момент, когда она нажимала кнопку «прервать телефонный звонок». – Бабушка? Дедушка? Брат? Передала привет от меня?

– Не с ними, – отвечает, вставая с кровати. – Но привет от тебя передала, – посылает мне странноватую улыбку. – Но я разве не заперла дверь? – хмурится, кинув подозревающий взгляд на замок.

– Открыто было, – пожимаю плечами, опускаясь в кресло. – Да. Дверь была лишь прикрыта.

– А твоя эта… Розали? Ушла? – кривится так, словно не имя моей бывшей жены назвала, а что-то противное сделала. – Или она ещё по дому шастает?

– Ушла, – киваю, не понимая, откуда у неё такая ненависть к той появилась. Или это такая своенравная ревность. – Я поэтому к тебе и поднялся, – вздыхаю, сложив руки на коленях. – Что это было? То, как ты себя с Розали повела. Какой сглаз? Какие зверства? Какие убийства? Мириам, кто тебя укусил, что ты несла такую чушь?

– Она меня прекрасно поняла, – отводит взгляд.

– Я тоже хочу понимать.

– Ты мне не поверишь, – возвращает всё своё внимание мне. – Разозлишься и просто заставишь нас двоих нервничать. Поэтому я дождусь, пока у меня появятся доказательства, подтверждающие каждое моё слово, и лишь затем я заведу с тобой об этом разговор.

– А ты попытайся сейчас, – настаиваю.

А может это гормоны какие-то, которые при беременности увеличивают подозрительность и враждебность?

Я, правда, не понимаю, что с ней происходит в последнее время. Она словно с цепи сорвалась, и все разговоры, даже косвенно касающиеся Розали, приводят её в бешенство и портят настроение.

– Хорошо, – неожиданно соглашается и даже не психует, как обычно. – Но если ты мне не поверишь, то просто выйдешь из моей комнаты и не устроишь мне скандал. Я не хочу из-за твоей бывшей нервничать и потерять ребёнка!

К слову, о её комнате. Я был удивлён, найдя девушку именно здесь. Мириам уже как месяц ночует и живёт в моей комнате. Вместе с ней мы делим одну гардеробную.

Да, эту комнату я у неё не отобрал, понимая, как порой нужно личное пространство. И всё же Мириам здесь почти не находится. А сейчас…

– Договорились.

– Окей, – тянет и садится обратно на кровать. – Твоя Розали до сих пор в тебя влюблена. Она ревнует тебя к каждой твоей пассии.

– Возможно, – соглашаюсь, недолго думая.

– Она ревнует тебя ко всем твоим женщинам после вашего с ней разрыва. Абсолютно к каждой!

– Хм-м… Не думаю.

– Дверь там, – указывает пальчиком, натянув кривую улыбку.

– Продолжай, – закатываю глаза, проигнорировав её попытку выставить меня.

– Если ты долго с кем-либо встречался, то она угрожала ей, – говорит, и чем больше она «рассказывает», тем больше я не верю ей. Розали может послать человека, но такие зверства… не думаю. – Порой избивала. Порой просто выкуривала из Франции. Но как-то даже убила женщину.

– Бред!

– Как скажешь, – поднимается на ноги, пройдя к своему столику с косметикой. – Я сразу тебе сказала, что другого ответа не ожидаю. Ты мне не поверишь, потому что считаешь свою Розали святой. А она больная на голову, влюблённая в тебя женщина, руки которой в крови. Но ты мне поверишь лишь когда она что-то сделает со мной… или нашими детьми. Я боюсь за наши жизни, Алим. Поэтому так себя веду.

– Мириам…

– Я знаю, что говорю, Алим, – строго прерывает меня, обернувшись. – Тебе меня не переубедить.

– Мириам, девочка моя, давай забудем о ней? Давай? – решаю идти на мир. Это всё гормоны. Надо немного потерпеть и всё пройдёт. – Я хочу быть с тобой и нашими детьми сегодня. Физически и мысленно. Розали пусть уходит с миром. Она села в такси. Уехала. А вместе с ней и наши разговоры о ней.

– Я боюсь, что она навредит мне или детям. Ты можешь поставить камеры в доме?

– Зачем такие крайности?

– Затем!

– Ладно, – пожимаю плечами, утягивая её себе на колени. – Это и твой дом, в конце концов. Можешь делать здесь всё, что хочешь. Насчёт камер скажешь завтра моей помощнице, и она вызовет нужных людей.

– А ты?

– А я завтра буду заниматься своей женой, – тяну, убирая волосы с её плеча и утыкаясь в него носом. – Буду наслаждаться ей и моими сыновьями, которых она мне скоро подарит.

– А я своим мужем не буду? – начинает хохотать. – Только ты у нас занятой человек? Да?

– С кем ты говорила по телефону? – допрашиваю, подозревая, что говорила она с тем парнем, которого я видела рядом с ней сегодня. Но от ласк её шеи, ключиц и грудной клетки не отрываюсь.

– С Марком, – подтверждает мои подозрения.

– С тем парнем из кафе? – всё же уточняю. Не один же Марк во Франции.

– Ага.

– Он мне не нравится, Мириам.

– Ты ему, в принципе, тоже, – отражает мои слова будущая жена. – Вы очень похожи с ним в этом.

– И чем это я ему не угодил? Тем, что ты замуж за меня выходишь, а не за него? Мириам… я ревную.

– Тем, что из-за тебя и твоей ненаглядной у него жизнь сломалась. Парень остался один-одинёшенек.

– Чего? – поднимаю на неё голову, заметив её круглые от шока глаза. Она явно сказала что-то из того, что не собиралась говорить. И для меня это не удивительно. Ласки её всегда расслабляют и заставляют выдать все тайны.

– Пойдём, Алим! – встаёт с моих колен, протягивая мне руку. – Я жутко хочу спать. Очень хочу, – тараторит, пытаясь сгладить и замять предыдущую тему.

– Мне нужно сегодня поработать.

– Вдохновение?

– Нет. Срочный заказ. Туфли.

– Ты не делаешь туфли на заказ, – прищуривается.

– Эти делаю! Они для одной невесты на завтрашнюю церемонию.

– Ты делаешь туфли для меня?! – подскакивает на месте, смотря на меня круглыми от шока глазами. – На мою ножку? Уникальные, неповторимые? И только мои?

– Только твои! – обещаю ей.

– Теперь я спать не смогу, Алим!

– Придётся!

Глава 23

Мириам

В сотый раз поправляю белое свободное платье до колен. Совсем непохожее на свадебное, но даже оно сейчас много значит для меня. Лёгкое, воздушное и, главное, идеально подошедшее под туфли, которые для меня изготовил Алим.

Эти туфли! Само произведение искусства. Простые, с острым носиком, лаконичные, белые, на небольшом каблучке, который не доставляет дискомфорт и усталость ногам. С мягкой стелькой… И французской гравировкой на ней «Туфли госпожи М. Лапиной».

Мелочь, а приятно! И статусно! Сразу себя королевой ощущаешь.

Платье, в котором я собиралась выходить за Алима, ещё не готово. Его подшивают и подгоняют под размер, но, боюсь, к тому моменту, как мы устроим праздник, я уже в него не влезу из-за беременности.

Не так уж и важно это.