То есть до объявления беременности я не могла свалиться, а сейчас резко, после известия о своём особом положении, могу.

Дурдом!

Забыла, как этот приём в психологии называется, но он, словно наседка обо мне заботится.

– О-о-о, Алим, дорогой! – пугающе близко звучит голос одной змеи, которую я сейчас хочу видеть меньше всего. Мне выноса мозга со стороны Алима хватает, а здесь ещё и она.

Вселенная решила с меня взять оплату сразу за троих детей? За первого плачу гиперзаботой Алима. За второго – пришествием рыжеволосой. А за третьего чем? Апокалипсисом?

Инстинктивно рукой прикрываю плоский живот. Откуда я знаю возможности ведьмы. Ещё проклятие какое-то наложит и потеряю малышей. Вот. Будет третья монетка.

– Розали, что ты здесь делаешь? – хмурится Лапин, продолжая меня держать за талию и помогать медленно подниматься.

Мы уже минуту преодолеваем лестницу, которую я обычно за секунд пять проходила.

– Решила вас навестить, – отвечает женщина, поправив свои локоны. – Спросить, как вы? Как дела со свадьбой продвигаются?

– Со свадьбой отлично, – заговаривает Алим совершенно спокойным и уверенным голосом. – Распишемся уже завтра, а празднование, наверное, так и оставим на выбранную дату.

– Завтра?! – одновременно с его бывшей женой удивлённо переспрашиваем.

В каком смысле завтра распишемся? Почему меня не предупредили? Почему я последняя узнаю о том, когда стану носить фамилию Лапина? Или моё мнение уже не имеет значения?

– Завтра, – спокойно отвечает Алим, и мы, наконец, справляемся с лестницей, остановившись в шаге от рыжей ведьмы. – Не столь важно, когда штамп в паспорте появится. Главное сейчас, чтобы мои дети в браке родились, – с гордостью произносит и всегда идеальное и шикарное лицо Розали сползает вниз.

– Дети?.. – тянет, сглотнув. – Так зачем сейчас? Дети же… потом? Да? Не завтра? Или ЭКО завтра? Зачем так рано жениться? Дождитесь лучше назначенной даты.

– ЭКО не будет! – радостно объявляет ей мой будущий муж, чуть ли не хлопая в ладоши. – Мириам уже беременна! У нас будет… приготовься… Тройня! Три ребёнка! Три сына! Ну или два сына и одна дочь. Или один сын и две дочери! Представляешь?

– Или три дочери, – добавляю еле слышно. Вот бы его наказать и родить трёх дочерей! Вот бы комедия была. Так и представляю его лицо, когда на УЗИ ему называют пол всех малышей, и там все девчонки. Что с ним будет? Инфаркт? Шок? Сбежит? Потребует доскональной проверки?

Да! За все его общения с бывшей женой наказать его дочерьми!

Интересно, а если у него будет жена и три дочери, потребность в общении со змеёй пропадёт или нет?

– Беременна? – переспрашивает Розали, взглянув на мой живот, который я по-прежнему прикрываю рукой.

– Не надо так смотреть туда, – заступаюсь за себя. – Сглазите!

– Ч-что?

– Мириам! – восклицает Алим.

– Говорю, что хочу! – надуваюсь и скидываю его руку со своей талии. – Она твоя бывшая жена, а я, считай, уже твоя жена. Почему ей можно говорить, что она хочет, а мне нельзя?

– Потому что… – начинает Розали, нацепив на лицо маску беззаботности. Явно опять мозг Алиму запудрить хочет.

– Потому что вы старше? – не даю ей и слова сказать. Прерываю бестактно. – Потому что вы способны на зверства и даже на убийство?

– Ч-что?! – её глаза округляются. – Что ты несёшь, девочка?

– Правду! И не думайте, что можете мне что-то сделать! Я знаю всё про вас и знаю, на что вы способны ради того, чтобы заполучить Алима обратно! Поэтому я готова! И я не одна, – бросаю и ухожу в дом, чувствуя себя не то победителем, не то проигравшим…

Алим

– Что несёт эта мерзавка?! – взревает Розали, глядя вслед Мириам, явно желая её сжечь заживо. И она это и правда бы сделала, если бы я рядом с ней не стоял.

Я свою бывшую жену знаю не первый год и прекрасно помню, что оскорблений и плоских намёков в свою сторону она не стерпит. Тем более, когда рядом с ней близкий и любимый ей человек. Её страх упасть в наших глазах сильнее всего.

– Да как она посмела так со мной говорить, Алим?! – продолжает кричать. – Тебе что, плевать на меня? Ты что… заступиться за меня не мог? Сказать этой… малолетке, чтобы рот на замке держала, когда старшие говорят?!

– Я ей не родитель, – спокойно отвечаю, прерывая поток её ругани и возмущения. – А муж. И я не собираюсь ей ничего запрещать. Да, возможно, она была груба и резка, но, скорее всего, всему виной гормоны. Ну не всерьёз же она про зверства и убийства. Забудь! – бросаю и иду в гостиную. – Она и сама явно сожалеет сейчас о сказанном.

– Ты готов терпеть её фокусы?! – восклицает, следуя за мной. – Фокусы малолетней взбалмошной девчонки? Ты что…

– Да. Я приму все её «фокусы» и причуды, – оборачиваюсь к ней. – И я не хочу с тобой говорить о моей будущей жене в таком тоне. Она носит сейчас под сердцем моих детей. Она любима и желанна мной. Она женщина, которую я выбрал себе в спутницы жизни. Идеальных людей не существует, и у каждого есть свои минусы. Мириам порой может вспылить. И я принимаю её такой. Потому что сам… порой веду себя как упрямый глупый осёл. Но это моё дело. И даже я себе не позволяю её обижать. И уж тебе точно не дам этого сделать.

– Ты… ты…

– Розали, напомню тебе, что и тебе во время нашего брака я многое прощал, – прерываю её, понимая, что она хочет сказать. – И оставим эту тему в покое! Я думал, что ты будешь рада за меня, когда узнаёшь о моём огромном счастье. Я стану отцом! А ты… ведёшь себя не как мой друг, а как ревнивая любовница. Скажи, ты меня ревнуешь к ней?

– Ты уверен, что это вообще твои дети? – задаёт вопрос, опускаясь на диван. – Что именно ты их отец. У тебя в роду никогда не было двойни или тройни. С чего вдруг?

– Врач сказал, что Мириам принимала какие-то лекарства и из-за них… – объясняю ей, устав от её упрёков в сторону Мириам.

Может, она права и мне стоит ограничить своё общение с бывшей женой? Она каждый раз психует, когда видит нас вместе. И сегодня вот сорвалась, хотя ей нельзя. Сама понимает. И думаю, она бы не стала срываться на Розали просто так. Должна быть причина. Моя будущая жена не дура. И знает, когда можно, а когда нельзя так себя вести. Должна быть причина! Должна… только как мне узнать? Спросить?

Увидев Мириам сегодня в компании того парня, я хорошенько