приближалась зима, дни становились все короче, ночи все длиннее и холоднее. Мозговички уже не вылезали из своих снежных лабиринтов.

Не все среди людей приняли новое, да и многие мозговички с неодобрением наблюдали за такой дружбой: ну, с ней-то все ясно — большой, страшный! Могучий! Главный во дворе! И его где-то можно понять — фигурка, мордашка! Но сторожевой пес и крыса! Нехорошо! Недостойно как-то…

Больше всего возмущался потерей пёсьей чести, конечно, Кильдым-Куяк. Очень ему не нравилось, что происходило в конуре у соседа! Хотя ему, казалось бы, какое дело до чужой дружбы?

И настал зимний праздничный день, Рождество. Бывшие угрюмые люди угостили Лариску крошками торта, кусочками сыра и сала, да еще дали ложку салата оливье. Много ли надо легкомысленной юной крыске, с которой подружился сам Злободун! И она забежала в угаре вседозволенности на половину Кильдым-Куяка.

Старый грозный Кильдымыч своего не упустил — клацнули челюсти и Лариска бесформенной тряпочкой отлетела к краю леса…

Злободун бросился на помощь подруге. Да поздно, люди, зная его силу и нрав, позаботились о хорошей крепкой цепи! Рычал могучий сторожевой пес и выл, но ни Лариске не помог, ни Кильдыма не наказал…

Мозговички очень испугались увиденного, но самые смелые из них, собравшись с духом, подошли к Лариске, положили на пихтовые ветки и увезли вглубь леса. Там украсили ее самыми лучшими из летних цветов, самыми душистыми травами, принесли самых ярких светлячков, зажгли их чудесные огни. А сквозь морозную мглу виднелась огромная морда Злободуна с застывшей слезой…

Не перенёс такого горя некогда грозный пёс, да и люди пригорюнились. Меньше стало детского смеха.

Но дни шли за днями, кончилась зима, пришла весна, за нею лето. Жизнь постепенно возвращалась в привычное, проложенное многолетними заботами и хлопотами русло… И хотя деревня перестала считаться угрюмой, однако до искреннего и доброго веселья мозговичков взрослым и даже детям было ещё далеко. Такой дар у лесного народца предстояло долго перенимать.

Взамен Злободуна привезли нового пса, мозговички снова вышли на луга и полянки, запели свои смешные песни. Они долго помнили веселую и добрую крыску и жалели, что не успели подружиться с ней. А у деревенских детей появилось много четвероногих друзей: хомячки, кролики, даже черепаха. Однако почему-то никого из них уже не называли Лариска.

Собачьи истории

Собака, как известно, друг человека и с этим никто не спорит, но она еще и друг диспансера. Вот о чем эта история — есть в клинике специалист — заведующий гаражом Сергей Бухонин, который помимо своих талантов охотника, механика, водителя и хорошего товарища, обладает еще и талантом практически мгновенно уговорить практически любого, самого злобного пса. История собак — обитателей гаража достаточно интересна для патриотов диспансера. Достаточно давно хозяином территории был громадный могучий пес по имени Лайф. Эта зверюга с аристократическим именем, наверное, имела в крови что-то и от волков — уж очень огромен, умен и лют был… но добродушен и справедлив! Однажды Сергей Бухонин откуда-то принес двух подростков бультерьеров — наглых и агрессивных беспредельщиков, нарушивших благочинный порядок в гараже. И вот однажды, устав от этого, Лайф совершенно спокойно подошел, взял голову буля в свою огромную пасть, пожевал старческими зубами и через некоторое время задыхающегося наглеца просто выплюнул… После этого в гараже опять все было мирно и гладко…

Следующая собачья история — знаменитый Моня, который жил в диспансере чуть ли не со времен Нины Михайловны Дьячковой, то есть в добухонинскую эпоху… Это большой красивый черный пес, много лет была у него подруга, скорее жена, маленькая кривоногая и одноглазая дворняга (любовь, как известно, зла…), они охраняли территорию диспансера, как ее понимали (это не всегда совпадало с официальными границами), осваивали наши стройки, периодически рожали и растили щенков. Судьба щенков не всегда была благостна — пациенты расположенного тогда рядом туберкулезного диспансера железной дороги устраивали на них настоящие охоты. В определенных слоях нашего общества бытует легенда, что лучшее средство от туберкулеза — это не то, чем лечат врачи (они-то всегда не знают, что делают), а жир молодой собаки, лучше щенка… И вот эти чаще асоциальные типы с весьма странной моралью, часто на глазах пациентов детской областной больницы ловили несчастных щенков и тут же разделывали… Жаль, что не было тогда статей о жестоком обращении с животными и т. д.

Но жизнь есть жизнь, и это тоже было… Любовь же Мони и его подруги прервалась, когда в очередной раз они охраняли диспансер и своих щенков от приблудной стаи собак, собственно, билась-то жена, а Моня наблюдал и командовал… Дворняжку порвали на части… Моня отступил, сохранил себя. После этого в одиночестве прожил еще довольно долго и умер в почете и уважении пациентов и сотрудников диспансера… Правда, как у людей!

Число автомобилистов в клинике нарастало, сначала нас было мало — счастливыми и гордыми владельцами «Запорожцев» были Ефим Беленький, я, Борис Жевлаков, Аркадий Афиногенов и Иван Степанович Анищенко, выделялся на нашем славном фоне со своей «Волгой» Евгений Семенович Князев (заведующий отделением торакальной онкологии), привезший ее из командировки в Алжир. Так вот — с тех времен повелось на дежурство ставить авто на территории гаража под охрану того же Лайфа. Это было надежно, но кусочек колбасы или котлетки с завтрака были обязательны!!! Машины гостей также ставились в гараж. Как-то приехали к нам на 99-х жигулях наши коллеги из Уфы. Поскольку мобильных телефонов еще не было, а Лайф еще был в силе, выйти из машины они долго не могли, а поскольку машина была незнакомая, Лайф на всякий случай прокусил им колесо… Вскоре все разрешилось, гости были извлечены из машины, колесо починено, машина Лайфом признана своей и находилась несколько дней под его охраной. Гости тоже были спокойны, хотя в те неспокойные годы 99-е «Жигули» были покруче «Кайена» сегодня…

Надо сказать, что приведенная выше сказка основана на реальных событиях жизни клиники — есть и реальные прообразы Кильдым-Куяка, Злободуна, реальностью была и ручная крыса Лариска. Закончилось там все тоже грустно…

Что же касается мозговичков — пусть они живут и веселятся в голове у каждого из нас…

Новый год по-диспансерски

Новый год — самый ожидаемый и светлый праздник в нашей жизни! Никто не спорит!

Как же празднуют его у нас в клинике? С 1999 года мы необычно, не повторяясь, отмечаем этот любимый всеми праздник! Первый Новый год — когда надо было переезжать в новый корпус в 1999–2000 годы, несмотря на