Вообще– то Глебом Жегловым я себя не считаю, но все-таки присутствие здесь массы людей полукриминального вида заставляло вспомнить известный эпизод из эпохального фильма.

Ко мне подскочил молоденький парнишка в облачении бильярдиста – белоснежная накрахмаленная рубашка, непременный жилет, брюки со штрипками. На лице выражение сдержанного достоинства.

– Желаете сыграть? – спросил он с места в карьер.

Ну, в конце концов, почему бы и нет? Правда, в бильярд я играл последний раз дет десять назад. Все, знаете, недосуг. Дела.

– Да, можно и сыграть.

– Предлагаю партию в пул.

Если честно, когда я в последний раз брал в руки кий, ни о каком «пуле» у нас слыхом ни слыхивали. Все играли в обычную русскую пирамидку. Конечно, правила этой игры я знаю… Почему бы не попробовать?

Я кивнул, и мальчуган провел меня между играющими к одному из столов. Потом он вручил мне кий, а сам достал деревянный полированный футляр, из которого вынул свой, индивидуальный, свинчивающийся из двух половинок. В общем, профессионал!

Потом он собрал в рамку разноцветные шары – одноцветные и полосатые – поставил один из них, белый, игровой, на линии у другого борта:

– Разбивайте.

Если честно, в пул играть гораздо проще, чем в пирамидку. Знаете почему? Очень просто. Лузы гораздо больше, а шары, наоборот, меньше. Так что тут реже случаются непредвиденные столкновения шара с углами, после которых он долго крутится вокруг своей оси, а в лузу – ни в какую.

Короче говоря, я разбил. После чего в две угловые лузы закатилось три шара – два полосатых и один одноцветный. Мальчик немного помрачнел:

– Выбирайте.

Я пожал плечами. О чем речь, конечно, полосатые. Просто потому, что их я забил больше.

После моего следующего удара шар с желтыми полосами ударился о бортик и, чуть помедлив, как будто раздумывая, скакнул в боковую лузу. Уже три. Правда, следующий удар я промазал.

Юноша снял с заднего кармашка брюк индивидуальный мелок, намазал кончик своего замечательного кия и, почти не глядя, резким и сильным ударом послал белый шар в дальний угол, где, как бы просясь в лузу, примостился коричневый шар. И… промахнулся. Коричневый шар ударился об угол и медленно покатился к середине стола. Мой соперник расстроился еще больше. Надо сказать, он проигнорировал так и просящийся в лузу другой шар. Этим и отличаются непрофессионалы – они всегда из ложной гордости отказываются забивать «подставки», то есть верный шар, стоящий прямо у лузы, который нужно только подправить, чтобы он туда угодил. Профессионал, а тем более маркер, ими не гнушается. Потому что раз игра на интерес, то можно забивать любые шары. И простые и сложные.

Однако не думайте, что победа досталась мне так легко. После моего следующего, неудачного удара мальчик положил один за другим три шара.

Партия продолжалась всего минут пятнадцать. И когда на зеленом сукне осталось всего два шара – черный и белый, я собрал всю волю в кулак и загнал-таки черный шар в лузу. Юноша не мог скрыть расстройства.

– Не грусти, – потрепал я его по плечу, – не корову ведь проиграл. Ты мне лучше скажи, кто тут самый главный маркер – Профессиональный игрок в бильярд, играющий на деньги? Я хочу с ним сразиться.

– Николай Павлович, – с уважением произнес мальчик, – вон он у стены стоит. После партии отдыхает.

Я подошел к нему. Вот это действительно был зубр. Конечно, в униформе бильярдиста, конечно, с индивидуальным кием в руках. Чисто выбритый, седой, небольшого роста, почти щуплый. Но этот взгляд… У опытных бильярдистов такой взгляд, что, кажется, они именно им двигают шары.

– Здравствуйте, Николай Павлович.

Он кивнул.

– Хотелось бы сгонять партию.

Он внимательно посмотрел на меня.

– Штука, – ответил он сквозь зубы.

Я вздохнул. Конечно, имелись в виду не рубли. Ну что же, придется соглашаться. Хоть это и накладно для кармана родной организации, но сведения, которые я собирался из него вынуть, гораздо важнее.

Мы подошли к столу. Николай Павлович кивнул моему парнишке, тот услужливо собрал шары.

Метнули жребий. Разбивать снова выпало мне. На этот раз удача, похоже, от меня отвернулась. После моего удара по белому шару лузы так и остались пустыми.

– Хорошо тут у вас, – заметил я, – тихо, спокойно.

– Да, – ответил он, прицеливаясь, – никого лишнего нет.

Шар как заговоренный описал плавную дугу, задел по дороге два других, которые послушно скользнули в лузы.

– Большие люди бывают?

– Бывают, – неопределенно ответил Николай Павлович, прицеливаясь. Тут ему не повезло. Он случайно положил мой шар со сплошной раскраской, и ход перешел ко мне.

– Депутаты там всякие, политики. Да? – исхитрившись, я закатил «подставку».

– Бывают и такие, – с совершенно равнодушным видом ответил Николай Павлович.

Я промахнулся, и пришла очередь играть моему сопернику.

– А Филимонова вы тут видели? – задал я ему вопрос, зайдя со спины.

Рука маркера дрогнула. Кий ткнулся в сукно, не достигнув блестящей поверхности белого шара.

– Ты играть сюда пришел или разговоры разговаривать? – неприязненно произнес Николай Павлович.

– Если честно, разговаривать, – ответил я, подсовывая ему под нос корочку Генеральной прокуратуры. – Хочу кое-что выяснить у вас.

Маркер нехорошо улыбнулся:

– Здесь бильярдный клуб. Сюда люди играть приходят. Так что не надо меня прокуратурой пугать.

– А я и не пугаю. Мне нужно узнать кое-какие подробности о посещениях Филимоновым этого клуба. Вот и все.

Маркер покачал головой:

– Никакого Филимонова я не знаю. Не видел никогда.

Я разозлился:

– Ну вот что, я сюда пришел не для того, чтобы в кошки-мышки играть. Полную конфиденциальность гарантирую. А если не будешь отвечать на мои вопросы, то уж поверь, я все сделаю, чтобы за нарушение правил игры на бильярде тебя отсюда выкинули. И кстати, клуб этот тоже закроем. Так что выбирай.

Николай Павлович бросил кий на стол.

– Нет, ну зачем же так сразу. Давайте закончим партию.

Он нехотя взял кий и с нескрываемой злостью закатил подряд четыре шара.

– Ну хорошо, – сказал он наконец, – расскажу вам, что знаю. Но знаю я немного. Как и все. Приезжал он по воскресеньям, вечером. Стол заказывал заранее. Перед его приездом телохранители рыскали. Потом сыграет несколько партий, и домой.

– А с кем играл?

– С разными людьми. Мне тоже пришлось.