по особым поручениям доложил, что строители уже закончили разметку и начали делать навес.

Обрадовался этому известию, поблагодарил Севу за службу и попросил держать в курсе.

Сам же, выкинув всё из головы, сосредоточился на съёмочном процессе.

Сейчас должна была быть отснята массовая сцена, с участием всех актёров, которые будут задействованы в первом сезоне. Масштабность эпизода говорила о том, что снять его без проблем будет крайне сложно. И хотя актёры эту сцену репетировали последние две недели, по нескольку раз на дню, нелепая случайность помешала нам отснять всё задуманное с первого дубля.

Произошло ЧП. И произошло оно потому, что один из элитников случайно подвернул ногу, попав ей в небольшую ямку в песке. Но это было бы полбеды, если бы при падении он не ударился головой о лежащий на земле кусок металла… Да так сильно ударился, что рассёк себе лоб, после чего от боли чрезмерно громко завопил, напугав тем самым не только себя, но и всех остальных, кто был вокруг. Более того, он не просто напугал, а, не став дожидаться помощи, вероятно, получив сотрясение и плохо соображая, что делает, стал метаться по съёмочной площадке, снося всё на своём пути. Такое поведение всех застало врасплох и обескуражило. Актёры и съёмочная группа попыталась его остановить для оказания помощи, но тот с безумными глазами не реагировал на призывы, а продолжал метаться. Казалось, что он стал безумен. Эта мысль буквально поразила меня до глубины души и я, повернувшись к оператору, спросил:

— Снимаешь?

— Ага! Офигеть! — прошептал тот, водя камерой.

— Циник, — констатировал я, глядя, как, наконец подбежавшие медики крутят раненого и пошёл узнать, как у того дела.

Раненого отвели к медицинскому автомобилю, после чего его осмотром занялся главный врач с говорящей фамилией — Чесалов.

Мы отошли в сторону и стали ждать.

Не прошло и пяти минут, как врач вылез из «скорой» и доложил о диагнозе:

— Вероятно, лёгкое сотрясение. Рана на лбу неглубокая — накладывать швы не нужно. Сейчас сделаем перевязку. Но необходим покой и наблюдение. Думаю, имеет смысл положить больного на обследование в больницу. Пусть там понаблюдают. Если не будет тошнить и никаких других признаков ухудшения состояния больного не обнаружится, то через день его выпишут.

В его компетентности сомневаться не приходилось. Наш главный врач, как и его помощники, перед поездкой проходил серьёзную квалификационную комиссию, которая отбирала только лучших из лучших. Зная это, я безоговорочно согласился с профессиональным мнением.

Машина уехала в Гавану, а я, повернувшись к актёрам, напомнил тем о бдительности и категорически потребовал появляться на съёмочной площадке только с открытыми глазами!

После этого вздохнул, поправил на голове панаму, посмотрел на всякий случай себе под ноги и, в душе радуясь, что ничего серьёзного не произошло, решил продолжать съёмку не с начала сцены, а именно с того места, где мы прервались.

Мотор!

Вот главный герой быстрым шагом проходит вдоль самолёта и начинает помогать всем подряд, бегая от одного «потерпевшего» к другому. Вот беременная девушка, держась за живот, начинает рыдать. Вот инвалид, у которого парализованы ноги, смотрит, как его правая нога начинает шевелиться. А вот кто-то куда-то бежит неизвестно зачем, при этом крича чёрт знает что.

Снято!

Передвинули камеру и отсняли, как пассажира, которого играл один из трёх нанятых каскадёров, мгновенно засасывает внутрь крутящийся самолётной турбины.

Естественно, турбина не работала. Лопасти должны будут дорисовать мультипликаторы в Москве, равно как и закрасить тросы, с помощью которых каскадёра в эту самую турбину и засосало.

В то время пока мы снимали этот эпизод, бывший сторож — Корнеев, согласно моему приказу, отвёл всех актёров на километр в джунгли. Через пять минут, как только мы отсняли нужные кадры, к ним присоединилась и почти вся съёмочная группа.

Как только площадка опустела, на неё пришли пиротехники. Они стали подготавливать турбину к взрыву, начиняя её необходимым количеством бензина и взрывчатки.

Так как пиротехники тоже проходили отбор, были профессионалами и уже не раз делали подобные взрывы на тренировках, то всё действо заняло не более пятнадцати минут.

Пока они размещали и заряжали, мы к трём кинокамерам через специально сделанные в них разъёмы подключили длинные электропроводы, которые соединялись с единым пультом дистанционного управления. При нажатии на кнопку пульта с него на камеры передавался сигнал, который замыкал электрическую цепь, и они начинали свою работу.

Установив кинокамеры с трёх сторон, мы рассчитывали получить кадры взрыва, которые будут отсняты с разного расстояния и с разных ракурсов.

После этого мы с оператором и пиротехниками отошли в специально вырытый окоп, находящийся в пяти сотнях метров от места действия и сначала активировали кинокамеры, а затем устроили «бадабум».

Так как опыт у взрывателей был, то, к счастью, всё обошлось без жертв, лишних разрушений и именно так, как надо.

Собственно, по-другому и быть не могло. Там и взрывчатки-то было крайне мало. Ведь основой будущей монументальной сцены будет не сам взрыв как таковой, а добавленные к нему два других ингредиента. И это были скорость мелькания кадров на экране с постоянной сменой ракурса и эпический звук мощного взрыва на военном полигоне МО, который будет впоследствии наложен при монтаже. Именно в этом был залог того, что взрыв будет воистину грандиозным. Впрочем, как и все другие последующие взрывы, которые я собирался снять.

Дал указание вытащить плёнки и срочно отдать их на проявку, чтобы убедиться в том, что кадры получились.

Сева в сопровождении Минаева сразу же уехал в гостиницу, в одной из номеров которой, по согласованию с владельцем, была организованна проявочная лаборатория.

Я же, не теряя времени, расставил вернувшихся актёров, которых привёл бывший сторож и продолжил снимать их трагические и ошарашенные лица на фоне дымящейся турбины.

Вернулся Сева и доложил, что всё в порядке: плёнки проявились, кадры получились.

Я сказал, что это великолепно и попросил Корнеева вновь отвести не занятых в следующем эпизоде актёров подальше. А затем, дав команду сапёрам приступать к следующей установке пиротехники, направился на съёмочную площадку № 2.

Там, согласно сюжету, Катя должна была зашить рану Шепардову. Что она быстро и сделала. Ну а мы весь этот процесс не менее быстро засняли.

Как закончили, вновь вернулся на площадку №1.

Там встретивший меня Сева проинформировал, что к домикам «других» подъехало множество грузовиков с кроватями и матрасами.

Кивнул ему и продолжил руководить.

Теперь мы стали готовится к сцене падения крыла самолёта и