— Так ты отказала ему, дитя? Почему?

Серена взглянула вверх, переводя глаза с одного на другого. Френсис увидел тот же страх, даже ужас, уже мелькнувший в ее глазах, когда он только приехал. Ему стало ясно, что причиной этого страха был он сам.

— Серена, не надо так, — сказал он, шагнув вперед. — Не надо бояться…

Арабелла мгновенно развернулась, выставив зонтик перед собой.

— Если она и боится, то боится тебя. И это не удивительно. Ты уже знаешь, кто был ее мужем?

— Да.

— Тогда тебя не должно удивлять, что она не решается принять еще одно предложение руки и сердца. Дай ей чуть-чуть собраться с духом, и она согласится.

Френсис с трудом перевел дыхание.

— Я не предлагал ей замужества.

Арабелла медленно выпрямилась и гневно уставилась на него.

— Так ты пытался откупиться от нее? Ах ты негодяй!

— Не совсем так, — слабо возразил Френсис, уже совершенно ничего не понимая. Их беседа была лишена всякого смысла, да и разве можно назвать нормальной ситуацию, когда мужчина пытается завести любовницу на глазах у пожилой родственницы, к тому же старой девы. Тетя Арабелла, конечно, совершенно неординарный человек, но тем не менее он сильно сомневался, что ему удастся с честью выйти из этой ситуации. Он-то исходил из того простого факта, что Серена хотела этого так же сильно, как и он сам.

— Он предложил мне стать его любовницей, — холодно объяснила Серена Арабелле.

Она вдруг встала со стула, показавшись даже выше, чем была, и посмотрела ему в глаза.

— Лучше бы вы не приезжали, милорд. Я знаю, что вас не в чем винить, ваша совесть чиста, и я бы прекрасно поняла вас, если бы вы не захотели меня больше видеть, но… но только не это.

— Любовницей! — Тетя Арабелла словно испустила воинствующий клич индейца.

— Эта женщина, — завопил Френсис и сообразил, что, как плохой актеришка в мелодраме, тычет пальцем в Серену, — умоляла взять ее в любовницы, а теперь…

Но тут же замолчал. Присутствие тетушки отрезвило его.

— А это, — решительно произнесла Арабелла, — было наверняка в минуту слабости и прежде чем она поняла, что забеременела.

Наступила пронзительная тишина. Френсис уставился на Серену, стоявшую с гордо поднятой головой.

— Это правда? — спокойно спросил он, пытаясь обрести ясность и твердую почву под ногами, поскольку только что весь его привычный мир рухнул в тартарары.

— Да.

Вся ее злость, казалось, превратилась в смущение, и она переводила взгляд с него на его тетю.

— Так вы не знали?

— Вы же сами утверждали, что не можете за беременеть.

— Я и сама верила в это. — Серена судорожно сцепила руки. — Извините, я не знала, что вам не сообщили об этом. Я не настаиваю на браке, милорд, но и вы должны понять, что я не смогу стать вашей любовницей в данных обстоятельствах.

— И что же вы намереваетесь делать с ребенком?

Френсис все еще казался себе героем весьма посред ственной пьесы. Только вот комедия это или трагедия?

Она опустила глаза.

— Я надеялась, что вы окажете ему материальную поддержку.

— Но вы не станете моей любовницей? Почему?

— Боже праведный, что же ты за остолоп такой, — вмешалась Арабелла. — Ну как же она сделает это? Ей же придется жить с тобой и ребенком, возможно, сыном, и постоянно ощущать, что у него нет абсолютно никаких прав. И как она объяснит ему это в один прекрасный день? «Да, это твой папочка, дорогой, но мы были неподходящей парой для того, чтобы пожениться».

Френсис невольно взглянул на живот Серены, но под присобранной юбкой совершенно ничего не было заметно. Он, правда, и не знал, можно ли что-нибудь заметить при таком сроке беременности. Сколько это будет недель? Наверное, месяца три, предположил он. Он просто должен был спросить.

— Вы уверены, что это мой ребенок?

Арабелла возмущенно фыркнула, но Серена повернулась к ней.

— Вы же и сами спросили об этом же.

Она вновь посмотрела на Френсиса.

— Конечно, я ничем не могу доказать это, но после смерти мужа около шести месяцев назад я была близка… интимно близка… только с одним мужчиной — с вами, милорд.

Френсис снова отвернулся и уставился на огонь, но так и не нашел там никаких ответов на свои тревожные вопросы.

— Тетя Арабелла, я бы хотел поговорить с Сереной наедине.

Арабелла помолчала, но секунду спустя откашлялась и направилась к выходу. На пороге она оглянулась на Серену.

— Я буду в саду, дитя мое. Если он будет обижать тебя, крикни.

И бросив на Френсиса возмущенный взгляд, правда, смягченный беспокойством и за девушку, и за племянника, она вышла.

Френсис размышлял о возникшей ситуации, полностью переворачивавшей его жизнь с ног на голову. Жаль, что она была не в том соблазнительном коричневом платье с пронзительным запахом продажной женщины. Тогда бы он почувствовал себя увереннее.

— Если вы забеременели, то вряд ли можете об винить в этом меня.

Серена побелела как полотно.

— Я и не виню, — прошептала она.

— А если вы понесли от другого, — сказал он, не спуская с нее глаз, — от слуги или, возможно, от женатого мужчины, и выдумали всю эту историю, чтобы найти более достойного кандидата?

Женщина с ужасом взглянула на него.

— Нет! — Ее глаза затуманились. — Наверно, женщина поумнее, чем я, вполне могла бы отважиться на такое. — Она нахмурилась. — Но согласитесь, милорд, только безумная отправится в ноябре бродить по сельским дорогам, чтобы подыскать подходящую кандидатуру в мужья.

Френсис хранил молчание.

— И к тому же, — добавила она уже увереннее, — если вы помните, я очень не хотела ехать с вами, и это вы, а не я, сообщили Постам, что мы муж и жена.

— Но именно вы предложили мне себя, и именно вы воспользовались ситуацией, даже когда я отказался.

Серена кивнула:

— Верно, но согласитесь, в этом нельзя заподозрить преднамеренное жульничество.

Френсис понимал, что она права, но по-прежнему чувствовал себя загнанным в ловушку. С другой стороны, если она уже носит его ребенка, все его инстинкты взбунтовались против того, чтобы ребенок появился на свет незаконнорожденным.

Он подошел к столу, где лежала большая Библия в кожаном переплете.

— Подойдите сюда.

Серена, бледная и взволнованная и такая невероятно юная, подошла к нему.