

Зачем хотите вылущить вы Бога вашего? Разве не ясно вам, чтонельзя выделить все из всего? Не может Он быть неизменным, ибо вы самименяетесь, не может Он быть приходящим, ибо нельзя прийти в себя самого, и неможет созидать то, что само созидается, а Он — то, что созидается!»

Так говорил я с черными людьми, что живут на блаженныхостровах этих. Но сердились они на меня, и еще пуще сердились они, когда сказаля: «Быть человеком — значит быть эгоистом!»

«Слово мое — «эгоист» — коробит слух ваш, но чтоподелать! — так говорил я с этими людьми черными, смеясь, как детисмеются. — Думаете вы, что зазорно быть эгоистом?

Вот мне, право, смешно глядеть на ваши мысли худые: ониподобны кротам, что суетливо ползают по озаренной солнцем поляне и стукаютсядруг о друга своими покатыми лбами! Тише, так перебьете вы свой любимый фарфор!Как вы будете потом кушать?!

Когда перестанете выделять вы Бога вашего из Него самого, тоувидите: все, что делаете вы, вы делаете для себя; и хорошее, и дурное — этоваше! И разве же будет эгоист делать себе дурное? Нет! А потому не будет онделать дурного! Но в силах ли понять вы: вы и есть то созидающее, чтосозидается, созидая?

Вы ведь сами себе и молитесь в молитвах ваших. Вот, право,смешно! Вы и есть эгоисты, причем именно те, которых осуждаете вы, но не тесовсем, о которых говорю вам я!

Еще вы и самих Себя уничижаете в молитвах ваших! Зачем?! Вы— жизнь и сила ее, но клевещете на самих Себя! Вы — то, что созидает, но высебя осуждаете. Осуждаете вы себя за созидание?! Представляю же я, чтонасозидаете вы!

Когда ж научитесь ценить вы в себе созидающего? Богсозидается созиданием вашим, вы же халтурите! Нечего сказать, хорошую служитевы Ему службу рабским своим бездействием!

И кого, не могу я понять, благодарите вы за обед свой? Когоблагодарите вы за дела свои и за конец страданий ваших, что увенчаны смертью?Странное имя вы придумали для этого «нечто» — "Аминь"!

Жизнь ваша — созидание, но, видно, не можете вы понятьэтого, иначе кто бы из вас делал глупости? Кто бы из вас сокрушался тогда иразочаровывался? Кто бы из вас ждал и надеялся? Кто бы боялся и кто суетился?Нет, не понять вам, как велико звание эгоиста!»