Оставалось только ждать…

Ну думай, Турецкий, думай. Иначе ко всем громким нераскрытым убийствам прибавится еще одно. Кстати говоря, оно будет висеть не на чьей-нибудь, а на твоей шее. Каждый раз именно тебя будет вызывать генеральный, интересоваться ходом следствия, время от времени у тебя будут брать интервью ехидные журналисты, ты будешь что-то лепетать перед их камерами… Этот висяк не нужен никому, и в первую очередь тебе. Так что думай.

Чтобы прийти к каким-то выводам, нужны отправные точки. А когда их нет? Когда преступники проводят тактику выжженной земли – в буквальном и переносном смыслах. Улики изъяты, те, что не изъяты, сгорели. Те, кто могли что-то сказать, – уже убиты или будут убиты. А я не могу их сберечь по той простой причине, что не знаю их имен.

Хотя нет. Кое-какие имена мне известны. Вот Евсей Беляк и Эдуард Кипарис. Оба живут в Америке. И кстати, неизвестно, причастны ли они к деятельности Филимонова. Мало ли, почему из «Мос-Кома» звонили именно им.

Если кто и причастен, то это Беляк. Кэт сказала, что он подозревается в связях с «русской мафией». Они там, в Америке, просто дрожат, услышав это словосочетание. Хотя информированным людям известно, что не так страшен черт, как его малюют. Так называемая «русская мафия» не идет ни в какое сравнение с действующими в тех же Соединенных Штатах итальянской, пуэрториканской или китайской. Ни по численности, ни по контролируемым финансам.

Итак, нужно проверить этого Беляка. Ну и фамилия!… Никакой кликухи не надо.

Я позвонил в службу информации, и через полчаса у меня на столе лежала справка:

БЕЛЯК ЕВСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

Родился 25 марта 1938 года в городе Конотоп Украинской ССР. Национальность – русский. В 1955 году окончил техникум по специальности слесарь-инструментальщик. В 1955-1959 годах работал в депо железнодорожной станции «Конотоп-Товарный». В 1959 году вместе с родителями переехал в Киев, где в 1959-1963 годах работал в штамповочном цеху экспериментального завода «Квант». В 1960 году женился на Савченко Татьяне Афанасьевне. В 1963 году осужден Дарницким районным судом города Киева к 4 годам лишения свободы за кражу государственного имущества. Наказание отбывал в ИТО 3/46-73 в Коми АССР. По отбытии наказания поселился в городе Калининград, где работал разнорабочим в морском порту. В 1969 году вновь был осужден за валютные махинации на 5 лет. Наказание отбывал в Московской области. В 1974 году, освободившись из мест заключения, вернулся в Калининград. В 1975 году, получив израильский вызов, выехал на постоянное местожительство.

Несмотря на скупость информации, можно догадаться, что у этого самого Беляка за плечами долгая и насыщенная жизнь. Девять лет за решеткой, Калининградский порт, валюта, шмотки, контрабанда, возможно, наркотики – да, нью-йоркские полицейские правы, такой человек вряд ли, попав в Америку, успокоится, несмотря на свои шестьдесят лет. И то, что из фирмы «Мос-Ком» звонили именно ему, о чем-то говорит. Только вот о чем конкретно…

Справка об Эдуарде Кипарисе была куда менее интересной. Медицинский институт, аспирантура, потом тоже выезд по израильскому вызову.

Конечно, проверить обоих нужно было как можно скорее. Но как? Для этого нужно ехать в Америку – не вызывать же обоих повестками. А дела требуют моего присутствия здесь. Во всяком случае, пока есть хоть какая-то надежда на то, что следы убийцы еще не совсем остыли…

Когда зазвонит телефон – неизвестно. А пока нужно разложить по полочкам то немногое, что у меня есть.

Итак, Филимонов. Связи с националистическими, возможно фашистскими, кругами. Наверняка с депутатами подобной ориентации в Госдуме. Допрашивать их? Жизни не хватит. И потом, каждый будет хвастаться своей неприкосновенностью, отказываться отвечать на вопросы, не являться на встречи… Нужно будет в отношении каждого добиваться индивидуального разрешения на допрос. Представляете, что это такое? Это значит, депутаты по каждому моему запросу будут голосовать. Когда это будет касаться депутата-демократа, то левые будут голосовать «за», а правые «против». И наоборот. Все будут спорить, обсуждать в газетах и по телевидению… В общем, кошмар. И самое главное, я лично не верю, что кто-то из депутатов сообщит мне нечто вразумительное и ценное для следствия. Нет, государственных деятелей нужно оставить на крайний случай.

Интересы Филимонова, друзья, знакомые. Бывшие однополчане, партнеры. Еще что?…

Жена говорит, что никого из его знакомых не знает. То есть из новых знакомых. А именно они мне и нужны. Хотя… постойте-постойте. Она говорила о каком-то Эдике. Враче-кардиологе. Эдик. Эдуард… А не Кипарис ли это, часом? Если это так, то считай, Турецкий, что тебе сегодня крупно повезло!

Я набрал номер квартиры Филимоновых. На счастье, трубку взяла его жена.

– Надежда Анатольевна, здравствуйте! – чуть ли не прокричал я в трубку, держа пальцы скрещенными – на счастье.

– Я слушаю.

– Это Турецкий. Следователь.

– Здравствуйте, Александр Борисович.

– Можно задать вам один вопрос? Вы говорили, что не помните фамилию этого Эдика, с которым познакомились на банкете. Вы еще сказали, что у него необычная фамилия.

– Да.

– Это не Кипарис случайно?

Ответ последовал сразу:

– Да-да, именно Кипарис. Как я могла забыть?

Я положил трубку и мысленно поздравил себя с удачей. Итак, Кипарис общался лично с Филимоновым. Его надо проверить в первую очередь.

Да, вот еще. Бильярдный клуб. Может быть, именно там Филимонов встречался со своими коллегами. Это необходимо проверить. И немедленно.

Через полчаса я был в бильярдном клубе «Восемь шаров».

Это, конечно, не простой клуб. Судя по публике, здесь собираются так называемые сливки общества. Ну, понятно, не только судя по публике. Интерьер клуба отличался какой-то безудержной роскошью. Большой зал был отделан дубовыми панелями, по углам стояли канделябры, судя по всему, из бронзы. Диваны, обитые натуральной кожей, запах дорогих сигарет. Бильярдные столы тоже были особенные, на толстых резных ножках. Светлые пятна освещенных столов не нарушали царящей здесь полутьмы. Лица играющих рассмотреть было непросто – только в момент ударов обитатели клуба вступали в освещенную зону.

В углу примостился бар, у стойки которого курило и выпивало несколько человек.

Конечно, я не стал афишировать место своей работы – благо в клуб пускали всех желающих. Отсев осуществлялся на входе при помощи напечатанного крупными буквами и вывешенного на видном месте прейскуранта – заоблачные цены здесь могли отпугнуть кого угодно.

Негромкие разговоры, звуки ударяющихся костяных шаров друг о друга. Интересно, с кем здесь играл Филимонов. И вообще – здесь ли его партнер. Девять против десяти, что нет. Значит, надо расспросить кого-то из старожилов.