– Он мне не поможет, – задумчиво произнесЧхеидзе, – но если сможешь, постарайся его найти. И еще одна просьба. Я быхотел встретиться с нашей дочерью еще раз. Вы сможете завтра ко мне приехать?

– Я постараюсь ее уговорить. Хотя это будет достаточнотрудно.

– Постарайся. Может, завтра мой последний день, –напомнил Давид.

– Не нужно об этом все время думать, – посоветовалаИрина, – а завтра я найду тебе этого специалиста.

– Действуй, – согласился Чхеидзе, – и прости меня,если я тогда был неправ. – Ты меня простила?

– Нет. Конечно, нет. Я не могу тебя простить. И никогда непрощу. Но возможно, я стала лучше понимать мотивы твоих поступков. И тогда. Исейчас. До свидания. Я поеду.

– Ты опять со своим молодым водителем? – чуть ревнивоосведомился Чхеидзе. – Кто он такой? Почему он уступает тебе место? Почемуспит в твоей машине?

– Неужели ты ревнуешь? – улыбнулась она, поднимаясь состула. – Ему только двадцать пять. Ты помнишь, сколько нам лет?

– Это не ответ.

– Другого не будет. Ты не мой муж и никогда им не был. А мояличная жизнь, это моя жизнь, к счастью, не зависящая от тебя. До свидания. Япоговорю с Тамарой.

– Ты дала ей имя моей бабушки.

– Нет. Я дала ей имя грузинской царицы. Чтобы однаждырассказать девочке, кем был ее отец на самом деле. Но того мальчика уже давнонет, Давид. Ты изменился и не в лучшую сторону. Стал таким нетерпимым,своевольным, подозрительным, мнительным. Может, тебе и правда не нужно былосюда приезжать. Даже через двенадцать лет. Мы редко меняемся в лучшую сторону.Обычно все дурные черты нашего характера проявляются уже в зрелом возрасте. Сказываясьи на нашем характере, и на нашей судьбе.

– Может, ты останешься у меня? – неожиданно предложилон. – Хотя бы сегодня.

– Ты опять ничего не понял, – она поцеловала его в щекуи вышла из апартаментов.

На следующее утро он выпил стакан виски и, почувствовав себяплохо, с трудом добрался до ванной. Через час он позвонил Ирине и попросилсрочно найти ему этого эксперта. А еще через некоторое время он сноваперезвонил и предложил им приехать к нему на следующей день в двенадцать часовдня. Ирина поняла, что его маниакальная подозрительность достигла некоегопредела и этот день, указанный цыганкой, он хотел провести один, не подпуская ксебе никого, чтобы гарантировать свою безопасность. Она согласилась.

Часы показывали половину четвертого, когда Дронго поднялся,чтобы приготовить своей гостье чашечку кофе. Он принес ей кофе и налил себечай. Она взглянула на него несколько удивленно.

– Ты чем-то болеешь? – спросила Ирина.

– Нет.

– А почему ты не пьешь кофе?

– Не знаю, – улыбнулся Дронго, – я больше люблючай.

Она взяла свою чашечку кофе.

– Я была у него вчера вечером, – повторилаИрина, – и мы договорились с ним встретиться сегодня днем. Тамару яуговорила поехать со мной. Но сегодня он мне перезвонил и предложил перенестинашу совместную встречу на завтра. Я очень удивилась. Но он попросил побыстреетебя разыскать, и я поняла, что с ним опять что-то происходит. Он превращаетсяк подозрительного маньяка, который уже никому не доверяет. Миллионыокончательно доконали Давида, он теряет чувство реальности. Я сообщила Тамаре,что он будет ждать нас завтра днем у себя в отеле. К счастью, завтра суббота имы сможем нормально побеседовать.

– Он достал пистолет, – сообщил Дронго, –очевидно, взял оружие у кого-то из охранников. Представляю, сколько денег онзаплатил. Но теперь он сидит один в своих апартаментах, отказывается от еды иводы и никого не пускает к себе. Даже Лиану и своего телохранителя. Это ужепаранойя. Ты помнишь фильм «Авиатор»? Он как раз о Говарде Хьюзе, которогодоконали его огромные деньги. Под конец своей жизни он не выходил из отеля иему повсюду мерещились микробы.

– Давид еще пока не такой, – возразила Ирина.

– Пока, – сказал Дронго, – только пока. Но сгодами эти дурные черты будут прогрессировать и развиваться.

– Убедил, – кивнула она, – я не выйду за негозамуж. Честно говоря, в третий раз мне совсем не хочется замуж.

– Меня беспокоит твой водитель. Может, мы предложим емуподняться к нам? Он живет в твоей квартире? Это твой друг?

– Давид задавал такие же вопросы. Только он ревновал, ужеувидев его, а ты, еще не видя парня, готов пригласить его к себе, –задумчиво произнесла Ирина. – Не беспокойся. Он будет спать в машине. Мывъехали к вам во двор, а у вас есть охрана и поэтому ему ничто не грозит. Ктому же он спортсмен.

– Сколько ему лет?

– Двадцать пять. И я не занимаюсь совращением малолетних,если ты об этом подумал. Он мой племянник, сын моей старшей сестры. Оченьхороший мальчик. Сейчас он подрабатывает у меня, а с Нового года уезжает вАмерику.

– Удобно, – согласился Дронго, – представляю, какнервничал Давид, увидев этого парня. Ты сказала ему, что он твой племянник?

– В отличие от тебя, он не думал о моем водителе и непредлагал пригласить его к себе в номер. Он уже привык не думать обобслуживающих его людях. По-моему, он спит с Лианой, но делает это настолькобездушно и отстраненно, что это нельзя назвать даже обычными интимнымиотношениями. Просто оба выполняют какой-то особенный ритуал.

– У него много работы, – напомнил Дронго, – онкрупный бизнесмен и холостой человек. Ему трудно приходится одному. И тем болееискать себе женщину в поездках. С этой точки зрения Лиана идеальный вариант дляЧхеидзе.

– Ты еще пытаешься его оправдать. Как странно. Вы тогда обабыли очень похожи. А сейчас совсем разные. Он пытается обвинить всех,выгораживая себя. А ты пытаешься всех понять. Это сказывается разный жизненныйопыт?

– Не знаю. Вполне вероятно. Ты пришла ко мне через стольколет и я сразу подумал: как здорово ты изменилась. Ты тоже стала совсем другой.

Она поставила чашечку на столик.

– Я скоро уйду, – сообщила Ирина, – и завтра мы стобой встретимся. Ты больше ничего не хочешь мне сказать? Может, Давид придумалочередную пакость и собирается устроить нам какую-то проверку?

– Даже если так, то я тебе ничего не скажу. Ты сама нашламеня и рекомендовала как эксперта. С той минуты, как я с ним переговорил, я ужене могу раскрывать его секретов. Считай, что это профессиональная тайна.

– Ясно. У меня к тебе только один вопрос. Если хочешь,можешь не отвечать. Но если будешь отвечать, постарайся ответить предельночестно. Договорились?

– Постараюсь. Но это зависит от вопроса.

– Я тебе нравлюсь?