– У меня есть для тебя еще кое-что. Я должна отдать это сейчас, пока Тим не решил почтить нас своим присутствием. – Алексия открыла сумочку и вытащила оттуда десятифунтовую купюру.

Лицо Роуз разом потеряло живость.

– Я не могу принять деньги.

– Можешь и должна. Эти деньги не из моего жалованья и не из наследства. Я нашла способ зарабатывать. – Алексия рассказала о своем знакомстве с миссис Брамбл и о шляпе, которую начала делать для продажи. – Утром я принесла ее в магазин, и миссис Брамбл щедро заплатила мне за нее. – Отнюдь не десять фунтов, но Роуз вовсе не обязательно это знать.

– Ты делаешь шляпы для продажи в магазине? – на лице Роуз мелькнуло неодобрение.

– Тайно. – Алексия положила банкноту на колени кузины. – Нужно быть избирательными, когда дело касается гордости, Роуз.

– Это верно. Каждую неделю я выбираю очередную вещь, которой больше не смогу гордиться. – Девушка посерьезнела. – Тебе повезло, что у тебя есть способности, Алексия. А вот у меня их нет. Ни к чему.

Звуки над их головой известили девушек о том, что на втором этаже кто-то ходит.

– Пойдем прогуляемся. На улице не слишком холодно, и если он собирается спуститься, то я лучше… Мы часто ссоримся и сегодня…

– Я буду очень рада прогуляться с тобой вместе.

Роуз вышла из библиотеки, чтобы взять шаль. С собой она захватила корзинку и деньги. Без сомнения, для того чтобы спрятать. Выйдя на улицу, девушки направились вниз по тропинке, ведущей в деревню. Алексия спросила об Ирен.

– Она очень недовольна нашим бедственным положением, – сказала Роуз. – Молодым трудно принять подобную несправедливость. Она с неохотой помогает мне убирать в доме и убегает к Мортенсонам, когда бы они ее ни позвали. Она строит воздушные замки в отношении их сына, который ни за что не сделает ей предложения теперь, когда мы оказались в таком положении. – Роуз плотнее запахнула шаль.

Она обернулась и посмотрела на дом, который казался теперь крошечной черной точкой.

– Тим сказал, что хочет продать дом. Он потерял всякую надежду и не желает бороться. Хочет продать наше родовое гнездо. Когда несколько лет назад мы испытывали подобный кризис, Бен нашел способ уладить дела, а Тим готов все продать. Не знаю, что с нами будет.

– Я буду продолжать посылать вам деньги. Изготавливая шляпы, я всегда смогу отсылать немного вам. Надеюсь, этого хватит и Тим не продаст дом. Даже если такое случится, почти все деньги уйдут на выплату долгов.

– Я сказала ему то же самое. Сейчас у нас, по крайней мере, есть крыша над головой.

Очень хорошая крыша. И очень хороший дом. Место, напоминающее о прежней жизни. Эта собственность была якорем, удерживающим их в том мире, которому они принадлежали. Алексия все это знала. Знала, как люди из последних сил цепляются за свое положение и пытаются сохранить достоинство.

Она взяла Роуз под руку. Кузина только что отворила дверь, ведущую в прошлое, в котором жил Бенджамин. Прошлой ночью Алексия много думала о нем. Приближался рассвет, а она все еще пыталась примириться с тем, что случилось в библиотеке хозяйского дома, и с шокирующим известием, приведшим к ее грехопадению. После обнаружения писем ее память о Бене предстала перед Алексией в новом свете, и теперь она с любопытством изучала изменившийся образ любимого. Она не испытывала к нему ненависти. Возможно, со временем боль отодвинет воспоминания о нем на второй план, но не сейчас.

– Знаешь, Роуз, в последнее время я вспоминала, как счастливы мы были в Чипсайде.

– Как бы мне хотелось никогда не покидать этого уютного дома. Наверняка банкротство было уже не за горами. Тим, не задумываясь, сорил деньгами, словно черпал их из неиссякаемого источника.

– Совсем не как Бен. Раньше дела в их банке шли очень хорошо. И так было на протяжении нескольких лет. Если у Тима было так много денег, то наверняка и у Бена тоже.

– Ты забыла о долгах. Тех, что остались после отца. Я думала, после войны их погасили. Но Бен сказал, что один долг остался, причем довольно серьезный. Именно поэтому мой дебют так и не состоялся.

Логичное объяснение. Впрочем, не совсем. Странно, что долг оказался погашенным одновременно со смертью Бена. И почти сразу же Тим стал швырять деньги направо и налево.

Размышления над чистыми фактами принесли Алексии некоторое успокоение. Слова Хейдена о подавленности Бена и о состоянии финансов семьи Лонгуорт ни на минуту не покидали ее. Она даже думать не хотела о том, что в Англии Бена ждало что-то страшное. Гнала прочь мысль о том, что именно по этой причине он напился и упал за борт. А может, не упал?

Слова Роуз освободили ее от изматывающих душу подозрений. Долг был старым, а не вновь приобретенным. Он не мог вызвать у Бена депрессию. В Чипсайде они жили не слишком роскошно, однако и не бедствовали. Тяжелые времена миновали, хотя львиная доля доходов Бена по-прежнему шла на уплату старого долга отца.

– Может быть, в вещах Бена этому есть какое-то объяснение.

Холодок пробежал по спине Алексии при упоминании о вещах кузена. Никакой информации, касающейся того старого долга, она не нашла. Правда, как только увидела любовные письма, прекратила поиски.

Воспоминания о них все еще мучили девушку.

– Моих заработков мне хватит на жизнь, Роуз. Скоро я уволюсь. – Сквозь кроны деревьев и заросли кустарника показались кирпичные строения начинающейся за поворотом дороги деревни.

– Ты продала всего одну шляпу, Алексия. Не торопись. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты находишься в услужении, да еще у этого человека. Но все-таки это какой-никакой дом и стабильность…

– Уверена, что смогу содержать себя. Возможно, я взяла экипаж в последний раз.

Лицо Роузлин потемнело.

– Значит, мы увидимся еще очень не скоро.

– Конечно, у меня не будет под рукой экипажа, но я что-нибудь придумаю.

– А может, я что-нибудь придумаю?

Алексия остановилась.

– Что ты хочешь этим сказать? Роузлин посмотрела на кузину:

– Я не могу жить так до конца жизни. А если учесть, как ведет себя Тим, ничего хорошего ждать не приходится. Не исключено, что дом, в конце концов, придется продать. Может быть, мне тоже приняться за «изготовление шляп»?

– Ты же говорила, у тебя нет способностей, чтобы делать что-то на продажу.

– Женщине всегда есть что продать, Алексия. Так уж устроена жизнь.

Девушки переглянулись. Алексии хотелось пожурить подругу за подобные мысли. Но после того как отдалась вчера мужчине на полу мансарды, она потеряла право давать советы и читать проповеди. Наверняка Роуз говорила несерьезно. Это были всего лишь рассуждения женщины, которую ожидало безрадостное будущее. Алексия уже бывала на месте кузины и знала, какие мысли порой роятся в голове отчаявшегося человека.