По сигналу Николаса Брейсвелла музыканты заиграли на хорах, и гомон в зале немедленно стих. На сцену выскользнул Оуэн Илайес, прочел пролог и собрал первый за вечер урожай аплодисментов и смеха. Занавес поднялся, и пьеса началась. Сюжет был позаимствован у Плавта:[11]две пары близнецов то и дело совершали самые разные веселые проделки. Шутки героев и нелепые положения, в которых они оказывались, раз за разом вызывали в зале взрывы хохота. Самым забавным в пьесе было то, что одну пару близнецов играл Лоуренс Фаэторн, а другую — Барнаби Джилл. Актеры покидали сцену в образе Агро и Сильвио из Рима, чтобы вернуться в облике Агро и Сильвио из Флоренции. Самая важная задача заключалась в быстрой смене нарядов и костюмов, поэтому забот у Дэйви хватало. Мальчик споро принимал у Фаэторна шляпу и плащ и передавал актеру замену. Рядом с Дэйви стоял Джордж Дарт, обслуживавший Джилла — угрюмого слугу одного Агро и неугомонного шута другого Агро.

Джордж и Дэйви работали настолько быстро и слаженно, что зрителям казалось — главные роли играют четыре актера, а не два. В зале не стихал одобрительный смех. Некоторые сальности вгоняли дам в краску, при этом вызывая громкий хохот у мужчин. Тонкие же остроты пользовались у жен и мужей одинаковым успехом. Некоторые в зале никогда прежде не видели театрального представления, и разворачивавшееся на сцене зрелище полностью завладело их вниманием.

Фаэторну осталось только прочитать эпилог — зарифмованный монолог в шестнадцать строчек, в котором с юмором подносилась мораль пьесы. Гордый тем, что его труппа не сплоховала, и безмерно довольный собственной игрой, Лоуренс шагнул вперед к самому краю сцены, прочистил горло, раскрыл рот — да так и замер, не произнеся ни слова. Он схватился за горло и даже сунул в рот палец — тщетно. Обиднее всего было то, что зрители, решив, что так и задумано, смеялись и даже наградили аплодисментами несчастного актера, который, гримасничая от титанических усилий, пытался произнести хоть слово.

Положение спас Барнаби Джилл. Оттолкнув Лоуренса в сторону, клоун сплясал короткий танец и выпалил куплет, который только что придумал:

— Друзья мои, позвольте слугам вашим

гулять и веселиться.

А я скажу вам то, чем мой хозяин

никак не может разродиться.

Затем последовали шестнадцать строк эпилога, который Барнаби слышал столько раз, что знал наизусть. Фаэторн был потрясен и растерян. Он ничего не понимал. Горло не болело, однако вместо слов издавало лишь сипение. Когда комедианты скрылись за занавесом, Джилл не удержался и пихнул Фаэторна локтем:

— Ты бы выучил роль-то, а? Хоть бы раз сделал что-нибудь по-человечески!..

Николас Брейсвелл понимал — случилось что-то серьезное. Фаэторн ни при каких обстоятельствах не мог забыть свой текст, не говоря уж о том, чтобы позволить Джиллу выступить за него. Увидев ярость и бессилие в глазах Лоуренса, суфлер поспешил вмешаться, пока насмешки Джилла не довели дело до драки. Взяв Фаэторна под руку, Брейсвелл отвел его в угол, где к ним присоединился Эдмунд Худ.

— Что случилось, Лоуренс? — спросил сочинитель обеспокоенно. — Ты же знаешь роль назубок.

Фаэторн в немой ярости ткнул пальцем на свое горло.

— Ты потерял голос? — ахнул Николас. Актер энергично кивнул. — Что, ни звука не можешь произнести? — Лоуренс снова закивал в отчаянии. — Но ведь весь спектакль ты говорил нормально.

Фаэторн принялся размахивать руками, силясь объяснить что-то.

— Что же это с ним, Ник? — пробормотал потрясенный Худ. — С Лоуренсом никогда ничего такого не случалось. Он неуязвим.

— Похоже, уже нет, Эдмунд. По крайней мере мне так кажется. Сперва у него началась лихорадка, потом судороги во время проповеди, а теперь еще и это.

Фаэторн согласно закивал и снова принялся жестикулировать. Когда члены труппы подошли проведать Лоуренса, Николас поскорее погнал их прочь, заверив, что с Фаэторном ничего не случилось — просто он утомился и ему надо отдохнуть. Однако таким объяснениям мало кто поверил — ведь кипучий актер никогда не уставал. Все казались озабоченными, только Джилл решил воспользоваться положением. Сняв наряд Сильвио, он подошел к Фаэторну и высокомерно произнес:

— Думаю, что ляп, который допустил Лоуренс, можно обернуть в свою пользу. Я считаю, что теперь эпилог всегда должен читать Сильвио. Это еще раз подчеркивает, что хозяин и слуга поменялись ролями. Ну, как вам моя мысль?

— Она ужасна, — отрезал Худ.

— И абсолютно неуместна, — добавил Николас.

Джилл пропустил эти слова мимо ушей:

— А ты что скажешь, Лоуренс? Ты сам видел, как милостиво встретила публика эпилог в моем исполнении.

Фаэторн рванулся вперед, намереваясь вцепиться Джиллу в горло, но на нем тут же повисли Николас и Эдмунд. Джилл отскочил на безопасное расстояние и нервно рассмеялся. Он не скрывал радости. Это был момент его триумфа. Когда большая часть актеров ушла, Фаэторн в отчаянии опустился на скамейку, а Худ тщетно пытался его утешить. Николас же убедился, что со сцены убрали реквизит и декорации, а затем вернулся к друзьям. И в это самое время в комнату, сияя от восторга, ворвался сэр Майкл.

— Где он? — вскричал Гринлиф. — Где этот маг и чародей по имени Лоуренс Фаэторн? Ох, сэр, прошу меня простить за столь долгую задержку. Я не пришел вас поздравить сразу же после окончания спектакля только потому, что меня задержали гости, засыпав комплиментами. Они нашли пьесу очаровательной. Если я не ошибаюсь, ее написали вы, мистер Худ?

— Именно так, сэр Майкл, — кивнул Эдмунд.

— Тогда позвольте и вам выразить мое искреннее восхищение. И пьеса, и игра актеров заслуживают самых высоких похвал. Мистер Фаэторн, вы играли обоих Сильвио так, что превзошли сами себя. — Лоуренс улыбнулся впервые с того момента, как оказался в актерской уборной. — И еще мне очень понравилось, как вы в самом конце изобразили, будто у вас пропал голос, чтобы ваш слуга прочитал эпилог. Мастерски сыграно, просто мастерски. Ваши жесты, мимика — у меня просто нет слов, будто все было на самом деле!

Лицо Фаэторна исказилось от ярости, он рванулся к Гринлифу. Намерения Лоуренса были столь очевидны, что Николасу пришлось преградить ему дорогу и защитить сэра Майкла. Суфлер мягко улыбнулся хозяину Сильвемера:

— Простите его, сэр Майкл. Мистер Фаэторн сильно утомлен.

— Ничуть не удивляюсь, памятуя, как он старался на сцене.

— Вы не могли бы пригласить лекаря?

— Лекаря? — Сэр Майкл забеспокоился. — Надеюсь, вы не хотите сказать, что мистер Фаэторн заболел?

— Нет, что вы, — успокоил его Николас. — Просто ему бы не помешало какое-нибудь бодрящее снадобье, чтобы восстановить силы.