Четверо искателей приключений путешествовали вместе больше года, Магнус узнавал больше о культуре Тор Фунвейра, Рам Джас вовлекал Брома в различные неприятности, а Аль-Хасим исследовал страну – в основном местных шлюх и вина. Они дразнили Брома тем, что он – гражданин страны ро, заставляли Магнуса множество раз ввязываться в бессмысленные драки в тавернах, но по-прежнему оставались друзьями.

У Рам Джаса имелось немного настоящих друзей, и он считал Брома одним из лучших. Киринский наемник и лорд ро были странными спутниками, но после их знакомства они встречались еще при различных обстоятельствах, и он убедился в том, что Бром – человек чести, один из немногих, кому Рам Джас мог полностью доверять.

Какой-то шум отвлек его от воспоминаний; он быстро поднялся, различив звон кольчуг и стук железных башмаков по улице, которая располагалась тремя этажами ниже.

Он выругался про себя, когда сообразил, что слишком долго задержался в кладовой. Быстро убедившись в том, что все его снаряжение хорошо спрятано, Рам Джас открыл дверь и посмотрел вниз, на узкую деревянную лестницу. И снова выругался: по ступеням поднимался отряд городской стражи.

Убийца плеснул спиртным на свою одежду, чтобы от него несло, как от пьяницы, и вышел из комнаты. Прикрыв дверь, он бесшумно побежал вверх по лестнице, перескакивая через три ступени. Его босые ноги почти не производил шума.

Двумя этажами выше Рам Джас снова вошел в башню. Внутри помещения находилось пять длинных деревянных скамей, на каждой сидели примерно по десять пьяных мужчин; их удерживали в вертикальном положении толстые веревки, обхватывавшие их туловища. Рам Джас с удовлетворением увидел ряд тупых рож; люди либо спали, либо находились в невменяемом состоянии.

Место, которое кирин покинул два часа назад, по-прежнему пустовало, и Рам Джас надеялся, что его отсутствие не было замечено. Коричневые священники, содержавшие приют, обычно возвращались только на рассвете, чтобы разбудить обитателей башни.

Рам Джас плеснул виски себе в лицо и влил в себя столько, сколько смог, пока не почувствовал, что его сейчас вырвет. Он швырнул бутылку в угол и на цыпочках приблизился к своему месту. С большой ловкостью он накинул на себя веревочную петлю и занял свое место среди безликих пьяниц Ро Вейра. Наклонившись вперед так, что канат натянулся, он уставился в пол, и волосы упали ему на лицо.

Он не пошевелился, когда дверь отворилась и в комнату вошли пятеро стражников в кольчугах. Шумно топая, они разбрелись по помещению, принялись трясти людей, стараясь кое-как привести их в сознание, и заглядывали каждому в лицо.

Рам Джас сохранял спокойствие и помотал головой, изображая в стельку пьяного, которого зачем-то разбудили. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за волосы, запрокинув голову. Затуманенный взгляд его уперся в лицо стражника в кольчуге с гербом Ро Вейра на груди – летящим черным вороном.

– Сержант… сюда, – произнес стражник, не отпуская волосы Рам Джаса.

Два стражника остались у двери, двое других подошли и остановились перед Рам Джасом. Несколько пьяных проснулись. Кто-то неразборчиво бранился, кто-то требовал тишины, и стражники отвечали им пинками и пощечинами.

– Ну что ж, будь я проклят, если это не наш киринский друг, – со зловещей ухмылкой произнес сержант, прицеливаясь в Рам Джаса из арбалета.

В ответ кирин застонал и вновь помотал головой, изображая, будто пытается поднять руки и протереть глаза. Однако ему мешала веревка, и Рам Джас притворился, что только что проснулся и не понимает, что происходит.

– Выпрямись, ты, киринская мразь. – Сержант ударил Рам Джаса по лицу. – Где твой лук?

Рам Джас несколько раз быстро моргнул и почувствовал вкус крови – ему разбили нижнюю губу.

– Я не понимаю, чего вам… – Он заговорил с сильным киринским акцентом и прикинулся невежественным чужестранцем.

Сержант обернулся к одному из своих людей:

– Подними его, солдат.

Стражник схватил Рам Джаса за горло и заставил сесть прямо, но канат, обмотанный вокруг его живота, не позволил ему встать на ноги. От него так сильно пахло виски, что стражник, содравший с него петлю, держал Рам Джаса на расстоянии вытянутой руки.

– От него несет дешевым раненским пойлом, господин.

Сержант наклонился и тут же отшатнулся.

– Рам Джас, от тебя воняет так, будто ты плавал в этой сивухе.

Кирин притворился, что сейчас начнет блевать. Все трое отступили, и Рам Джас с театральным видом повалился на пол лицом вниз.

– Тысяча извинений, мои благородные господа… Похоже, я сейчас в таком состоянии, что мне не подобает находиться в обществе таких достойных людей, как вы… – Он сплюнул на пол и снова изобразил рвотный позыв.

– Кирин, посмотри на меня, – сказал сержант. – Меньше чем полчаса назад одному человеку в голову угодила стрела из лука. – Он продемонстрировал окровавленное древко одной из стрел Рам Джаса. – Тебе что-нибудь об этом известно, парень?

Рам Джас поднял голову, изобразив на лице беспомощное, жалкое выражение.

– Прошу прощения, милорд, я продал свой лук, чтобы купить той дешевой сивухи, в которой искупался… виски – это гораздо лучше, чем смерть. – Он широко, но бессмысленно улыбнулся, затем снова сделал над собой усилие и наблевал немного, едва не угодив на башмаки сержанта.

– Отвали от меня, грязный кирин. – Сержант грубо пихнул Рам Джаса обратно на скамью и повернулся к своим людям. – Это ничтожество едва может стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы стрелять из лука. Нагадить на человека так, чтобы тот захлебнулся в блевотине, он, может быть, и сумеет, но вряд ли это наш убийца.

Рам Джас в шутку отдал честь и снова упал на пол лицом вниз, пуская слюни и издавая низкие стоны.

Стражники расхохотались и принялись осыпать его громкими насмешками, а затем направились к двери. Еще пару минут в помещении стоял шум от брани разбуженных пьяниц, но вскоре наступила тишина, а стук железных башмаков стражников затих внизу.

Рам Джас позволил себе улыбнуться, но поднялся с пола не сразу, подумав, что несколько минут отдыха ему не повредят.

Несколько часов спустя Рам Джас уже сидел у дверей одной таверны в совершенно противоположной части города. Он забрал свое оружие и доспехи, когда Коричневые священники пришли будить пьяниц, и затем кирин вместе со своими пожитками быстро переместился в относительно безопасное место.

Солнце встало меньше часа назад, и Рам Джас любовался картиной того, как день сменяет ночь, сидя на деревянной скамье с видом на порт. Таверна еще была закрыта, но ему нравилось смотреть на каменные дома, корабли с высокими корпусами и мачтами, нравилось наблюдать за тем, как медленно оживают городские улицы.

Ро Вейр был выстроен на холме, и все городские улицы шли под уклон, по направлению к просторной гавани и заливу Кирин-Ридж, лежавшему за нею.