на этот призрачный щит. Получилось гораздо эффективнее — поток бил не в лоб, а скользил по касательной, уходя вверх и обтекая меня. Я быстро добрался до дверей в комнату и ухватил за плечо уже едва держащегося Демьяна. Отбросил его назад, в безопасную зону, и ринулся к Раде.

Девушка висела в воздухе в центре комнаты, похожая на наколотого на булавку мотылька — бледная, растрёпанная, в длинной ночной рубашке, трепещущей на магическом ветру так, что ткань плотно облепила её тонкую фигурку. Странно, но здесь, в нескольких шагах от неё, чудовищное давление эдры резко ослабевало, словно бы в центре бури — я по инерции даже невольно завалился вперёд.

— Ну что ты медлишь⁈ — заверещала за моим плечом албыс. — Бей в сердце!

— Что⁈

— Убей её! Не видишь — это Исток!

Я невольно обернулся на Раду, с ужасом наблюдая, как в груди её будто бы раскрывается непроглядный чёрный провал, обрамлённый темно-фиолетовым сиянием. Тонкое тело её, обычно свернувшееся в тугое непроглядное ядро, сейчас медленно трансформировалось, и это было похоже на косо расположенный раскрывающийся глаз.

— Врата в Навь открываются! Мы обратимся в пыль, и полгорода в придачу! Бей!!

— Заткнись! — рявкнул я, и кулак мой впустую рассёк воздух, пройдя сквозь призрака.

— Она нас всех сейчас погубит!

— Заткнись, я сказал!

Эдра из раскрывающегося внутри Рады портала била вертикальным столбом в потолок, и там растекалась, опадала, образуя что-то вроде купола, с внешней стороны которого бушевала магическая буря. Однако под куполом было относительно тихо и, сдаётся мне, даже если всё здание сейчас обрушится, Рада внутри этого пузыря останется невредимой. Что ей сейчас по-настоящему грозит — так это она сама. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы увидеть — сила, что рвётся сейчас из этой девчонки, слишком велика, чтобы удержаться в этом хрупком теле.

Я, вспомнив, как Велесов во время прошлого приступа откачивал излишки этой энергии, помогая Раде справиться с перегрузкой, тоже соединил наши тонкие тела, одновременно шагая навстречу.

Когда перехватил бьющий в потолок столб эдры, моё тонкое тело едва не разорвало, как парус под штормовым ветром. Однако на руку сыграл тот самый голод, что терзал меня все последние дни. Наконец-то прожорливый зверь внутри меня добрался до богатой добычи. Это казалось невероятным, но значительную часть этого неистового потока я не просто отводил в сторону, а поглощал. Энергия растекалась по меридианам тонкого тела, все семь узлов напряжённо пульсировали, но не отторгали её, а лишь становились больше и ярче.

Рада вдруг пришла в себя — лицо её, запрокинутое к потолку, исказилось гримасой боли, глаза распахнулись, и она взглянула вниз, на меня. Одновременно с этим сила, удерживающая её в воздухе, ослабла. Я едва успел подхватить девушку на руки прежде, чем она рухнула на пол.

— Бо… гдан? — рассеянно выдохнула она, хватаясь за мои плечи.

Я чуть ослабил объятия, опуская её на пол. Всё тело при этом было так напряжено, будто я не худенькую девушку в руках держу, а тяжеленный гранитный столб. То, что рвалось у неё изнутри, не собиралось сдаваться так просто.

— Борись! Борись, слышишь⁈ — через силу прорычал я, встретившись с Радой взглядом. Глаза её были широко распахнуты от ужаса и боли, но после моего окрика в них появилось, наконец, осознанное выражение.

Наши тонкие тела по-прежнему были соединены в одно целое за счёт поглощающих щупалец, которые я запустил в неё, оттягивая на себя излишки эдры. Чёрный глаз внутри неё медленно, неохотно начал смыкать светящиеся веки, и чудовищное давление ослабло. Ещё немного — и гул вокруг вдруг стих, одновременно с тем, как портал захлопнулся. Мгновенно, будто лопнул мыльный пузырь. И сразу же окружающее пространство заполнилось какофонией других звуков — треск, грохот, звон осколков стекла, тревожные выкрики из коридора и с улицы.

Рада бессильно повисла у меня на руках, и я поначалу испугался, что она потеряла сознание. Но она всё же выпрямилась, вцепилась в меня дрожащими бледными пальцами. Я прижал её к себе крепче, гладя по волосам и бормоча что-то успокаивающее, хотя у самого сердце колотилось, кажется, под двести ударов в минуту, а Средоточие едва не разрывалось от поглощенной эдры.

На спине девушки, между лопатками, я заметил какое-то свечение, пробивающееся даже сквозь ткань. Круг, расписанный сложным узором из шаманских рун, светился, словно выложенный тонкими неоновыми трубками. И не просто светился — он обжигал так, что на ночнушке местами остались подпалины, да и кожа вокруг светящихся шрамов покраснела.

У меня и самого на спину будто целый поднос горячих угольков насыпали — кожа под одеждой горела. К счастью, жжение это постепенно затухало, и у Рады тоже, хотя светиться шрамы не переставали.

Подняв глаза, я вдруг встретился взглядом с албыс. Ведьма взирала на спину Рады с непередаваемым ужасом и изумлением, смешанным с восторгом.

— Знаешь, что это? — с надеждой спросил я, чуть оттягивая ткань вниз.

Рыжая ошарашенно покачала головой, жадно впиваясь взглядом в светящийся узор.

— Покажи! Покажи всё! — пробормотала она, подлетая ближе.

Я рванул рубашку, обнажая спину Рады, и лишь по тому, как она вздрогнула и подняла на меня взгляд, запоздало сообразил, что немного переборщил. Рванул со страху слишком сильно — тонкая ткань с треском разошлась едва ли не до подола, и если бы я не удерживал разорванную рубашку в пальцах, девушка оказалась бы полностью обнажена.

Рада ещё сильнее вцепилась в меня пальцами, но не отстранилась и не вскрикнула. Лишь смотрела снизу вверх широко распахнувшимися глазами.

Встретить этот взгляд было большой ошибкой. Почти как с Беллой, только тут никакого Дара Морока не было. Было что-то другое, но не менее мощное, заставившее сердце, только что колотившееся, как пулемёт, вдруг замереть на мгновение. А может, и не на одно. Весь мир вокруг словно поставили на паузу. Или это просто я ничего больше не хотел видеть, кроме этих глаз.

Вырвал меня из этого состояние шипящий испуганный возглас албыс. Кое-как оторвавшись от созерцания расписанной старыми шрамами спины Рады, она в ужасе взглянула на меня.

— Кто… Кто это сделал? Как он осмелился⁈

— Да что это, чёрт бы тебя побрал⁈ — прорычал я, так что Рада испуганно обернулась, потом снова взглянула на меня, уже с немым вопросом.

— Рада!

Хриплый окрик со стороны двери заставил обернуться уже нас обоих. Демьян, пошатываясь, проковылял к нам из коридора, обхватил в охапку, осматривая обоих. Тоже задержался взглядом на пестрящей светящимися рунами спине девушке, отдёрнул от неё руку, будто обжёгся.

— Рада! Дочка…

— Всё… хорошо, — разжав наконец, бледные, почти белые губы, прошептала девушка. — Мне только надо… отдохнуть теперь немного…

Силы её окончательно покинули, и она рухнула бы на пол, если бы я её не удержал. Я