В нём помимо условий было указано, что маг обязуется отработать на академию несколько лет, чаще всего пять, после окончания обучения.

В целом надобность получения подобных привилегий, как и внеплановое посещение подземелий, была не нужна отпрыскам сильных родов.

Тем более, они бы никогда не согласились работать на академию после её окончания, во всяком случае на должности наёмника.

Из этого вытекал второй минус.

Так как сильные рода не соглашались на это предложение, остальные тоже не сильно горели желанием.

В среде учащихся сложилось мнение о том, что заключение подобного договора приведёт к понижению их репутации.

По мнению большинства, тот, кто соглашается на подобное, подписывается в своей некомпетентности и отказывается от самостоятельности.

По сути, это было так, но для некоторых не было особой разницы, так как они были слабы, и их род не имел подземелий, то им оставалось либо служить академии, либо другим аристократам.

Я почти уверен, что не прельсти Роберт Адеркас, попытавшихся на меня наехать парней, и не будь эта должность столь негативно воспринимаемой другими учащимися, они были бы не против стать наёмниками академии.

Тем не менее в моём случае подписание договора не приведёт к репутационным потерям. Ведь я являюсь учеником ректора, но все уже знают, что его сейчас нет в стенах академии.

Поэтому, если я стану временным наёмником и буду работать на академию, мне не предъявят, что я потерял свою репутацию и продался ей, ведь я уже, по сути, часть академии.

Скорее, большинство подумает, что из-за своих отношений с ректором я вообще не подписывал договор, а просто пользуюсь привилегиями, без необходимости потом отработать несколько лет на академию.

А надобность «отработки» после окончания обучения в любом случае не является проблемой, если я верю в то, что начнётся война.

Важным моментом было, что потребуется заключить магический договор, однако я и так хотел проработать создание ложного астрального тела. Вот у меня и будет шанс протестировать мою задумку перед менее опытными магами, чем Тихомир.

Есть небольшая вероятность, что мне, в связи с моим статусом, даже не придётся его заключать, но в настолько оптимистичное стечение обстоятельств я не верил.

Немного отстранившись от обдумывания плюсов и минусов, мне в голову пришла не очень радостная мысль.

Почему именно сейчас академия решила снизить требования для наёмных людей?

Неужели они тоже знают о надвигающейся войне и начали готовиться к ней?

Вполне возможно и такое.

Это были быстрые выводы, но такая скользкая тема требует более вдумчивого подхода.

Что касалось работы на академию, тут нужно заранее узнать, как в таком случае будут обстоять дела со сбором команды.

Можно ли мне одному вступить, при этом быть лидером команды учащихся и иметь привилегии работника академии или я могу набирать только тех, кто согласится работать на академию.

Множество различных вопросов крутились в голове, их я планирую задать Заре. Надеюсь, её отношение ко мне не ухудшилось с нашей последней встречи, и она даст правдивый ответ.

Да и стоит попытаться вытянуть из неё информацию, куда исчез её дедушка. Вдруг она в курсе.

Выступление нового куратора группы заняло минут двадцать, после чего она отпустила всех, пообещав, что договорится с Грантом о смещении перерыва.

Мне бы хотелось сразу перехватить её и поговорить, но часа, выделенного на обед, будет мало, да и от еды я точно отказываться не намерен.

Поэтому сейчас лучше успеть уладить вопрос с Аней или хотя бы выяснить причину её недовольства.

Нужная мне девушка в этот момент уже выходила из аудитории — мне следовало поспешить. Вдруг она направится не в столовую, тогда выяснение ситуации затянется, чего хотелось бы избежать.

Надеюсь, в этот раз мне никто не будет препятствовать, а то могу и не сдержаться, что приведёт к лишним проблемам.

Аню удалось догнать недалеко от выхода из здания. Благо больше никто не решил со мной заговорить или что-либо предъявить.

Конечно, на меня бросали как гневные взгляды, так и любопытные, но я сделал серьёзное выражение лица и шёл чуть быстрее скорости остальных учащихся.

Поэтому, если бы кто-нибудь захотел со мной поговорить, ему пришлось бы ускориться и показать всем окружающим свою сильную заинтересованность в этом, что будет выглядеть со стороны не очень красиво.

Правда, и в отношении меня ситуация была аналогичной, но я в целом последнее время сильно выделялся, и такая мелочь меня уже не волновала.

Догнав девушку, сбавил скорость и пошёл рядом с ней, пока молча.

Спустя пять минут она не выдержала:

— Что?

Получив небольшое моральное преимущество, решил говорить открыто и прямо:

— Аня, я хочу, чтобы наши отношения оставались дружескими, — в этот момент, синеволосая девушка немного натянуто улыбнулась, — поэтому расскажи, чем именно я тебя расстроил.

Лишь спустя десять секунд она дала ответ:

— Ты исчез почти на месяц, ничего не объяснил и не предупредил. Так не поступают с «друзьями», — выделив слово не совсем позитивными интонациями, Аня задала мне вопрос: — Как ты считаешь?

В целом, я «считал», что тогда в особняке, после и во время откровенного разговора, мы всё решили. Договорившись действовать с момента, когда я начну посещать занятия.

Видимо, Аня думала по-другому.

Понимая, что полностью правдивый ответ её не очень устроит, решил погасить недовольство извинениями.

— Извини, я сам не ожидал, что моя тренировка затянется на столь длительный промежуток времени. Банально не мог её прервать.

Мы продолжали идти, но она всё равно пристально посмотрела на меня и, поймав мой взгляд, со скепсисом в голосе, произнесла:

— Тренировка, которую нельзя прервать?

Чтобы увести разговор в другое русло, предпринял в целом успешную попытку её шокировать.

— Я занимался развитием своего магического источника.

Эта информация выбила её из колеи. Она сбилась с шага и остановилась. Я тоже прекратил идти. Мы встали лицом к лицу, так как я сделал шаг в её сторону, чтобы поймать, если она упадёт.

— Ты уверен?

Скорее всего, она имела в виду, насколько я уверен в своих действия и надо ли развивать источник.

Ведь для Ани, как и для любого местного мага, подобное решение выглядит очень рискованным. Обычно такое оценивают почти как суицидальные мысли.

— Уверен. Я знаю способы, чтобы снизить риски.